Страница 4 из 34
Она представила коттедж без детей и едва не расплакалась.
— Ой, щекотно! — возглас Джул прервал мрачные раздумья.
Эбби подняла голову и ахнула: погруженная в мрачные мысли, она пропустила момент, когда карета въехала в туман.
Ежась, девочка обернулась к тете, с удивлением рассматривая свою растопыренную ладонь, которая переливалась радужными искрами. Эбби заметила, что и кожа остальных спутников так же сияет. А ее лицо покалывает, словно от мороза.
— Это — поисковые импульсы магического щита — пояснил лорд Эванс. — Они проверяют, нет ли на нас запрещенных артефактов.
— Запрещенных это каких?
— Которые могут быть угрозой для короля. Не беспокойтесь, это — формальная процедура.
Свечение прекратилось так же резко, как и возникло, и Эбби опять отвернулась к окну. Вскоре колеса противно застучали по брусчатке, карета подъехала к крыльцу и остановилась.
— Прошу! — лорд Эванс первым вышел из экипажа и протянул руку, помогая выбраться из кареты своим спутникам. Выпрыгнув, близнецы и восхищенно ахнули. Вблизи королевский замок оказался еще более красивым. Белоснежные зубчатые башенки, красно-коричневая черепица, огромные двери из темного дуба, над которыми висел щит с гербом Риттании.
— Интересно, что будет, если он упадет? — тихо пробормотала девушка.
— Кто-то может лишиться головы, — так же тихо ответил лорд Эванс.
— Какие варварские обычаи — обезглавливать слугу за капризы господина.
— Не думаю, что принц станет капризничать, он уже вышел из этого возраста.
— Вы сами сказали, что если щит упадет…
— То тот, на кого свалится эта громада может лишиться головы, — кивнул лорд Эванс.
Эбигейл заметила, что его губы подрагивают, словно он старательно сдерживался, чтобы не улыбнуться, и сердито отвернулась.
— Эбби, смотри! — Джул протянула руку, указывая куда-то вверх. Девушка хотела сделать замечание, что не стоит так себя вести, но невольно проследила взглядом в направлении, указанном племянницей и вздрогнула: на них смотрела горгулья. Маленькие, глубоко посаженные глаза зло сверкали на вытянутой морде, уши, напоминавшие козьи, были прижаты к голове, а рога, наооборот — направлены на чужаков. Монстр казался настолько реалистичным, что Эбби не сразу сообразила, что это — каменная статуя. Такие статуи стояли на каждой башне.
— По преданию горгульи охраняют королевскую семью от злых сил, — лорд Эванс, заметив, что спутница рассматривает горгулий, подошел ближе. — Говорят, их вопль способен разрушить любые злые чары.
— И часто они вопят? — спросил Тимоти.
— Я ни разу не слышал, как и не видел, чтобы они ожили, — лорд Эванс виновато улыбнулся разочарованию детей и кивнул на огромные, в три человеческих роста, двери замка. — Прошу…
2–3
Поднимаясь на крыльцо, Эбби все-таки обернулась и еще раз взглянула на горгулью. Показалось, или каменный монстр проводил ее задумчивым взглядом. В огромных дверях обнаружилась еще одна дверь, гораздо меньше. Именно ее ра пахнул лакей, как только гости поднялись по ступеням.
— Добро пожаловать, — поприветствовал он. — Милорд, с возвращением!
— Спасибо, Йонас, — кивнул лорд Эванс, пропуская гостей вперед. — Надеюсь, у тебя все в порядке?
— Благодарю, милорд, конечно!
Эбби украдкой закатила глаза. Попытки лорда Эванса показать, что в королевском замке Риттании достойно относятся ко всем раздражала. Эбигейл прекрасно помнила, что было сказано этим человеком Мелиссе в день помолвки с Томасом. Вкрадчивый голос зазвучал в голове так явно, словно Эбби опять собирала ежевику за беседкой. Затаившись в зарослях, она слышала каждое слово.
“- Вы лишитесь всего: титула, денег, почестей… Ради чего? Ради этого убогого домика и сада?
— Ради любви, — спокойно возразила Мелисса. — Я люблю Томаса, а он любит меня. Неужели этого недостаточно?
— Лодка любви, как правило, разбивается о камни быта, ваше высочество. В вашем случае это неизбежно. У вашего избранника нет ни слуг, чтобы обеспечить комфорт, ни денег, чтобы нанять их.
