Страница 14 из 16
Указатели не врали: следуя по желтым значкам, Ясон вышел из здания аэропорта. В промежутке между секциями ограждения возник город: бетонные башни высоток, плотно закрывающие горизонт, и серая туча, крадущаяся со стороны океана. Порыв ветра сорвал с плеч кожаную куртку, и Ясон, извернувшись, подхватил ее у самой земли, как партнершу в танце. Затекшие мышцы отозвались болью на резкое движение, он поморщился и выпрямился – как раз вовремя, чтобы увидеть подъезжающий черный автомобиль с белой эмблемой «Стерны». Стекла машины отливали мутно-зеленым, а значит, могли выдержать выстрел в упор.
Водитель с темными тенями на гладко выбритых щеках и в черных кожаных перчатках поздоровался на португальском. Ясон, не задумываясь, ответил – слова непривычно щекотали язык, – и сел на заднее сиденье за водителем, и больше не видел его лица, только белый воротничок рубашки над пиджаком в щели между сиденьем и подголовником.
Мысли о Марии были похожи на воспаленную десну: если не касаться, ощущения довольно терпимые. Надо будет просто прийти к дому ее родителей, позвонить в дверь… и с облегчением выяснить, что она здесь больше не живет.
В номере он оказался ближе к восьми вечера. Скинув куртку, подошел к круглому окну и наконец закурил, глядя на морзянку сигнальных огней небоскребов. После сверкающей ночи Инсбрука и беспокойных сторожевых прожекторов Йоханнесбурга ночь в Сан-Паулу казалась удивительно бесцветной.
Ветер снаружи разошелся, и стекло с тихим стуком двигалось в пазах. Начался дождь. Окно покрыла россыпь крупных капель, которые сцеплялись друг с другом и скользили вниз, оставляя блестящие косые полосы. Пейзаж озарила вспышка молнии, но гром прозвучал мягко, приглушенно. По асфальту внизу позли сломанные листья пальм.
Сосредоточиться на деталях можно, если ты отделен от грозы бронебойным стеклом.
Темнота стала еще плотнее, и на стекле проступило отражение: белая рубашка с распахнутым воротом, четкая линия подбородка, светлые волосы надо лбом. Из-за высоток взлетал самолет. Огонек сигареты в пальцах двигался параллельно с траекторией бортовых огней и наконец застыл у рта, а самолет поднимался выше, пока не пропал в облаках над его головой.
«У тебя глаза цвета голубиных перьев», – говорила Мария.
«Голуби слишком много гадят», – презрительно отвечал Ясон.
Он проснулся в половине шестого, потому что забыл закрыть жалюзи и в комнату беззастенчиво забралось солнце. Коротко пообщавшись с системой управления номером, Ясон заставил свет покинуть помещение и проспал еще полчаса.
Спортзал, бассейн, душ, завтрак. Деревянный столик под белым зонтом на крыше, тяжелая пепельница из темного стекла, густой кофе, оставляющий языки с коричневыми крупинками на толстостенной белой чашке.
Завтра можно было бы заехать в MASP10. У Протектората никогда не хватало финансов на развитие искусства, и, возможно, среди совершенно не пресыщенного деньгами персонала найдется кто-нибудь, кто разрешит ему пройтись по запасникам и разжиться, например, наброском Вальзакхи. Стоило позвонить Елене и спросить, не хочет ли она какой-то конкретный аленький цветочек.
Ясон подошел к карнизу, облокотился на него и положил подбородок на руки. Следов вчерашней бури не осталось. Внизу в весенне-желтой зелени Иберапуэры11 светилась выбеленная солнцем вода озера.
Если лежать на траве, то можно, щурясь, смотреть на колкое солнце сквозь сиреневые кроны жакаранд.
Вирт-браслет дважды пиликнул, и Ясон, не поднимая головы, развернул экран сообщения Надин. В девять утра в холле отеля его должен встретить Жозе Перейра и отвезти в офис «Стерны Бразил». С приложенной фотографии смотрел смуглый парень: тонкие, наверняка специально уложенные усы, щетина на подбородке, пышные темные волосы. Бразильская версия Марка, в пиджаке вместо джемпера.
