Сквозь божественную ложь

Глава 4

Мы разглядывали друг друга, омытые звёздным светом. Он сиял в длинных золотых волосах девушки, впитывался янтарём её глаз — чуть раскосых, с пушистыми светлыми ресницами и тонкими линиями бровей.

Высокий лоб, узкие скулы и точёный подбородок навевали мысли об аристократичном происхождении; уж больно хрупкой и далёкой казалась незнакомка. Холодный свет придавал белоснежной коже нездоровый оттенок. Голубоватыми росчерками бежали по шее вены.

Она была обнажена, но не пыталась прикрыться. Худощавая, даже истощённая, длинноногая, но невысокая — головы на две ниже меня. Слабо вздымалась аккуратная маленькая грудь. На животе у пупка белел узкий шрам.

Девушка пошатнулась, но устояла на ногах. Медленно подняла ладонь, изучила — пальцы подрагивали.

На охранника сокровища или промежуточного босса девчушка не тянула. Я видел, каких усилий ей стоило не упасть; видел, с каким трудом она облизывает сероватые, покрытые пылью губы.

На вид ей было не больше восемнадцати, но я не обманывался мнимой юностью. Она выбралась из каменной темницы, в которой провела немало лет, если судить по состоянию храма и разбросанным скелетам.

Но что несёт встреча мне? Я крепче сжал рукоять меча и с удивлением заметил, что она ощутимо потеплела. Ещё можно держать, но если продолжит нагреваться, то будет обжигать кожу.

— Человек… Из всех смертных меня освободил именно человек, — сказала девушка. Она не обращалась ко мне — говорила в пустоту, и лёгкое удивление смешивалось в бархатном голосе с лёгкой же досадой.

Язык не был русским, однако я с лёгкостью понял его. Немудрено, ведь Милиам снабдила целым перечнем иномирных диалектов. При желании я мог подрабатывать переводчиком, притом неплохим — ниже Воспитанника (V) был прокачан только родной язык.

— Э-э-э, рад знакомству? — осторожно произнёс я, но клинок не опустил. Чутьё игрока, повидавшего немало опасных встреч по ту сторону монитора, подсказывало, что незнакомка далеко не проста.

Хотя и выглядела она так, словно вот-вот упадёт в обморок.

— Ты! — Брови девушки взметнулись вверх. — Знаешь всеночной?

— И вполне недурно, — подтвердил я.

Девушка по-прежнему не делала попыток прикрыться. Стыд в ней отсутствовал напрочь. Она даже не дала себе труда покраснеть. Но в изнурённом состоянии это и неудивительно.

— Любопытно. Это усложняет дело. Ты помог мне выбраться. И раз ты способен понять меня, я в долгу перед тобой, человек. Избавиться от него можно, выплатив его или убив тебя. Какой вариант предпочтительнее, на твой взгляд?

Внутренности похолодели. Ах вот как… Не зря остался настороже. Я больше не скрывался — выставил меч в угрожающем жесте.

— Если долг вынуждает тебя драться, то я прощаю его. Ни к чему нам смертельные разборки из-за мелочей, правильно?

Смех незнакомки наполнил разрушенный храм тысячей хрустальных колокольчиков.

— Если бы всё было так просто…

Она сделала пару коротких шажков — едва не рухнула в процессе. Её кожу покрывали мурашки, навеянные ночной прохладой.

Знобило и меня, но по другой причине. Я никак не мог взять в толк, действительно ли она собирается сражаться — и если да, то обладает ли для этого силами. Будь дело на Земле, я рассмеялся бы в лицо дуре, которая хочет полезть на подтянутого парня, когда саму может сдуть порывом ветра. Но на Эксдилике привычная логика могла подвести.

— Не направляй на меня Аскалон, — сказала странная незнакомка, когда остановилась. — За сотни лет вместе — он во мне, ближе, чем любовники, — мы поладили. Вряд ли он захочет драки.

Клинок подтвердил её слова: рукоять нагрелась так, что я с шипением выпустил меч. Он упал на пол, загремел, как обычная железяка. Но я больше не обманывался. Зачарованное оружие часто обладало разумом, и разум этого меча протестовал против убийства девчонки.

Шансы на победу всё ещё были. Я значительно превосходил по комплекции чудачку. Но если на Эксдилике правили бал характеристики, а не внешность, то она вполне могла обладать высокой Силой. Тогда я сложусь за пару метких ударов.

Я сжал кулаки и приготовился к драке. Однако до неё не дошло: когда оставалось шага три, незнакомка резко замерла.

— На тебе отметка. Тебя выделила Милиам.

Видимо, девушка имела в виду статус «Избранник Милиам».

— Это хорошо или плохо?

Собеседница криво усмехнулась.

— В любом божественном благословении кроется горечь проклятия. В любом божественном проклятии спрятана частица благости. Ты интересный человек, раз тебя выделила лунарная богиня. А я-то думала, что за прошедшие века её последователи точно вымерли…

Краем сознания отметил, что девушка отозвалась о последователях, не включив в них себя. То есть в древней битве она выступала на стороне нападавших?

— Не назову себя последователем, но поговорить с ней очень хотел бы.

Незнакомка небрежно махнула в сторону разрушенной статуи.

— Тогда ты напрасно пришёл сюда. Канал разрушен, и связи с Милиам здесь не найдёшь.

Она вдруг закашлялась — надсадно, захлёбываясь, прижимая ладонь ко рту. Отняла её — на коже темнели капли крови.

— Что с тобой? — спросил я с неожиданным для себя участием. Никак не получалось представить девушку врагом. Было в ней что-то располагающее к себе.

И я даже не о полной наготе.

— Разве не заметно? Умираю, — отозвалась она. — Когда ты извлёк Аскалон, хрупкое равновесие, которое позволило протянуть сотни лет без еды, было нарушено. Годы берут своё.

Беззаботность в её голосе заставляла предположить, что она знает способ избежать смерти.

Девушка слизала кровь и подняла взгляд — изучающий, немного насмешливый и… голодный. Я пожалел, что не подобрал с пола камень поувесистее.

— Я передумала убивать тебя, — сказала она и улыбнулась. — Да и не уверена, что получилось бы в нынешнем состоянии. Чего ты хочешь от Милиам?

Не говорить же о том, что богиня накосячила с интерфейсом?

— Я мечтаю обрести магию.

Вновь смех — мягкий, обольстительный, вкрадчивый.

— Человек жаждет магии? Я не ошиблась в тебе. Любого другого назвала бы безумцем или идиотом, но ты отмечен знаком ночи. И раз наши цели частично совпадают, я предлагаю контракт.