Мор

– Мы где? – спросил он, шмыгнул носом и потешно подтёр нос запястьем.

А я не мог ответить. Просто смотрел на него и молчал. Профиль точёный, словно из мрамора. Лицо светлое, почти белое. Не знаю, может это из-за приступа? Локоны золотистые, как у ангелов на церковных витражах, и завитые, будто он только что из парикмахерской. Красивый.

Парень оттолкнулся от земли, попытался встать, но покачнулся и завалился обратно. Снова шмыгнул носом, устроился удобнее и затих.

– Чёрт! Не прошло ещё, – проворчал он вполголоса.

Мне захотелось снова к нему прикоснуться. Он остался после этого жив. Интересно, как такое могло случиться? Я хотел узнать это… Или я хотел снова почувствовать его тепло?

– Твоя куртка? – спросил он.

Я кивнул. Парень покосился на меня, в его глазах плясали задорные бесенята.

– Подаришь?

– Нет.

– А-а, значит, говорить умеешь. Я уж думал, дар речи потерял, как меня увидел. Так пялишься. Ты это… Ты сразу знай: я не гей. Я с тобой спать не буду.

– А кто тебе сказал, что я гей?

– А чего тебе от меня надо?

Он осёкся, принюхался, пару раз чихнул, простучал карманы на куртке и выудил из одного из них пачку курева. Не спрашивая разрешения, вытащил сигарету и закурил.

– О! Так получше будет, – сказал он и выпустил в тёмное небо струйку дыма. – Так чё, чувак? Что тебе от меня надо? Вряд ли ты меня сюда просто так притащил, ради компании. Этот багажник ещё… Тьфу!

Он опустил голову и прикрыл рот тыльной стороной ладони, сдерживая тошноту.

– Извини…

– Да пошёл ты!

Парень попробовал встать, и в этот раз у него это получилось. Он выпрямился и замотал головой, оглядываясь.

– Чёрт, где мы? Это Квинс? – Он обернулся ко мне. – До метро далеко? Что здесь ближе? 103-я или Дитмарс4?

Я поднялся на ноги вслед за ним и отряхнулся.

– Тебе метро зачем? Переночуешь у меня.

Парнишка прикрыл глаза и помахал перед собой сигаретой, отказываясь.

– Нет-нет-нет! Я, кажется, уже говорил. Свои ночные утехи без меня, пожалуйста! Не для тебя эта розочка цвет набирала!

Я усмехнулся, – забавно было сказано, – подошёл к парню и только сейчас заметил, насколько он мелкий. Ниже меня на голову. Странно, но худым он не выглядел, даже наоборот, был вполне плотным по телосложению. Подростки отличались более хрупкой комплекцией. Как оленята: тонкие да звонкие.

– Сколько тебе?

– Ты это… Из этих что ли… – Парень сделал пару шагов от меня. – Педофил? – спросил он и фыркнул. – Так это… Я взрослый уже. Выгляжу моложе, все говорят, ага. Но взрослый. Давно.

Он докурил, бросил окурок с крыши и проследил за ним, перегнувшись через парапет. Закрутил головой из стороны в сторону. Я был уверен, что его взгляд осмотрел каждый выступ на стене под нами. С крыши так не сбежать – это я знал наверняка.

– Сколько?

– Двадцать четыре.

Парень ответил, не обернувшись. Его внимание было поглощено другим: он искал, как уйти. Я ему помог.

– С крыши только один выход.

Он выпрямился, бросил на меня косой взгляд через плечо и посмотрел в сторону двери, через которую мы вошли. А в следующий момент со всех ног нёсся к ней. Я не спеша шёл следом.

Парень добежал до выхода, опустил ручку и дёрнул дверь на себя. Ничего. Он затряс дверь, налёг на неё плечом, ударил раз, второй, затем прислонился к ней спиной и затих.

– Один выход, один ключ.

Я помахал перед собой связкой ключей и убрал обратно в карман. Парень проводил связку грустным взглядом.

– Чего тебе нужно от меня, чел, ты можешь сказать? – спросил он, отклеился от двери и пошёл к другому краю крыши – подальше от меня.

Вопрос был разумен, только ответа у меня на него не было. Хочу тебя трогать? Ты не умираешь от моего Дара? Ты тёплый?! Что я мог ему ответить?

– Сказать не могу, но к сексу точно отношения не имеет. Можешь быть спокойным на этот счёт. – Я усмехнулся и воспользовался его же терминологией: – Расслабь свою розочку.

– Ну да, конечно.

