Страница 18 из 96
Маленькая ладонь погасила протестующий возглас одним прикосновением к плечу, бережно погладила гладкую кожу.
— Какой ты видишь свою жизнь, там, по другую сторону Шелтара? Представь. Как можно более подробно, в цветах и красках. Как бы ты хотел жить, когда выйдешь из леса? Где, в каком месте, что тебя будет окружать?
«И кто», — мысленно дополнила она. Они с магом так и не обсуждали общее будущее вслух.
Дарриел медленно повернул голову к девушке, нашёл её взгляд. Надежды в нём горело — на двоих хватит, и ещё останется.
— Где? — отозвался он после длинной паузы. — Точно не на главной площади оживлённого города. Перестал испытывать потребность находиться среди людей, слишком ценю тишину. В столицу точно не вернулся… не вернусь.
— А где хотел бы? Нужно мечтать, понимаешь?
Он понимал. Улыбнулся половиной рта, неповреждённой его стороной, скользнул пальцами по огненным шёлковым прядям. Вот и Бастиан когда-то с теми же идеями приставал. Нужно притягивать к себе желаемую реальность, — говорил он. И Элге туда же!
— Мне пока трудно представить место, — признался маг. — Собственный дом с садом, в какой-нибудь уединённой местности, подальше от леса, подальше от людей, меня всё ещё очень и очень привлекает.
А она? Сможет ли она провести всю жизнь вдали от людей, общения, ярмарок по выходным, театральных премьер, гостей, светских визитов, балов и прочего, что составляет нормальную жизнь? Имеет ли он право просить эту полную жизни и тепла девушку остаться с ним? У Элге-то ни одного изъяна, и зрение прекрасное, а у него вместо лица…
Элге подавила вздох и поспешила отвести глаза.
— Хорошая мечта, — бодро похвалила она. — Если бы ты знал, как я жалею, что так мало знаю и умею! Бьорд говорил, что у меня будет высокий уровень, когда войду в полную силу, ну и… По ощущениям, я где-то близко, но по- прежнему мало что могу.
— О чём ты, Эль? — недоумённо поднял брови Дарриел. — Твоё «мало» после стычек с порождениями ставит меня на ноги в разы быстрее прежнего. А тот больной, едва доползший сюда, чуть не скончавшийся в моём доме? Не торопи свою магию. Всё будет, и такими темпами очень скоро.
Элге ласково тронула пальцами повреждённую щёку мага. Как ему сказать, что она видит его переживания о собственной внешности?
— До прабабушки мне далеко, — сморщила нос девушка. — Элгария считалась в нашем роду самой сильной. И так жаль, что почти не оставила записей! Всего пара тетрадей уцелела из её архива. Она столько всего знала, и не ленилась сохранять свои рецепты для потомков. Иногда мне кажется, что я могла бы найти там что-то для тебя, для твоего исцеления.
Ар-Дарриел вспомнил, как надеялся выведать секреты у отца.
— А что из себя представляла твоя прабабка?
— Откуда мне знать, — вздохнула девушка. — Её не стало задолго до моего рождения.
Он надолго задумался. Не то чтобы с изуродованной рожей нельзя жить, но…
— Хочешь — попробуем, — предложил маг, немного отстранив девушку от себя. — Я не специализируюсь на общении с миром мёртвых, но вызвать дух могу. Спросишь, где искать архив, если он уцелел: вдруг ещё какие рецепты остались. Если, конечно, твоя бабка захочет поделиться с тобой — это спрогнозировать трудно, особенно если при жизни человек не отличался мягким нравом.
Элге сглотнула, во все глаза уставилась на Дарриела.
— Вызвать…бабушку? Сюда? И с ней можно будет поговорить? Просто… увидеть?
— Увидеть — не совсем правильное понятие, — качнул головой маг. — Но в какой-то степени — увидишь, конечно.
Элге продолжала смотреть на него огромными глазищами, чувствуя, как что-то вибрирует внутри, задевая сердце, и оно начинает колотиться всё сильнее и сильнее.
***
Дарриел выбрал подходящий день, подробно изложил притихшей травнице, как всё будет происходить, что он будет делать — словом, всё, что Элге спрашивала. А спрашивала она много, в особенности про то, чего следует ожидать от явившегося на зов духа.
— Ты что, — с подозрением наклонился к девушке он. — Боишься? Чего, Эль?
