Страница 57 из 66
Усевшись завтракать, Винстон развернул газету. Первая полоса сосредоточилась сегодня на репортаже о Класе Мортенсоне, а не на расследовании, что было некоторым облегчением. Эспинг права, надо понимать, что Юнна Остерман в первую очередь журналистка. Может, она дала ему неопубликованное письмо Николовиуса, просто чтобы потом написать об этом?
Эта мысль не столько разозлила, сколько разочаровала Винстона.
В статье, длинной и хорошо написанной, Клас Мортенсон представал как предприниматель, который возглавил семейный бизнес — яблоки и сидр — и превратил его в целый концерн; он инвестировал в самые разные отрасли, вкладывал деньги в эстерленский туризм и культурную жизнь. А теперь явился спасителем Йислёвсстранда.
«Фундаменты залиты, а один из домов, как известно, достроен, — говорил Мортенсон в интервью. — Очень удачно, что он уже готов. Но мы попросили архитекторов пересмотреть проекты домов, которым еще предстоит быть построенными. Мы хотели бы попытаться вписать эти дома в ландшафт, так чтобы ощущалась их связь с местными архитектурными традициями. Поменьше стекла и бетона, побольше натуральных материалов. Изготовленная вручную кухонная мебель из Смедсторпа, столешницы и пол из комстадского известняка.
Элин будет править этим кораблем уверенной рукой».
Винстон едва узнал Элин Сиденвалль, и неудивительно. Она сменила прическу, была поярче накрашена. Очки исчезли, одета Элин была тоже по-новому. В брючном костюме и на высоких каблуках она выглядела старше, к тому же они придавали ей вид профессионала. Если не считать цвета волос, она теперь не так уж отличалась от своей покойной начальницы.
«Недвижимость — страсть Элин, к тому же у нее уникальное видение проекта, — объяснял Мортенсон. — Мы очень рады, что она осталась и будет работать с нами».
«Мы уберем ограду, чтобы район был открыт для всех, — делилась Элин. — Доступность, а не замкнутость — вот девиз нового Йислёвсстранда».
Без десяти девять Винстон услышал, как на подъездную дорожку въехал «Вольво» Эспинг.
— Свежие круассаны, — объявила Эспинг, покачивая бумажным пакетом. В другой руке у нее был ноутбук. Винстон впустил ее и поставил воду, чтобы заварить чай. После вчерашнего ему хотелось разрядить обстановку. Но, несмотря на безупречно хрустящую корочку круассанов и на то, что оба изо всех сил пытались проявлять дружелюбие, острые углы никак не сглаживались.
— Эл-Йо требует новый рапорт, — сказала Эспинг. — Но можно по видеосвязи, он неважно себя чувствует. Ну и ладно. Журналисты кишат возле полицейского участка, как чайки вокруг уличного лотка с едой.
Эспинг сдвинула газету и поставила на кухонный стол ноутбук.
— Интересная статья в «Симбрисхамнсбладет», — заметила она. — Дядя Клас редко выходит из тени.
— Что скажете об Элин Сиденвалль? — спросил Винстон. — Я ее еле узнал.
— Ну, за превращением нашей Золушки в принцессу наверняка стоят дядя Клас, и он же организовал статью в газете. Он понимает: если нам удастся раскопать, что Йислёвсстранд теперь принадлежит ему, информация мало-помалу просочится наружу. Не можешь победить — возглавь.
Эспинг открыла ноутбук и подключилась к видеоконференции.
— Кстати, вчера вечером я кое-чем занималась. Обнаружила интересные вещи.
— Например?
Эспинг поставила компьютер между собой и Винстоном.
— Увидите. Садитесь, мы начинаем.
На экране возникло лицо Эл-Йо: бледное лицо, темные круги под глазами. Он сидел против солнца, камера снимала его снизу и наискось, что не делало его краше.
— А, вот и вы. Спасибо прогрессу, а то я что-то желудочное подхватил. Нашел время. — Эл-Йо театрально вздохнул. — Итак, что у нас есть? Вы уверены, что две эти смерти связаны?
— Да. Фредрик Урдаль абсолютно точно был возле стройплощадки, когда убили Джесси. Он явился туда, чтобы украсть пару материнских плат, и случайно увидел нечто, чего не должен был видеть. Но Урдаль не стал звонить в полицию, а решил шантажировать убийцу, за что и получил смертельный удар током на собственном рабочем месте.
