Мор

Ну что же, у меня больше не было других дел. Я оклемался, обзавёлся машиной и свободным временем. Осталось последнее: найти Ангела, спасшего мне жизнь и обчистившего мои карманы, и задать ему один единственный вопрос: «Как ты выжил?!»

Сначала я проверил место обитания бродяжек под мостом Уильямсберг. Здесь у них был оборудован настоящий лагерь: картонные коробки вместо палаток и стоящие между ними железные бочки с горящим мусором. Около них грелись люди в хламидах одежды, некоторые ходили от компании к компании в поисках общения или доброго человека, у которого можно стрельнуть сигаретку или разжиться едой.

Я побродил между опорами моста, не приближаясь к людям слишком близко. «Ангела» не было видно. Направляясь к приюту у Корт-сквера, я подумал о том, что со стороны того паренька было бы глупо сообщать мне, где его можно найти, а потом обчистить меня. Но других зацепок у меня всё равно не было.

На кошелёк я давно плюнул. Мне не давал покоя тот факт, что парень выжил после прикосновения ко мне. Что случилось с Даром? Или у него был свой? Что за Дар это мог быть?

Через пару минут я был на Корт-сквер. Приют располагался на территории часовни. Странно, что Ангел не сказал об этом. Большое объявление на раздвижных воротах гласило, что ужин подают каждый вечер в семь. Оставалось около пяти часов. Я отогнал «Вольво» в переулок, прогулялся до приюта, чтобы рассмотреть всё поближе, затем вернулся обратно, залез на заднее сиденье и уснул.

Будильник разбудил меня заранее. Я потянулся, чувствуя, как каждый синяк на теле ноет тупой болью, и пересел за руль. Из переулка был отлично виден въезд на территорию приюта. Подготовка к благотворительной раздаче пищи шла полным ходом, а к воротам тянулись редкие бездомные. Я высматривал светлую макушку Ангела, с каждой минутой всё отчётливее понимая, что он мне соврал. Ну конечно, а какой прок ему говорить правду? Ведь он собирался меня обчистить.

Ужин завершился, Ангела не было. Я докурил последнюю сигарету из пачки, скомкал её и со злостью вышвырнул в окно.

– Чёртов «ангелочек»! – выругался я, взялся за ключи в замке зажигания и тут же увидел его: парень выходил из ворот приюта. – Попался!

Я выскочил из машины, дошёл до конца переулка и осторожно выглянул на улицу. Ангел отвернулся в другую сторону, следя за движением, перебежал дорогу, а как только ступил на тротуар, оказался лицом к лицу со мной. Он узнал меня сразу – по глазам было видно.

– Ну здравствуй, спаситель! – поприветствовал я.

Ангел расплылся в наглой ухмылке, похлопал по карманам «аляски», достал сигарету и закурил.

– Чё? Из-за кошелька припёрся? Так не брал я.

Он сплюнул и попытался меня обойти. Я схватил его за рукав и остановил.

– Откуда тогда про кошелёк знаешь?

Ангел сверкнул голубыми глазами так, будто спалить меня на месте собирался, затем закатил глаза и заныл:

– Ой, ла-адно тебе! Там даже десятки не набралось.

Он дёрнул рукав, но я не отпускал. Ангел залез в карман и достал из него мой кошелёк.

– Я не из-за него пришёл, – сказал я, но кошелёк всё же забрал. Был велик соблазн открыть и посмотреть, что оставил мне Ангел, но я сдержался. Скорее всего ничего. – Хотел поблагодарить тебя за спасение.

– Куртку пусти!

Я выполнил требование и поднял руки вверх, показывая, что не представляю опасности.

– Я собрал тебе вещей и продуктов, – продолжил я. – Можешь забрать всё, можешь выбрать, что нужнее.

– Всё нужнее, – ответил Ангел и радостно улыбнулся.

Сейчас, когда он понял, что наказания за украденный кошелёк не последует, он стал выглядеть как прежде – как настоящий ангел.

– Всё в машине, в багажнике, – сказал я. – Я и рюкзак купил, чтобы тебе легче унести всё было. Помнил, что ты налегке.

– Люблю путешествовать, – ответил Ангел, пожав плечами. – Налегке это делать гораздо проще.

Мы вернулись к «Вольво». Я пропустил Ангела чуть вперёд, чтобы выйти из переулка он мог только пройдя мимо меня. Со второй стороны переулок был закрыт высоким решетчатым забором. Теперь точно не уйдёт.