Второе сообщение ставило в известность, что Ясона будет сопровождать телохранитель из «Черного Альянса». Идея наверняка принадлежала Версандезу: нейтралитет «Альянса» уважали даже представители «Зодиака». К сообщению был приложен утомительно длинный файл с протоколом охраны.
Ясон свернул экран и закрыл глаза. Утреннее солнце касалось лица мягкой кошачьей лапой, норовило забраться под веки. Он постоял еще минуту, потом выпрямился, чувствуя, что на руках остались теплые полосы от перил.
2 Курятник
Анна-Роза Дельгадо производила примерно тот же эффект, что и удар по голове подушкой: легкое помутнение зрения и дезориентация.
– …поскольку вы не являетесь стороной контракта, вы не можете отказаться от услуг или изменить любое из условий Протокола охраны без согласования с Заказчиком.
Ее глаза – большие, миндалевидные, как на византийских иконах, – следили за Ясоном сквозь вирт-очки. Совершенно нецерковные, пухлые губы цвета раздавленной смородины раскрылись, произнося его имя:
– Господин Ховард, мои разъяснения достаточны и понятны?
Ее темное отражение двигалось по натертой до блеска поверхности низкого стола.
– Достаточны и понятны, – кивнул Ясон.
Похоже, Версандез решил подсунуть ему телохранителя с самым головокружительным перепадом между грудью и талией в Протекторате. Отличный способ отвлечения внимания: рядом с ней никто его просто не заметит.
Анна коснулась сенсора вирт-очков у виска, рядом с линией роста темных волос: запись разговора отправлена в головной офис, контракт заключен.
Ясон посмотрел на часы. Минутная стрелка подобралась к двенадцати, значит, представителя «Стерны» придется подождать еще минут десять: отношения со временем в Сан-Паулу строились по-другому, чем в старушке Европе.
В лобби отеля было пусто. Шумела соковыжималка. Бармен за спиной Анны проверил на свет бокал для белого вина, повернулся к пушистым щеточкам, которые крутились на стойке, и надел бокал на одну из них. Он придерживал тонкую ножку двумя пальцами, оттопырив в сторону мизинец.
– И что, бронежилет не понадобится? – Ясон положил руку на спину диванчика и закинул ногу на ногу, проследив, чтобы не помять стрелку на брюках.
Анна коротко улыбнулась:
– Не сегодня, господин Ховард. Будьте готовы к разумным компромиссам.
Лобби взорвал истеричный лай. Бармен дернулся, ножка бокала отклонилась от идеальной вертикали. Ясон обернулся в сторону входа в отель и увидел смуглую женщину в белых босоножках на платформе, густо украшенной стразами. У ее ног крутилась, запутывая брошенный поводок, и истошно верещала маленькая рыжая собачонка.
– Прекрати, Лулу, прекрати немедленно! – Женщина наклонилась, но собачка выскользнула из ее рук и рванула в сторону бара.
Ясон следил взглядом за рыжим метеором и натолкнулся на черные ботинки официанта, который нес одинокий стакан свежевыжатого морковного сока на подносе. Парень уверенно перешагнул через собаку, но второй ногой попал в петлю поводка.
Собака взвыла от резкого рывка, а оранжевая жидкость в стакане начала угрожающе наклоняться в сторону Ясона, который уже попрощался со свежевыглаженным немецким костюмом. В следующую секунду левая рука официанта шлепнула о спинку дивана рядом с его плечом, а удар правой пришелся под ребра. В нос ударил мятный запах дезодоранта, перед глазами оказались темные волосы с крупными пластинками перхоти.
– Вух! – выдохнул Ясон.
Через вдох официант отпрыгнул, рассыпаясь в извинениях. Воротник его рубашки расстегнулся, на длинной нитке повисла пуговица. Собачка тявкала где-то у бара. Ее хозяйка процокала мимо, бросив короткий взгляд на Ясона, а потом менее благосклонный – на официанта.
Анна сунула поднос с полным стаканом морковного сока в руки официанту:
– Держите!
Он схватил поднос двумя руками, Анна отвернулась к окну и сложила руки на груди. Официант сделал шаг назад и наконец исчез.
Ясон расплылся в улыбке:
– Можно было дать ему упасть.
10
Museu de arte de São Paulo, Музей искусств Сан-Паулу.
11
Городской парк в Сан-Паулу.