— Я научусь все делать сама!
— Не смешите! — голос звучал резко. — Лучше возвращайтесь во дворец, пока еще скандал не выплыл наружу.
— Ни за что!
Мелисса повернулась и вышла. Лорд Эванс еще несколько секунд стоял в беседке, задумчиво смотря на заросли ежевики. Эбби с замиранием сердца ждала, что он ее обнаружит и заставит выйти, а потом в отместку за подслушанный разговор сделает ачто-нибудь ужасное, но он только вздохнул.
— Надеюсь, она не пожалеет, — пробормотал он, и Эбби показалось, что он обращается именно к ней. — Я сделал все, что мог…
2–4
— Вам не нравится? — вопрос, прозвучавший над плечом, заставил вздрогнуть. Все еще погруженной в воспоминания Эбби почудилось, что лорд Эванс все-таки обнаружил ее в зарослях ежевики.
— Ваши слова? Разумеется, нет!
— Но я ничего не сказал…
— О… — заметив на себе вопросительные взгляды племянников, Эбби постаралась взять себя в руки. — Простите, я задумалась…
— Я так и понял, — пронзительные льдистые глаза, казалость, прожигали насквозь.
Пытаясь избежать этого взгляда, Эбигейл огляделась.
Огромная лестница уже был украшен к празднику. Бело-зеленые гирлянды из снежноягодника — вечнозеленого кустарника с белыми ягодами, которые как раз поспевали к зиме, перемежались с венками из алоцвета, а по бокам дубовой лестницы стояли алые кадки с вечнозелеными пинеями. Их ветви, усыпанные маленькими иголками вместо листьев сейчас были украшены алыми и золотыми бантами.
— Как красиво! — ахнула Джул.
Тимоти лишь небрежно пожал плечами, хотя было видно, что замок произвел впечатление и на него. Но тут, скорее, дело было в начищенных до блеска рыцарских доспехах, стоящих в нишах и развешанных над темными панелями стен древних щитах с выцветшими изображениями гербов.
— Это — гербы тех, кто когда-то породнился с королевской семьей, — пояснил лорд Эванс, заметив любопытство мальчика.
— А где висит щит папы? — Тимоти закрутил головой.
— Его нет, поскольку у твоего папы не было герба, — отозвалась Эбби.
— Жаль…
— Зато он действительно любил вашу маму… и вас…
Близнецы кивнули, но радость поутихла, а девушку вновь охватило раздражение, смешанное с сожалением, что она поддалась шантажу. Надо было выставить лорда Эванса за порог, но тогда…
Эбби вновь с тревогой взглянула на племянников. Неважно, что она чувствует, она никому не позволит отобрать их!
Следуя указаниям лорда Эванса, миловидная горничная проводила гостей в их комнаты. Спальня показалась Эбби огромной. Золотисто-кремовые стены, ореховая мебель и огромные окна, от вида из которых захватывало дух. К спальне примыкала гардеробная, в которой висели чьи-то платья, и далее — ванная комната, с амулетами для нагревания воды, теплыми полами и огромными пушистыми полотенцами, на которых золотом были вышиты гербы Риттании.
С сожалением взглянув в сторону огромной медной ванной, Эбби поспешила выйти и, поручив горничной, разложить немногочисленные вещи, направилась к детям. Близнецам подготовили смежные спальни, вход в которые шел через комнату, наполненную игрушками. Нахмурившись, девушка недовольно разглядывала их: небольшая крепость с пушками и солдатиками, кукольный замок со всеми обитателями, даже лошадьми и белоснежной каретой.
— Эбби, правда это волшебно! — Джул, оторвавшись от игрушек подлетела к тете. — А моя спальня розовая! А над кроватью — настоящий балдахин, как у принцесс!
— Девчачьи нежности, — фыркнул Тимоти, выходя из своей комнаты и с вожделением посматривая в сторону крепости.
— Да? — откликнулась девочка. — Ты говоришь так, потому что завидуешь! В твоей комнате кровать узкая!
— Что ты понимаешь! Зато она — настоящая походная! На таких офицеры спят в войну! Ты мне просто завидуешь!
— Было бы чему! И не смей подходить к моим куклам!
— Сама не подходи к крепости!
— Тише, тише, — Эбби поспешила успокоить племянников. — Иначе слуги подумают, что вы дурно воспитаны! А вы же — племянники самого короля!