Страница 105 из 115
Лестар был легкомыслен и умопомрачительным. Метла пролетела над каменистым плато так низко, что он мог разглядеть удивленные выражения лиц диких горных коз. Еще мгновение, и он был в пятнадцать раз выше самой высокой башни Киамо Ко, а под ним в солнечном свете мерцала серебряная река, узкая, как шнурок на ботинке.
Просто борьба за то, чтобы остаться вместе, заняла большую часть дня. Когда они, наконец, достигли воздушного пространства за лесистыми предгорьями, над ближайшим началом бескрайних лугов, где сила ветра уменьшилась, они устроились отдохнуть, покормиться и сосчитать свое количество. Четверо из их девяноста были потеряны при первом спуске с перевала Кумбрисия.
Но там были луговые личинки и жуки, а также горные ручьи, в которых можно было плескаться, поэтому они разбили свой первый лагерь.
Ночным птицам потребовалось несколько дней репетиций, чтобы научиться маневрировать при дневном свете, но Луга были снисходительны. После нескольких часов беспрепятственного полета, когда драконы не приближались, Птицы стали смелее и летели более свободным строем.
До поры до времени они избегали других популяций, хотя далеко внизу они наслаждались зрелищем дикой цебры, кружащейся и скачущей галопом в своей зимней миграции на юг, шквалом черно-белых отметин на коричневой земле, алфавитом в процессе написания истории миграции цебры. Или ноты, воспевающие мифическую историю.
Драффы, покачивая длинными загорелыми шеями, приветствовали их своими высокими голосами. Лестар не мог их слышать, но Кайнот сказал в тот вечер, что разумные драффы живут среди драффов в кажущейся гармонии.
Небольшая группа местных обитателей взлетела, чтобы поприветствовать летящую конференцию (Кайнот не позволил Птицам называть себя Нацией ведьм, несмотря на мольбы Дронта). При виде Лестара на метле птицы присоединились к путешественникам и полетели рядом.
Затем стая лебедей-ангелов, которые обычно держались особняком из гордости за белизну своего облика, расправила крылья. Как и шумная стая серых гусей, которые вместе зимовали на берегах безымянного широкого зимнего озера, которое, по их словам, каждый год появлялось и исчезало в разных местах.
Птицы летели волнами, более крупные работали усерднее, обеспечивая защиту от ветра, более мелкие - в скользком потоке и ниже, в случае нападения с воздуха. Именно Доузи заметила палатки Скроу, расположенные с обычной геометрической точностью на бескрайнем покрывале земли.
Лестар не хотел приближаться к лагерю, пока нет. Но генерал Кайнот, согласившись служить эмиссаром, вышел из строя и кружил по лагерю, пока не смог решить, какая палатка принадлежит принцессе Настойи.
В ту ночь, когда участники Совещания расположились под навесом живой изгороди из терновника, Кайнот доложил Лестару.
"Я нашел того, кто мог бы поговорить со мной, старого ученого по имени Шем Оттокос", - сказал генерал. "Я сказал ему, что ты за границей, но он сказал, что ему не нужно, чтобы я говорил ему это. Он мог разглядеть вас невооруженным глазом, потому что накидка так черно разворачивается на фоне вечернего неба. Он велел поднять палатку, чтобы его королева могла видеть, и хотя сейчас она почти слепа, она сказала, что может разглядеть тебя на фоне неба. Он думает, что это был сгусток Конференции, которую она видела, вся ее масса. "Она хочет тебя видеть", - сказал Оттокос. Она хочет тебе что-то сказать. Независимо от того, сможешь ты ей помочь или нет."
"Если она согласилась встретиться со мной позже, она может сказать мне тогда", - сказал Лестар. "Правда?"
"Скроу редко путешествуют в это время года, и они не заключили никакого мира с Юнамата. Оттокос не знает, сможет ли он убедить старейшин племени свернуть лагерь и отважиться на перевал Кумбрисия. Он не знает, как поговорить об этом со своими людьми.
Но я объяснил об истреблении драконов. Возможно, Оттокос будет убедителен."
"Если у принцессы Настойи еще есть время, то и у нас есть время", - сказал Лестар. "Нам нужно почитать ее время, а не наше".
НА СЕВЕР, СРАЖАЯСЬ С ЛЕДЯНЫМИ зимними порывами, известными в некоторых кругах как Дух Кумбрии; на север и на север, и Тысячелетние луга побелели под снежными сугробами. Снег был покрыт губами, и ветер придавал ему очертания, похожие на вкрапленную чешую рыбы. То исчезает из поля зрения Келлов, то возвращается; то к нему присоединяется стая Снежных гусей численностью в пятьсот особей, то таинственный Бледный Журавль, ее партнер и ее дряхлая, хотя и довольно энергичная мать.
Наконец, поскольку мелкие птицы боялись замерзнуть насмерть, а запасы пищи иссякли, Конференция направилась на запад. У Кайнота была идея, что они могли бы наиболее безопасно снова пересечь Келлс в том месте, где арджики построили свои горные деревни. По крайней мере, был бы шанс найти сарай, в котором можно было бы устроиться на ночлег, или костер, вокруг которого можно было бы согреться. Хотя это была тяжелая работа. Еще раз столкнувшись с порывами ветра, бьющегося о твердую грудь Келлса, участники Конференции искали более низкую высоту, что занимало больше времени, но обеспечивало более быстрое укрытие в случае шторма.
По крайней мере, погода была на их стороне. День за днем небо было бесподобно голубым, хотя и леденящим до дрожи. Под снежными шквалами или дождевыми облаками конференция провалилась бы.
Но у них всегда был шанс двигаться дальше: это придавало смелости более мелким птицам.
Наконец они добрались до высокогорных долин и белых пустошей крепости Арджики Киамо Ко. Лестар не хотел там останавливаться, но ночи становились все раньше и раньше, и у него не было другого выбора, кроме как рассматривать это как благословение.
У него болел зад, и он почти не мог разогнуть позвоночник из выгнутого положения, в котором он летел, он приземлился на булыжники двора с 220 птицами поменьше, в то время как более крупные официально ждали снаружи приглашения. Обезьяны завизжали, хотя Лестар не мог сказать, было ли это от ужаса или от радости. Уорра встретил его наверху лестницы, ведущей в главный зал.
"Я полагаю, вы попросили меня, как в старые добрые времена, присоединиться к вам", - сказал он. "Я бы пришел, если бы мог. Но я не думаю, что мои крылья готовы к этому".