Страница 21 из 22
Увы… Всё хорошее имеет плохую тенденцию заканчиваться. А с такими усиленными темпами загулов, деньги ремонтников быстро перекочевали в чужие карманы, и они встали на край финансовой пропасть. Выход был быстро найден: они понесли по пунктам приёма металлолома снятые с лодки медные заглушки и клапана. Особенно порадовали их найденные в кают-компании картины художника баталиста-мариниста Данилова, которые они отнесли в галерею «Южная Пальмира», где их выкупили за вполне приличные деньги. На лодке имелось ещё много ценных вещей, ожидающих своей очереди к барыгам, так что «Запорожью», дальние походы и боевые службы не грозили. Подводная лодка надёжна встала на мёртвый якорь.
Куратор очнулся от своих дум, опрокинул в себя загаженный мухами бокал пива и пережёвывая кусок вяленой ставридки, ласково спросил у мадам Нинон:
— Мадам, а как Вы смотрите на то, чтобы стать моей женой?
— Это что, официальное предложение руки и сердца? — ещё полностью не придя в себя от такого поворота событий, спросила озадаченная вопросом мадам. — Вы себя в зеркало-то давно видели?
— Закрой вафлятник курва! — взъярился куратор и не вставая с места хлестнул мадам Нинон по отъеденной, на контрабандных харчях, харе. — Это — если хочешь, приказ. Вefehl ist Вefehl, verstаndlich Schwein?
— Понятно. Хенде хох, Яволь, как говорится.- мрачно пошутил бывший «сундук» мичман-сутенёр.
— Слышишь, старый хрыч, твой салдофонский юмор меня достал — пошёл вон из-за стола! Мразь — бросил в спину уходящему «сундуку» куратор.
— Можно и я пойду, — стала отпрашиваться у куратора и себе хозяйка борделя.
— Нет, отрезал куратор, — оголяйся и залазь на стол, будешь приобщать меня к прекрасному, к искусству танца.
— Как скажете хозяин.- ответила она и неуловимым движением руки сбросила на пол веранды свой сарафан и растегнула корсет. Жирово-целюлитные складки ничем не сдерживаемые свободно растеклись по её телу — особенно выделялись на её теле мощные слоноподобные ягодицы и обвисшая, почти до пола, жировая складка впереди, так называемый фартух. Не выдержав обрушившейся на него красоты, телохранитель куратора пулей вылетел из-за стола, убежав травить в гальюн, а куратор выблевал обед просто на пол.
Красота — убойная сила, что не единожды доказывали рубенсовские красотки. Но, куратор мнения великого мастера не разделял — у него было своё мнение на такую красоту.
— Ну и мерзость, — отблевавшись сказал он, и как ты с таким дерьмом живёшь на белом свете? Ну, ничего, я тебя положу в клинику красоты, с тебя там быстро отсосут весь твой жир… Новенькой конечно ты не станешь, но за первый сорт сойдёшь, а там и свадебку сыграем. А пока я тут сам похазяйную. Возражения есть? Я так и думал — возражений нет. Одевайся сучка, иди отдыхать — утром в дорогу. Да покупайся тварь, это же надо так умудриться дерьмом провоняться. Не подмываешься ты что ли? Пошла вон! Хотя, стоять казбек — отменил он свою команду — твоя какая настоящая фамилия, что в дарственной-то будем писать — Лайно?
— Нет, Медвеева.
— Ух, ты — знатная была бы фамилия если бы одну буковку не упустили. Ну, и то ладно, и так сойдёт. Иди отдыхать.
Дождавшись, когда за хозяйкой борделя закроется дверь, он отослал спать своего телохранителя, а кого ему здесь бояться? — налил себе вина и неторопливо зятягиваясь сигарой принялся размышлять — на полуострове битком набитом вооружёнными формированиями, царил относительный покой, часть населения не согласное с политикой местных властей выехало с полуострова, другая часть слала жалобы в центр, надеясь на мудрого царя, который своими решениями всех рассудит по справедливости. Наивные людишки, их жалобы возвращались на места, как раз в руки тех людей на кого они жаловались. Ну, а те действовали по обстоятельствах: с кем-то достаточно было и просто поговорить, разъяснив сложившуюся ситуацию, типа всем сейчас трудно, надо потерпеть, кому-то мозги вправить на дурке, ну а самых упорных правдоборцев отправить в вечное плавание — благо моря на всех хватит.