Она зябко обхватила себя руками.
— Есть немного. Мёртвые пугают. Столько страшилок в детстве наслушалась, а ещё один из родственников по маминой линии был некромантом…то есть, должен был стать, но что-то пошло неудачно, и… Да, я боюсь призраков, боюсь подселения, боюсь плохих снов. Я помню, что преимущественно они равнодушны и беззлобны, но в то же время — твой отец, например… Мёртвая сторона вызывает дрожь.
Маг притянул девушку к себе, погладил напряжённые плечи, посылая волны тепла и расслабления.
— А как же ты в дни памяти умерших посещаешь их могилы?
Она дёргано повела плечом, согретым горячей ладонью, и неуверенно шмыгнула носом.
— Бояться нужно живых, Эль. Иные из них в разы опаснее. А я-то считал тебя храброй! Как же ты сунулась в тот раз в Шелтар и прошла такой длинный путь? О нём столько сказок сложено, одна другой нелепее и страшнее — но не все из них вымысел.
— Лес меня не пугал, и по-настоящему опасного я не встречала здесь ни разу. То есть, за исключением йгена, но он-то живее живого!
— Тебе нечего бояться: я буду рядом. Никто тебя не заберёт и не подселится, я прослежу. Но: мы можем не трогать дух Элгарии, если хочешь, если тебе не по себе.
— Нет, нет, — поспешно замотала головой Элге. — Давай попробуем! Это нужно тебе, а я согласна на любую помощь! Даю слово, ты не увидишь моей истерики.
Ар-Дарриел не сдержался, тихонько усмехнулся, беззлобно, словно с ребёнком беседовал. И девушка взяла себя в руки, устыдившись нелепых детских страхов. В самом деле, это же не какая-то злобная нечисть, а бабушка!
В нужный час маг начертил знаки, разжёг огонь в камине: как объяснил ранее, этот способ вызова получался у него лучше всего.
— Ты увидишь огненный контур, Эль, и услышишь голос. Никаких несвежих трупов и скелетов, так что вообще не страшно, ни капельки.
Девушка сидела рядом, в волнении стискивала пальцы, ледяные, несмотря на майскую духоту и жар от огня. Дарриел поднялся, послал ей ободряющий взгляд и принялся читать заклинание. Элге не понимала ни слова, различала лишь набор шипящих и рокочущих звуков, и отмечала машинально, какой же всё-таки сильный и глубокий оказался голос у этого человека. Пламя в камине волновалось, то волной отодвигалось назад, прижимаясь к каменной кладке, то бросалось вперёд, но налетало на незримую стену и отступало. Закончив читать, маг отступил назад, встал рядом с сидящей в кресле девушкой, положил руку ей на плечо.
Они молчали и смотрели в огонь, и долго ничего не происходило, пламя как пламя, обычное, рыжее и жаркое, лизало поленья. Элге скосила глаза на мага: он выглядел строгим, собранным и очень спокойным. Потом из камина с шипением выпрыгнул яркий уголёк, упал на начертанные на полу знаки. Элге моргнула, зажмурилась от вспыхнувшего слепящего света, а когда открыла глаза, от уголька расползались огненные линии, постепенно складывающиеся в очертания женской фигуры в длинном платье. Складки юбки перетекали, струились рыжими язычками по полу, не причиняя деревянному покрытию ни малейшего вреда. Элге жадно смотрела, не в силах отвести глаз, на руки, опущенные вдоль огненного тела, талию, перехваченную широким поясом, смелую линию декольте и открытые плечи, волосы, забранные в высокую причёску. Лицо, прорисованное такими же живыми линиями, тем не менее просматривалось плохо, но можно было понять, что оно женское; Элге различала дуги бровей, глаза и сомкнутые губы.
От волнения совсем пропал голос и не хватало дыхания; пальцы на плече девушки успокаивающе сжались, самую малость. Огненная женщина шевельнулась, начала осматриваться, сквозь контуры призрачного тела хорошо просматривался камин.
— Леди Адорейн? Элгария? — обратился к духу Дарриел.
Взгляд из чистого пламени остановился на маге, и Элге готова была поклясться, что призрачные глаза строго прищурились и остались недовольны увиденным, а потом обратились прямо на неё. Девушка ещё сильнее выпрямилась в кресле, так, что заныла спина. А потом…