Муридова Смерть

Кодасту это шокировало. Она остановилась, не смея и шевельнуться. «Нельзя же так», — всхлипывала она, пока вспоминала нужную молитву за упокой. И в этот момент у неё что-то в голове щёлкнуло. Какая-то очень странная и опасная мысль зародилась в ней, но такая заманчивая и приятная. Она шептала молитву и даже не пыталась сопротивляться. Что-то дало ей сил продолжить путь.

Шахта оказалась удивительно извилистой. Развилки, которым не было числа, пути вниз и вверх. В глаза бил белоснежный свет, Кодаста шла на полусогнутых, в верхних руках держала дробовик, а в левой нижней — клинок. Это было местом абсолютного спокойствия, где никто не мог напасть внезапно. Страх и напряжение постепенно уходили. Загробная тишина нарушалась лишь шагами по металлу.

Но и это закончилось: Кодаста тихо открыла решётку и вышла в технический туннель. Абсолютно серые стены, блеклое желтоватое освещение и повороты в конце. Кодаста не понимала, куда ей идти, поэтому, глянув ещё раз в вентиляцию, направилась в противоположную сторону. Пыль поднималась при каждом шаге, периодически встречающиеся закрытые толстые двери покрылись слоем грязи, а надписи на них размылись.

Пыли оказалось столь много, что она попала Кодасте в нос, и та чихнула. А звук эхом пронёсся по туннелям. Стоя на распутье, она пошла туда, где эхо казалось громче. В один момент светильники вырубились, и настала тьма. А сквозь стены пробивался глухой шум войны.

Тупик. Дальнейший путь был заблокирован огромной бункерной дверью. Оставалось только лезть наверх по лестнице, что была рядом. Пока Кодаста преодолевала ступеньку за ступенькой, в её уши врезались голоса. Она тут же поняла, что они принадлежали хатракам. А затем эти крики быстро превратились в неразборчивую кашу, заглушаемую непрерывным лазерным огнём.

На выходе оказался тяжёлый, но незапертый на замок люк. Кодаста одним могучим движением отперла щеколду и, взявшись за ручку, отодвинула его куда-то под пол. Наконец она покинула подземелья.

Её окружили серые, покрытые пулевыми отверстиями и чернотой от лазеров стены. Зияли дыры, сквозь которые просачивался дневной свет. И оттуда же доносились крики. Кодаста тихо прислонилась и выглянула: три ополченца стреляли куда-то в белизну улицы, прерываясь на дикую ругань. Один из них держал три заряженные тяжёлые лазерные винтовки и вёл огонь из пистолета.

Внезапно прозвучала заветная фраза: «Отступаем!» — и солдаты в зелёных шлемах покинули свои укрытия и скрылись в коридорах. И через несколько секунд в холл осторожно, озираясь по сторонам, вошёл человек, а сразу за ним — муриды.

Острые клинки первого, но уже без надписей, она запомнила на всю жизнь. В передней части экзокостюма второго торчала небольшая импульсная винтовка, а сзади виднелись три щупальца с мощными хватами. Ну а третий был двухметровым, закованным в серебристые доспехи и непроницаемый шлем гигантом. А в его руках, сливаясь с бронёй, лежало плазменное ружьё.

Они быстро рассредоточились по укрытиям, но враги уже давно ушли. По зданию разнёсся человеческий выдох, и солдат выкрикнул что-то нечленораздельное по-немецки и отправился в коридоры, а муриды последовали за ним. Оставшись одна, Кодаста пошла своей дорогой.

Но судя по звукам, она ходила по пятам. Звучали то знакомые хатратские крики, то немецкие команды. И всё это прерывала нескончаемая пальба. Кодаста ускорила шаг, пробираясь через одинаковые коридоры, набитые всяческим военным хламом, мусором и осколками. Почти все двери были закрыты, а отделяла солдат и Кодасту всего лишь одна стена.

Она забежала в комнату, где были разбросаны мётлы, швабры, вёдра, тряпки и прочее. Около двери стоял чёрный шкаф с разбитым стеклом. Кодаста оглянулась и хотела побежать дальше, как один из хатраков прокричал:

— Давайте сюда! Я знаю короткий путь!