– Выбирай, что хочешь! – предложил я и распахнул багажник.

На улице было темно, света единственного фонаря не хватало на весь переулок, тем более, что я припарковался как можно дальше от него. Ангел заглянул в багажник, наклонился ниже.

– А где?.. – спросил он.

Я врезал ему по голове и рванул за руку, опрокидывая в багажник. Уложить туда его ноги и захлопнуть крышку было делом пары секунд. Попался, вор и обманщик! Осталось привезти его в логово и там уже спокойно допросить. Узнать, какой у него Дар, и как он нейтрализует мой.

Из багажника раздался визг. Он ещё и трус! Я сел в машину и включил магнитолу на всю громкость, чтобы заглушить крики и звуки ударов. Если не прислушиваться специально, то ничего не слышно.

– Попа-ался, – довольно повторил я и, подпевая задорной песенке на радио, повёз свой трофей в логово.

* * *

До места я добирался, сторонясь больших улиц. Хотелось избежать лишнего внимания. Парень в багажнике затих. Видимо, понял, что сопротивление – лишняя трата времени и сил. Выбраться из багажника было невозможно, а я к его крикам не прислушивался.

Я заехал на первый этаж фабрики и отогнал машину к дальней стене. Здесь можно прикрыть её разным хламом, чтобы спрятать от чужих глаз. Но сначала надо отвести пленника наверх. Первое, что я сделал, открыв багажник, – отшатнулся от тошнотворного запаха. Парень лежал в луже своей рвоты, его глаза закатились, а дыхание было прерывистым.

– Эй! Эй! – позвал я его. – Парень, что с тобой?

Схватил его за грудки, вытащил из багажника и посадил рядом с машиной. Похлопал по щекам. Он начал приходить в себя, что-то зашептал. Я наклонился ближе.

– Ка… Клаус…

– Клаус? Тебя зовут Клаус?

– Фобрр… – выдохнул он и захрипел.

Клаус. Фобр. Клаус…

– Клаустрофобия?!

Голова парня опустилась на грудь: то ли кивнул, то ли окончательно обессилел. Клаустрофобия! Боязнь закрытого пространства… А я вёз его в багажнике. Что ж сразу в гроб не запихал?

– Сейчас. Сейчас что-нибудь придумаю.

Я огляделся по сторонам. Вытаскивать его на улицу в таком состоянии было небезопасно. Хоть район и пустынный, но один случайный прохожий мог всё испортить. А где ещё в здании я найду открытое пространство? Мой взгляд упал на шахту лифта. Ну точно!

– Потерпи. Сейчас.

Я подхватил парня под руку и повёл, вернее поволок на себе к лифту. Второй этаж, третий, четвёртый… Пятый этаж – выход на крышу. Я вытащил парня на свежий воздух и прикрыл за нами дверь. Сначала пытался усадить его около вентиляции, но ему было плохо, он не мог сидеть сам. Пришлось сесть и уложить парня рядом, подопнув под него лист картона, чтобы он не застудил себе ничего. Парень дрожал, и я накинул на него куртку. На улице прохладно, но ему нужнее. Вскоре парень прекратил дрожать, а его дыхание выровнялось.

– Ты как? – спросил я, трогая его за плечо.

Он помотал головой и ничего не ответил. Понятно, надо дать время. Я прислонился спиной к коробу вентиляции и посмотрел наверх. Над нами расстилалось бесконечное небо Нью-Йорка. Ближе к центру города мерцание звёзд растворялось в свете, поднимающимся с улиц, но здесь, на окраине, блестящие огоньки были видны куда лучше. Так красиво… Я уже и забыл, когда последний раз смотрел на небо. Хорошо, что появился повод сделать это снова.

Опустил взгляд на парня. Моя рука лежала у него на плече, а большой палец касался щеки. И ничего не происходило. Я провёл пальцем вверх-вниз. Тепло. Такое невероятное чувство – простое человеческое тепло. Если чувствуешь его каждый день, забываешь, насколько оно прекрасно. Я поднял руку и дотронулся щеки ладонью. По телу побежали мурашки. Сколько лет я не испытывал этого. Это… Так… Тепло… Пальцы перебрались под подбородок.

Парень мотнул головой, сбрасывая мою руку, и сел.

– Ты чего? – буркнул он.

Голос у него был тихий, но при этом мелодичный. Как у гитары, если струну пальцем придерживаешь. Парень поёжился, натянул куртку на плечи, запахнулся плотнее и осмотрелся.