Но не они сейчас беспокоили куратора, его беспокоило его будущее. Со времени аннексии Крыма прошло почти три года, а его благосостояние значительно не улучшилось. Как был в начале своего бандитского пути смотрящим, таковым по большому счёту и остался, разве, что название и место работы сменил, а так то же убожество — до миллионного состояния, как до Москвы рачки. И просвета не видно. Разве, что до трибунала в Гааге с каждым днём всё ближе. Куратор непроизвольно дотронулся до своей цыплячьей шеи и вздрогнул, как ударенный током.
М-да, какими умными словами аннексию Крыма не маскируй, а воровство оно и есть воровство, тем более в международном масштабе — рано или поздно, а за содеянное придётся отвечать. И если гоблин сотоварищи смогли за это время упаковаться и смотрели в будущее с наглой и сытой ухмылкой, мысленно подбирая себе тихий и безлюдный островок в Тихом океане или тропя тропу в новую швабию, то он к таким переменам материально готов не был. Это несведущие люди наивно полагают, что путь бандита усыпан денежными ассигнациями — дудки. Мало того, что на тернистом пути личного обогащения бандюка поджидают правоохранительные органы, так ещё и своя братва готова порвать за любой косяк на тряпки. А без доступа к бюджету, совсем плохо. Как говорится — ты вроде, как и в деле, но не в доле. Выдали удостоверение помощника депутата и крутись, как сам знаешь — но святое — свою долю в общак засылай неукоснительно ибо общак — это святое.
Вот и вся математика с бухгалтерией и потому надо было срочно принимать кардинальные меры и начинать надо с этого пансионата, квартир и другого движимого и недвижимого имущества хозяйки борделя, сундука-сутенёра и их шлюх. Отжимать их по всем правилам бандитской науки и срочно, через подставных лиц, их продавать. Куратор давно уже к ним ко всем присмотрелся: кто чем владеет, составил реестрик с примерной стоимостью чужого имущества — сумма получилась немаленькая. Более миллиона вечно зелёных американских зелёных рублей. Было из-за чего подсуетиться и пролить кровь. Тем более, что кто там её когда жалел, если дело касалось личных интересов. Бывший, или до сих пор лигитимный? — не единожды судимый президент Украины, показал и доказал всему мировому сообществу, что главное в жизни не знание правил орфографии и пунктуации, а совершенное следование по жизни двум простым арифметическим правилам — отнять и поделить. Человек выставивший свою краину на сорок миллиардов, отделавшись лёгким испугом, спокойно прожигает жизнь в третьем или в каком там по счёту Риме.
Чем не пример для подражания, подрастающему поколению? Детишки вырастут и когда нибудь придут к этим зажрашимся власть имущим, с предложением поделиться честно украденным или отжатым у их родителей имуществом — кому, как больше нравиться, хотя в принципе — это одно и тоже — главное, что придут, как это случилось в Украине — посадят эдакого потерявшего чувство меры коррупционера в горящую шину, подожгут и эх… с ветерочком, да под горочку.
Если кто-то из этих держиморд, до сих пор думает, что их уберегут от этого их охранники — не охранят и не уберегут — пример Украины — это доказывает. И если ещё там кто-то из тех зрадныков, ещё горлопанствует в Раде и сучит по паркету ножками, то это только потому, что из них выкармливаются кабанчики, или живые консервы — кому что больше нравиться. Рачительный хозяин сразу всю свою скотину не колет. Надо же ещё и что-то оставить следующему поколению, которое с молоком матери всосало в себя — Героям Слава! А героям достаётся всё: деньги, женщины и слава, или два аршина земли — кому, как повезёт.
Такие вот невесёлые мысли всю ночь тревожили перебравшего с вечера куратора, страстно желавшие прибрать к рукам чужое имущество. Чем он, после того, как опохмелился, и занялся. Пригласив нотариуса они состряпали дарственную на всё имущество хозяйки пансионата и её поддельника сутенёра Савельева. Спрыснули сделку заряженным самокатным коньяком и после того, как опоенные жертвы уснули, вывезли их на пустынный берег моря, и погрузив на дырявый баркас, отправили лохов в последнее плавание.