Пособие для Наемника

— Когда будут искать виноватых в перевороте, вы сдадите меня, не моргнув! Ну уж нет, Идель, я не дам сделать из меня козла отпущения!

Прежде, чем Железный договорил, он увидел, как Идель сделала останавливающий жест. Кровь ударила по глазам: да что эта сучка себе позволяет?! Он едва не сделал шаг в ее сторону, когда ледяной голос, обращенный не к нему, немного остудил Эмриса:

— Не надо, Рейберт.

Рейберт? Причем тут Рейберт? Эмрис огляделся. Ого! Рейберт и Дарет обступили его с двух сторон, и Рей уже занес кулак для удара.

— Миледи! — Рыкнул блондин.

— Он научится, — непререкаемо изрекла Идель. — Сядьте, барон. Я не люблю смотреть на людей снизу-вверх, у меня, знаете ли, быстро затекает шея.

Эмрис стоял твердо, как вбитый гвоздь, и думал лишь о том, что если шею свернуть, то затекать она перестанет.

Идель пришлось повести бровью. Рей и подоспевший Ульдред (он был массивнее Дарета) натурально придавили Железного к стулу.

— Давайте не усложнять разговор, пожалуйста, — обратилась леди. — Мы вполне можем договориться. Прежде всего, напомните, лично я хоть раз сказала вам, что мы едем просто торговать сукном?

Эмрис сидел, как на вулкане. Хоть Ульдерд и Рейберт сразу же, усадив, убрали от барона руки, их присутствие недвусмысленно намекало, что уйти ему не дадут, пока эта… эта девка не скажет все, что надумала.

Говорила ли она про сделку с сукном? Нет, но он же явственно слышал, как она обсуждала вопрос торговли Патьедо с мужем и…

Проклятье. Сознаваться в том, что подслушивал, Железный не собирался.

— Конкретно вы — нет. — Он был вынужден признать правоту эрцгерцогини, но это ровным счетом ничего не меняло! — Но это дета…

Идель снова воздела руку, прерывая:

— Вот и будете обсуждать эти детали в любой удобной вам манере с тем, кто обещал вам торги. Я пригласила вас сюда обсудить детали поездки, чтобы мы могли достичь желаемого и остаться в плюсе.

— Мы? — Сардонически усмехнулся Железный. — Это вы достигнете желаемого! Ограбите Патьедо, а на меня, как придет время, свесите все грехи!

Ульдред — Эмрис заметил, дернув головой в сторону — терял терпение. В отличие от своей хозяйки, которая выглядела одновременно насмешливой и непрошибаемо спокойной. И только это роднило Идель, какой она выглядела сейчас — в штанах, тунике и кожаной безрукавке, перетянутой портупеей, — с той роскошной женщиной, какой Эмрис запомнил ее на банкете.

— Насколько я знаю, Тадао… лорд-камергер, — уточнила Идель, увидев замешательство барона, — передал вам из казны тысячу талиев. Это весьма скромная сумма, и, если не знать, что с ней делать, она быстро закончится. Именно поэтому вы здесь — чтобы с моей помощью приумножить ее.

Леди говорила так, словно вспышки Эмриса просто не произошло. Ее ничто не колебало, она сидела ровно так же, как совсем недавно на совете императора — расслабленно и чуть заваливаясь на одну сторону. Даже здесь ей откуда-то добыли кресло, удобное для того, чтобы уверенно опираться на подлокотник.

— Так что воспринимайте поездку, как личное вложение в собственное будущее.

— Если я дам вам меня использовать, то будущего у меня нет! — Несмотря на то, что Эмрис кое-как обуздал ярость, его негодование ничуть не уменьшилось. В конце концов, если она сохраняет лицо, то почему он ведет себя, как недоумок-подросток?

«Ну, возможно, дело в том, что это она рассказывает тебе, как твоя голова, отделенная от туловища, сыграет ей на руку, а не наоборот» — закономерно обосновал внутренний голос. Эмрис заткнул его и потверже расправил плечи.

— Если бы мы хотели просто использовать вас в качестве козла отпущения, какой был смысл возводить вас в рыцарское звание? Мы могли бы просто нанять вас, не раздумывая о вашей судьбе, когда переворот завершится.

«Да ты и сейчас не раздумываешь!»

— Так вы и наняли меня! — Эмрис назвал вещи своими именами. — Просто заплатили не деньгами, а баронством, от которого увозите меня черт-те куда и которое планируете оттяпать за моей спиной!

