Сын Бастинды

   "Ты, должно быть, не знал о наших намерениях", - сказал Лестар.

  "Ты - посланик, вот и все", - сказал Уорра. "Никто не может смотреть, как вы поднимаетесь в столбах горного воздуха, не зная, что вы намерены быть замеченным. Я скажу тебе, что мое сердце подскочило к горлу, когда ты подошел ближе. Я подумал про себя, что это сама Бастинда."

  "Нет, это всего лишь я", - сказал Лестар. "Как няня?"

  "Ее расцвет миновал. Я бы сказал, четвертое десятилетие подряд. Она ест сэндвич с яйцом и сушеным гармотом. Ты хочешь подняться наверх?"

  "Я полагаю, что нет. Можем мы остаться здесь?"

  "Тебе не нужно спрашивать", - сказал Уорра, слегка обиженный. "Пока кто-то другой не заявит на него свои права, дом твой".

  Няня села в постели, нежно глядя на свои хлебные корки. Увидев Лестара, она улыбнулась и похлопала по одеялу. "Не волнуйся, я не намочу", - сказала она. "Я уже сходила".

  "Ты знаешь, кто я?" - спросил Лестар.

  "Должна ли я?" В ее голосе не было беспокойства по этому поводу. "Это Шелл?"

  "Решительно нет".

  "Хорошо. Мне не очень понравился Шелл." Она протянула ему кусочки хлеба. "Я увидел, как прилетают птицы, и оставил им кое-что из своего обеда".

  "Это мило с твоей стороны".

  "На самом деле, хлеб был немного черствым. Но, может быть, они и не заметят. Приятно видеть тебя снова, кем бы ты ни был. Прямо как в старые добрые времена." Она похлопала его по руке. "Я тоже никогда не могу сказать, что происходило тогда, но теперь я не так сильно возражаю".

  "Няня?"

  "Хмммм?" Она начала погружаться в сон.

  "Ты когда-нибудь слышал о ком-то по имени Якл?"

  Одно веко няни приподнялось. "Могло бы сработать", - осторожно сказала она. "Кто хочет знать?"

  "Только я".

  "Дни, которые были целую жизнь назад, для меня яснее, чем сегодня. Я даже больше не знаю, какого я пола, и я помню, что у меня было в корзинке для Лурлинемаса, когда мне было десять. Жестяная банка, полная разноцветных бусин-"

  "Няня. Якл."

  "Однажды я встретила человека по имени Якл", - сказала няня. "Я всегда помнил это, потому что ее имя напоминало мне о шакале. Как луна шакала, ты знаешь".

   "Где?"

  "У нее было небольшое коммерческое предприятие, если вы это так называете, в Изумрудном городе. Нижний квартал, вниз по склону Южной лестницы, если вы знаете, где это."

  "Я знаю".

  "Я зашла, чтобы получить свои чайные листья и задать вопрос о Мелене. Твоей бабушке."

  Лестар не потрудился поправить ее.

  "Я бы предположила, что Якл была старой каргой, у которой осталось не так уж много времени. Но у нее все еще был талант. Она дала мне несколько советов, прочитала мне акт о беспорядках по поводу моего мелкого воровства и сказала, что у Бастинды будет история. Можете ли вы в это поверить!"

  "Как она узнала об Бастинде?"

  "Глупо. Я, конечно, сказал ей. Я сказал ей, что Мелена родила зеленую дочь. Я купила все, что могла предложить Якль в качестве корректирующего средства, чтобы гарантировать, что второй ребенок не выйдет зеленым. И это помогло. Гингема и Шелл не были зелеными. Только наша Басти.

  Целая история! Ты можешь в это поверить?"

  "Должно быть, это распространенное имя".

   "Ты имеешь в виду Якль? Не знаю об этом. Никогда больше этого не слышала. Почему ты спрашиваешь?"

  "Как ты думаешь, у Бастинды будет история?"

  "Она уже знает, дурочка! Я только что видел, как она летела над долиной, огромная, как облако. Ее накидка разлетелась позади нее, разлетевшись на тысячу кусочков. Почти коснулся вершин слева и справа. Если это не история, то что же это такое?"

  УОРРА ПРОВОДИЛ ЕГО. "Тебе здесь рады в любое время", - сказал он. "Это твой дом".

  "Знаешь, она всегда любила тебя больше всех", - сказал Лестар, ухмыляясь, когда зашнуровывал подтяжки на застежке плаща Ведьмы.

  "Учитывая, какой она была, это комплимент или оскорбление?" ответила Снежная обезьяна. "Лети хорошо".

  К тому времени, когда ОНИ приблизились к Изумрудному городу, полмесяца спустя, Конференция Птиц насчитывала шесть тысяч особей. Им пришлось сбавить скорость, когда они стали больше, опасаясь несчастных случаев в воздухе, но к западу от Келлса ветры были менее резкими. По мере того как Конференция пересекала реку Гилликин, открывая вид на нарядные маленькие деревушки, еловые холмы, кирпичные заводы и мельницы холмистой равнины Гилликин, ее тень с каждым днем становилась все более отчетливой.