Он дошёл до края крыши и посмотрел вниз. Пожарную лестницу выломали несколько лет назад. Наверняка на металлолом сдали. Взгляд парня прошёлся по оставшимся в стене креплениям, затем он дошёл до угла дома и осмотрел последнюю стену. Путей отхода не было. Он развернулся ко мне.

– Значит, ты не по сексу… Импотент? – Я засмеялся и отрицательно покачал головой. Парень осмотрел меня с головы до ног. – Слушай, чел, а ты не из этих… Которые маньячат? Людей режут? Ты не псих?

– Не псих, – сказал я. – Убивать тебя я точно не планирую.

– Ага! Так я и поверил. – Он снова потешно утёр нос запястьем, глянул на расстояние между нами, развернулся и заорал, перегибаясь через край парапета: – Помогите!!! Убивают!!! Помоги-и-ите!!!

Я стоял на месте, не пытаясь его остановить или заставить умолкнуть.

– Здесь никого нет, – пояснил я. – Тебя никто не услышит.

Парень обернулся. Он сглотнул так громко, что даже с моего места было отчётливо слышно.

– Ты меня убьёшь, да? – спросил он жалостливым голосом, шмыгнул и снова утер нос. – Убьёшь ведь…

Он заревел, а я не понимал, что мне с этим делать. С другой стороны, как я себе вообще это представлял? Что привезу его к себе и буду лапать до бесконечности без слов и объяснений? Понятное дело, он испугался.

– Не надо. Не убью я тебя.

Я тихонечко начал приближаться. Не хотелось напугать его ещё больше. Но парень больше не бежал. Он стоял, мелко подрагивал от всхлипов и то и дело утирал нос. Я невольно улыбнулся: такой он был забавный, ещё этот по-детски наивный жест. Я остановился рядом и медленно протянул в сторону парня руку, погладил его по спине.

– Тч-ч, – зашипел я, успокаивая. – Не убью я тебя. Не бойся.

Парень громко заревел, уткнулся в меня лбом, а затем и вовсе прижался всем телом. И пусть я не касался его оголённой кожи, чувство того, что от моего прикосновения ничего не случится, грело изнутри.

– Тихо, тихо, маленький, – шептал я и гладил парня по голове. – Всё будет хорошо. Я тебя не трону.

И мне тут же пришлось нарушить своё слово. Я схватил парня за руку и вытащил её из своего кармана. Вместе с ключами. Парень зыркнул на меня чистыми – ни единой слезинки – глазами и одними губами произнёс: «Чёрт!».

– Хорошая попытка, – похвалил я прохвоста.

– А это не попытка, – сказал парень, задирая подбородок. – Вот попытка!

Он выронил связку ключей и перехватил её свободной рукой. А пока я следил за этим фокусом, пнул меня коленом в пах. От резкой боли я выпустил его руку и согнулся. Вот уж где действительно «Чёрт!». Растирая пострадавшее мужское достоинство, – и в мыслях баюкая своё человеческое, – я развернулся и заковылял к выходу, около которого парень возился с ключами.

– А ну, стоять!

– Щас! Разбежался! – отозвался парень, не отвлекаясь от перебора ключей.

Очередной ключ подошёл, парень распахнул дверь и юркнул в подъезд. Я прибавил шаг. Если не успею добежать до двери, мне придётся сидеть на крыше, пока не окоченею. С крыши только один выход и только один ключ.

Я успел добраться до выхода за секунду до того, как дверь захлопнулась. Парень пытался разобраться с управлением лифта. Когда мы ехали сюда, он был в отключке и не видел, что нужно нажимать, чтобы лифт заработал. Я дохромал до лифта и поднял раздвижные створки.

– Всё! Добегался!

Парень отгородился от меня рукой, используя связку ключей как оружие.

– Не подходи! – крикнул он.

– Ключи! – потребовал я и вытянул в его сторону руку. – Хуже будет!

Парень замешкался, нервно облизал губы и нахмурился. Его взгляд забегал между мной и связкой.

– Не могу, – прохныкал он. – Ты меня убьёшь…

Он бросил связку мне, но второй раз на этот трюк я не попался. Позволил ключам упасть на пол, а сам следил только за парнем. Он решил, что отвлёк меня, и попытался проскочить мимо. Я обхватил его обеими руками, приподнял над полом и швырнул к стене. Удар выбил из его лёгких весь воздух, парень вскрикнул. Я сгрёб его за шиворот, опрокинул на пол и прижал.

4

«103-я станция», «Дитмарс» – название станций метро