— Барон, подумайте уже головой, — вздохнула Идель. — Не слишком ли много волокиты с наемником, для того, чтобы потом отдать его на растерзание патрициям Вольных Республик? Вы хотя бы элементарно представляете, в какие деньги императорскому двору обошелся банкет в вашу честь?

Железный припомнил ее слова на празднике.

— Учитывая годовой оборот Деорсы от продажи сукном, не думаю, что слишком много!

Идель сузила глаза. И в этот момент Эмрис понял, что вот сейчас она отбросила мысль достучаться до него по-хорошему. Когда женщина заговорила, Железный понял, что не ошибся:

— Будь нам нужен ваш труп в нужном месте и в нужное время, ни я, ни Аерон не стали бы утруждать себя тем, чтобы собрать в столице знать и демонстративно показать им, что вам протежирует императорская фамилия. Вас бы бросили в омут редвудского разбоя с требованием выплачивать уйму налогов каждые полгода. Поскольку вы бы очевидно с этим не справились, потому что едва ли имеете опыт в налаживании производства и торговли в разоренной местности, вас обвинили бы в неподчинении короне. Причем Аерон сделал бы это как-то патетично и на всю империю. Мол, гляньте, я такой чудесный император, дал дорогу в рыцарство наемнику, оценил его по заслугам, а не по родословной — поверьте, в подобном обращении Аерон бы не вспомнил правду о вашем происхождении. А сей новоявленный барон, то есть вы, — Идель указала на Железного раскрытой ладонью, — оказался несносным хамом и скотиной, которая к тому же не платит налоги.

Идель ненадолго прогнулась в спине, поводила шеей и вернулась в прежнюю позу.

— После этого вас бы казнили. На площади, как и полагается государственному преступнику. Редвуд перешел бы к какому-нибудь недоумку, которому предназначался бы изначально и которым было бы легко управлять из-за спины. И вот в этом случае, барон, — Идель встряхнула перед лицом мужчины воздетым указательным пальчиком, — вы бы могли утверждать, что мы вас использовали и по итогу вышвырнули в утиль, как лопуховый лист в кустах.

Брови барона взметнулись вверх, но Эмрис все же постарался не выдать изумление еще сильнее: она же герцогская дочка! Откуда ей-то знать про кусты да лопух!

— Я же, — продолжала леди как ни в чем не бывало, — всего лишь предлагаю вам с моего одобрения украсть с наших кораблей партию нового отменного оружия, изобразить предательство, немого пошпионить и, когда придет время, направить страх патрициев Патьедо в нужное русло. Остальное либо уже сделано, либо я сделаю сама.

«Много ли ты знаешь о страхе, герцогская дочка?» Вот он, Эмрис, волей жребия, довольно преуспел в запугивании балованных господ, и знал, что:

— Прежде всего, страх надо нагнать. Иначе направлять будет нечего. — Железный сложил на груди руки и уверенно откинулся на спинку: плавал, знает!

Однако Идель не заелозила, не закашлялась, и вообще никак не подала виду, что Эмрис подловил ее на неопытности. Как оказалось, не без причин.

— О, не беспокойтесь. Как я и сказала, с этим управились до вас. Барон, — Идель облизнулась, — бочки с порохом уже расставлены, фитиль скручен и проложен нужным маршрутом до надежного укрытия…

— Давайте без книжных метафор, миледи, что мне осталось лишь поджечь!

— Вам не надо ничего жечь, барон. — Идель лукаво улыбнулась и немного подалась вперед, по-прежнему при этом чуть заваливаясь вправо. — Вам надо сделать так, чтобы этот фитиль от страха подожгли сами патриции Патьедо. А я найду тех, кто принесет к нашему костру и дров, и масла.

Зеленый серп в женском зрачке показался Эмрису лезвием ножа: столь же хитрым и столь же внезапным. Вопрос подвернулся на язык сам собой, и Эмрис еще не допроизнес его, когда осознал, что ответа не получит:

— И как я, по-вашему, должен это сде…

Лицо Идель приобрело скучающее выражение. Леди отвела глаза:

— Это все.

— Но…

Идель возвела глаза на Рейберта, демонстративно обходя Железного, кивнула помощнику. Тот кивнул в ответ и, подойдя к двери, открыл в однозначном жесте.