— Нам известно, как это произошло? — Шеф передвинул экран так, что стала видна одна только лысая макушка.
— Нет. Протокол вскрытия и отчеты экспертов показали только, что удар током пришелся в правую руку и что его источник, по всей вероятности, находился в щитке над Урдалем.
— Ладно. — Эл-Йо подвигал ноутбук и снова появился на экране. — Как обстоит с подозреваемыми?
— Убийство Джесси произошло довольно быстро, поэтому круг лиц, у которых имелись и мотив, и возможность, очень ограничен, — сказала Эспинг.
Она нажала какую-то клавишу, и на экране пошла презентация.
— Во-первых, Софи Врам, которая продала Джесси участок и которую та обманула. Софи очень жесткая и неуступчивая, когда доходит до дела, к тому же у нее в прошлом смерть мужа.
Во-вторых, супруги Мудиг. У Никласа с Джесси была интрижка, которую ему отчаянно хотелось закончить, потому что жена у него ревнивая, а брачный договор они не заключали. Но Джесси отказывалась разжать хватку. И воспользовалась их общим секретом, чтобы задрать цену на виллу.
— А еще Даниэлла Мудиг и Джесси определенно не выносили друг друга, — вмешался Винстон. — И в телешоу ссорились совершенно всерьез. К тому же вполне возможно, что Даниэлла подозревала мужа в неверности, потому что консультировалась с адвокатом по разводам.
Эспинг посмотрела на Винстона, прежде чем щелкнуть по следующей картинке.
— Еще у нас есть вот это трио. Маргит Дюбблинг, Ян-Эрик Шёхольм и его муж Альфредо. Маргит ненавидела Джесси за то, что та, купив скульптуру, свела на нет протесты. Маргит живет ради поселка, а Джесси отняла его у Маргит. Кстати, вчера вечером я сделала в доме Шёхольмов интересное открытие.
Эспинг рассказала о попытке поджога и записи с камеры видеонаблюдения от семнадцатого мая, а также о человеке, который заглядывал в окно строительного барака, о надписи на стене и о том, что она видела в доме Шёхольмов.
— «Час возмездия близок». То же предсказание подкинули в почтовые ящики Винстону и Элин Сиденвалль. Цитата из послания Николовиуса.
— Интересно, — пробормотал Эл-Йо. — И ты уверена, что видела у Шёхольмов именно Маргит Дюбблинг?
— На сто процентов.
— И какова твоя версия?
— Убийца — Маргит, — начала Эспинг. — Вероятно, она пробралась на виллу так же, как вчера убежала, — через лаз под оградой Шёхольмов. Фредрик Урдаль увидел ее из окна бытовки. Они родня, но Маргит слова доброго про Фредрика не скажет. И тогда он решил подзаработать. Купил предоплаченный телефон и стал шантажировать Маргит. Результат нам известен.
Винстон уже открыл было рот, но в последний момент решил не вмешиваться.
— А Шёхольмы тут при чем? — спросил Эл-Йо.
— По-моему, Маргит по уши влюблена в Яна-Эрика, — продолжала Эспинг. — И убийство — способ не только отомстить Джесси, но и произвести впечатление на Яна-Эрика, который ненавидел Джесси не меньше, чем сама Маргит. Ян-Эрик на дне рождения чуть не треснул Джесси тростью. К тому же у него в этой драме еще одна важная роль.
Эспинг выдержала театральную паузу.
— Я прогнала тексты Николовиуса через программу, которую Лундский университет использует для выявления плагиата. Некоторые фразы совпали.
Она щелкнула по очередному слайду. Он представлял собой восемь отсканированных газетных публикаций — посланий Николовиуса, — а также девятую, которая пришла на редакционную почту на следующий день после убийства Джесси.
Эспинг щелкнула по какой-то кнопке, отчего отдельные строки собрались воедино; слова стали крупнее.
«Пути зла не доводят до добра».
«Изведать искушение — одно, пасть — совсем другое».
«…на сцене глупости».
— Все три цитаты — из Шекспира. — Эспинг явно была довольна. — А вот эта, последняя, про сцену глупости, — из «Короля Лира». Пьесы, которую, по словам Яна-Эрика и Альфредо, они смотрели в летнем театре Марсвинсхольма в вечер убийства Фредрика Урдаля. К тому же Ян-Эрик обожает цитировать Шекспира по любому поводу. Верно, Винстон?