Недолго думая, она приложилась к шкафу и перекрыла им дверь. И вдруг сквозь крики и стрельбу послышался приближающийся топот. Она вся вжалась в дверцы шкафа. «Извините, но другого выбора у нас нет», — шептала она про себя. В мыслях была каша, объяснения своему поведению отлетали одно за другим, но Кодаста точно знала, что по-иному поступить не могла.

Внезапно в дверь со страшной силой врезались, но та выдержала.

— Она не открывается!

— Так пробуй ещё!

В дверь забарабанили, но Кодаста не сдавалась. У неё дрожали руки, бешено билось сердце, и она всё повторяла: «Не пущу, не пущу! Всех нас не пущу!» Спина уже болела от напряжения.

— Ладно, это бесполезно. Идём так!

Удары прекратились, а быстрый топот вскоре затих. Кодаста расслабилась и выдохнула. Спина ныла, в ногах чувствовалась усталость, но она просто перекинула дробовик в другую руку и быстрым шагом пошла дальше, ориентируясь по возобновившейся стрельбе.

Эти коридоры ничем не отличались от предыдущих. Однако Кодаста только сейчас поняла, что лампы потухли. Она шла в абсолютной тьме, но всё равно разглядывала особо крупный мусор вроде тех же тумбочек. Иногда в стенах были дыры, пропускающие дневной свет.

Она остановилась около ступеней вниз и заметила, что стрельба прекратилась, как и ор. Кодаста тихо и медленно направилась в конец коридора, стараясь себя не выдать. Даже остановилась перед дырой и выглянула: никого.

В каждом новом коридоре её сердце билось сильнее, а тревога нарастала. «Неужели я не туда ушла?» — с горечью пролепетала она и прижалась к стене, а с потолка посыпалась пыль. Она была уверена, что никуда не сворачивала. Где-то в глубине её вспыхнуло приятное чувство от того, что она потерялась. «Откуда оно?» — спросила Кодаста сама себя.

Внезапно мир ожил и отвлёк её от недолгих размышлений: она услышала манящий шёпот хатраков совсем рядом. Когда та прошла немного дальше, шёпот стал полностью различимым.

— Там люк закрыт, мне нужно время! — будто хотел взорваться первый.

Кодаста прислонилась к стене у дыры.

— Мы не сможем их долго сдерживать, — отругал его второй и махнул рукой.

— Эти тяжёлые лазерные винтовки помогут нам, — успокоил всех третий, а затем подошёл к стене и приставил к ней две винтовки из трёх.

Остальные сказали что-то, что Кодаста не расслышала, и разошлись. В абсолютно пустой комнате никого не осталось. Только две полностью заряженные лазерные винтовки. И их батареи сверкнули в её глазах. Выбор давно сделан. Она не видела пути назад. Уверенность захлестнула тело и душу. Кодаста вздохнула и потянулась рукой за винтовками.

Вблизи они были непримечательными: серый корпус, какие-то датчики, горевшие красным и синим. Одно движение, и батареи были отсоединены. А синий свет погас… Винтовки она поставила на прежнее место, а вот батареи забрала. «Так будет по справедливости», — прошептала она, уходя.

Дорога уводила её наверх, по обломкам потолка, где в её глаза через окна бил свет пасмурного неба. Многие двери были закрыты, но в стенах зияли дыры. Кодасте на глаза попадались тумбы, какие-то ткани, несколько непонятного предназначения небольших машин на столах, будто здесь размещались ручные цеха.

Воздух был полон затхлостью, ветер гонял пыль, а через стены доносились звуки стрельбы и крики, в которых слышались отчаяние и страх. Кодаста направлялась дальше, пока не вошла в большое помещение, в котором через щели прекрасно просматривалась та комната.

Хатраки были похожи на загнанных зверей. Их разговор эхом разносился по разрушенному зданию, но понять его было невозможно. Один из боевиков стрелял за угол, но вскоре прекратил. «Похоже, это конец», — прошептала Кодаста с еле заметной грустью.

Через мгновение к ним ворвались муриды. Первые два хатрака тут же упали замертво, а третьему прострелили плечо. Кодаста закрыла глаза и отвернулась: что-то внезапно укололо её в грудь. А из той комнаты с таким же эхом раздавались выстрелы плазменного ружья.

Она сжала клинок до боли и, еле встав, поплелась прочь отсюда. Её съедали противоречия, с которыми она не могла справиться. Опять слёзы подступали к глазам, в голове стоял белый шум. Она уже мало понимала происходящее.