Страница 22 из 22
«Счастливого плавания, ихтиандры хреновы» — без сожаления подумал новый хозяин борделя.
А кто говорил, что всё будет хорошо!?
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Прошёл год, и возле элитного севастопольского публичного дома с китайской табличкой «Жемчужина востока», остановился шикарный ролс-ройс, из которого на зелёную лужайку ступила шикарная женская ножка,.. после чего из автомобиля выпорхнула миниатюрная, стройная женщина, в которой с трудом можно было узнать мадам Нинон, бывшую содержательницу семейного пансионата-борделя «Вдали от жён». Она милостиво подала руку встречающей её женщине с восточным типом лица и проследовала за ней в дом, где их уже ждал накрытый стол. Вместо официантов около него выстроилось команда из десяти евнухов. Не без удивления, в старшем евнухе, мадам Нинон узнала своего бывшего куратора Прусанова.
Время не прошло для него незаметно — он постарел, сгорбился и кроме всего этого, потерял своё мужское достоинство,.. и не разбогател. Куда уж там богатеть, когда он попал под раздачу более крутой китайской мафии. Не рассчитав свои силы, он выступил против неё — потерпел поражение, лишился своих сбережений, всего имущества, потом его оскопив опустили, оставив прислуживать в борделе евнухом.
Мадам Нинон же повезло, как говориться — Не было бы счастья, так несчастье помогло. Она очнулась в лодке от лившегося сплошной стеной дождя, выбросила за борт полуразложившийся труп своего родственника и стала вычерпывать с полузатопленой лодки воду. Через неделю мытарств по морю её подобрал турецкий рыбацкий сейнер. Отмыв её, переодев и накормив, турецкие рыбаки занялись с ней любовью. За время плаванья на лодке и вынужденного поста, мадам Нинон похудела и стала похожа на женщину, довольно симпатичную женщину, так что мужское внимание ей даже льстило.
По прибытию в порт она устроилась в бордель с российскими наташками, а потом и вышла замуж за его хозяина, став его четвёртой женой. На плечи которой её новый муж и возложил миссию по подбору кадров в их бордель.
Как тут не вспомнит поговорку — про вульву, которая не Бог — но помогает
Увы… не до романтики
ПРЕДИСЛОВИЕ
«– Я его вызову на дуэль.
— Чудно! Могу вам отрекомендовать моего хорошего знакомого. Знает дуэльный кодекс наизусть и обладает двумя вениками, вполне пригодными для борьбы не на жизнь, а на смерть. В секунданты можно взять Иванопуло и соседа справа. Он бывший почетный гражданин города Кологрива и до сих пор кичится этим титулом. А то можно устроить дуэль на мясорубках — это элегантнее. Каждое ранение безусловно смертельно. Пораженный противник механически превращается в котлету. Вас это устраивает, предводитель?»
(Двенадцать стульев)
Меня недавно, как потомка древнего российского княжеского рода Дурново, удостоили чести — вызвали на дуэль. Если быть более точным с меня потребовали сатисфакции, — за честь дамы, с которой я не то, что не был знаком, она вообще живёт в другой стране. Но, для нас дворян — это не имеет принципиального значения. Не суть важно. Здесь, что главное — неровно подышал на чью-то фотографию, наступил на чью-то тень, сказал пару лишних слов, и вот вам, пожалуйста, вызов уже готов. Перчатка брошена. Как, кто-то пошутил: «Дайте ему по роже, может он и вторую бросит!»
Вы даже не представляете, какой это выброс адреналина и какой драйв, этот вызов даёт — не спи ночь, пиши завещание, на всё нечестно с потом и кровью, за всю жизнь нажитое, а утром, одевай фрак с цилиндром… и к барьеру. К барьеру, господа дворяне, к барьеру: пистолеты заряжены, шпаги отточены, шаги отсчитаны.
Но, пока я ещё я не взял в руки дуэльный пистолет Лепажа, объясню, для холопов и смердов сиречь простолюдинов, что такое сатисфакция. Холопы и смерды — это не оскорбление, а просто антураж, жизненные образы той эпохи, взятые мной для правдоподобия, когда в обиходе была честь. То есть, для понимания той атмосферы, в которой я вдруг оказался.
Если я не приму вызов — я смерд и холоп. А если приму и упокою на дуэли с миром своего противника — я отстоял свою честь, я достойный потомок своего рода… попросту говоря — жуткий молодец. Не хилый способ оправдания убийства: врага завалил, честь отстоял и совесть спокойна.
Вот только, как быть с той дамой, вернее уже со вдовой, у которой была задета честь и которую я не знаю? Жениться на ней, или содержать её, выплачивая денежное пособие? Не понятно, но и тем не менее:
«Сатисфакция, как вид удовлетворения за личное оскорбление (от лат. satis — достаточно и лат. facere — делать, совершать) означает приблизительно удовлетворение; другая версия (от лат. satisfactio — удовлетворение) — удовлетворение за оскорбление чести.
Осуществляется обычно в форме дуэли, поединка с оскорблением. В случае, когда поединок с оскорблением невозможен по морально-этическим, техническим или иным причинам, его проводят без оскорблений, но заранее оговоренным оружием (холодным или огнестрельным).
Сатисфакцией считается также публичное извинение, в присутствии двух джентльменов, признание собственной неправоты одной из сторон, удовлетворяющее требованиям другой стороны.» — Вы, что нибудь поняли из всего того, что я процитировал из современного кодекса дворянской чести? Я честно говоря нет.
Короче, понимаю я это так:
Жил, да был городской пацан, который всегда все свои проблемы по молодости решал с помощью грубой силы. Когда повзрослел — прошёл боевые службы, а значит были уже там другие методы и другой опыт — он заматерел и уже в девяностых, скажем так — при разборках применял вовсе не рогатку.
Так вот, когда, этот шкет повзрослев состарился и достиг в жизни каких-то определённых высот, о нём вспомнили. И для поднятия своего авторитета, пытаются не только его оскорбить, но и прислать ему вызов на дуэли. Типа того: «Что этот старый пенёк мне может сделать?»
Конечно ничего. На расстоянии ничего, но если кто-то уж очень попросит, то мне и расстояние не помеха. Увы, только живём мы не во времена царя-батюшки — не до чести и романтики. Да и не обладаю я честью, талантом и безрассудством Пушкина, увы — не обладаю. По роже могу дать, а вот к барьеру…
А ведь жаль, чертовски жаль… ведь, как иногда хочется одеть фрак, взять в руки кремниевый пистолет Лепажа и выйдя к барьеру вступиться за свою честь, ну и уж тем более за честь дамы. Хотелось бы проучить мерзавцев …только, вот они вызова-то слать шлют, а свои адреса к ним прилагать «забывают».
*Кодекс чести, среди всего прочего, исключал любой бесчестный способ обогащения. Дворянин строил свой «карьер» так, чтобы не только его самого, но и его предков и его потомков нельзя было ни в чем упрекнуть. Предков — что произвели на свет скверного отпрыска. Потомков — что происходят от негодяя.
Этот очень строгий, очень жесткий кодекс чести мог в ряде случаев прямо требовать предпочесть гибель продолжению жизни. Честь важнее физического существования.