Страница 24 из 58
— Ты даже не хочешь поговорить со своей сестрой? — нарушила тишину я, не отрывая взгляда от своих колен.
Молчание затянулось, но я не решалась поднять голову и проверить его реакцию. Приходилось довольствоваться ощущениями, которые редко подводили меня в его присутствии. Кожу чаще всего покалывало то ли от нервного возбуждения, то ли из-за страха, то ли… Об этом думать совсем не хотелось, и я постоянно отгоняла мысли о возможной симпатии.
Иисус, этот человек заставил работать на него и вмешаться в этот грязный бизнес, о чем я вообще думала!? Он угрожал мне и до сих пор продолжает это делать. Да он даже с собственной сестрой не поговорил, хотя знал, что с ней случилось, он даже, я была уверенна, успел покончить с насильником, пока я извергала шампанское из своего желудка!
Я была психически не здорова, если меня влекло к Фабио Риччи. Все это было просто невероятно глупо и по-детски. Я понимала это, и к счастью, меня еще не сильно затянуло в омут его изумрудных глаз, моя ненависть к нему была безгранична, но заперта в сердце и ждала подходящего времени, чтобы вырваться.
— Не хочу. — его голос был тверд и это разжигало огонь в моей крови, заставляя ее с большей скоростью гнаться по венам.
Я вскинула голову и посмотрела прямо на него. Его профиль был бесстрастен, пока одной рукой он вел машину, положив другую на панель передач.
— Ты должен.
Я не могла поверить, что Сивилья была права и в их мире действительно ее могли пристыдить за произошедшее. Ведь она была невинна! Мне хотелось закричать, но я бы даже под дулом пистолета не рискнула сделать это.
Я раздраженно выдохнула и взглянула в свое окно. Мы ехали по трассе и где-то внизу было море. Из-за темноты ничего не было видно, но скалы смутно напоминали те, что я видела из места, в котором проснулась неделю назад.
Паника сдавила мое горло, когда я поняла, что мы не ехали здесь несколько часов назад. Я продолжала смотреть и незаметно оглядывалась в поисках каких-либо знаков, подсказывавших наше местоположение. Но ничего не было. Чем дальше мы ехали, тем гуще становился лес, и машина отдалялась вглубь скал.
Я сглотнула, мое тело было напряженно до дрожи.
— Я не причиню тебе вреда, перестань дрожать.
Я дернулась, чем заработала раздраженный вздох Фабио. Нет, ну а чего он хотел? Чтобы я прыгала от радости, что оказалась в машине с незнакомцем-убийцей-шантажистом-бесчувственным-психопатом?
Мне не нравилось чувствовать себя беспомощной, но я никогда прежде не оказывалась в такой ситуации, и мои чувства были весьма смешаны. В один момент мне хотелось коснуться мужчины, сидящего рядом, а в другой оказаться как можно дальше от него.
— Куда ты везешь меня?
— В безопасное место.
— Сомневаюсь. — последнюю фразу я пробормотала очень тихо, но Фабио обладал невероятным слухом.
Машина резко съехала на обочину, и я поняла, что он не врал про свое терпение, оно иссякло, и я осталась наедине с его темной личностью посреди какой-то глуши поздней ночью.
Я дернулась вперед, но ремень не дал мне удариться. Я судорожно втянула воздух, но больше ничем не выдавала своего состояния, своего страха, даже не взглянула в его сторону, а продолжала пялиться в темные скалы перед собой.
— Я никогда бы не причинил вреда женщине, со мной ты, вероятно, в большей безопасности, чем со своими родителями. — прорычал он, но его замечание не заставило меня съежиться от страха, скорее я прибивала в большем недоумении.
Он не мог говорить такое. Мои родители не были убийцами, их лица выражали эмоции, а не обладали бесчувственными масками. И они всегда меня защищали и любили.
Я больше не дрожала от страха. Я дрожала от вспыхнувшего гнева.
— Ты заставил меня работать на тебя, угрожал мне родными! — прошипела я. — Ты втянул меня в это все, я слышала, как ты угрожал тому мужчине, обещая мучительную смерть. Ты приказал Сантино убить того больного, а затем ты угрожал убить меня, но что-то тебя остановило. И ты говоришь, что никогда не причинишь мне вреда? — я рассмеялась.
Я долго сдерживалась и не собиралась говорить об этом, но его вид, будто это я его раздражаю, будто это я к нему прилипла и заставила принять на «работу», меня вывел из себя. Нужно было остановиться, но я решила добить его, не ожидая, что это фраза повергнет его в большее бешенство.
— Ты даже не знал, что твою сестру изнасиловали, и хочешь ли знать, почему? Наверняка хочешь, я отвечу: она боялась быть опозоренной и сейчас я жалею, что рассказала тебе. Ты не утешил ее, вместо этого, ты решил увезти меня бог знает куда!
Я часто дышала, когда закончила свою речь, не отводя взгляда от мужчины напротив. Его лицо исказилось и голос задрожал от гнева.
— Ты ничего не знаешь. Думаешь, Сивилья смогла бы со мной поговорить сейчас? Думаешь, не испытала бы еще большего унижения? Я убил Нестора, но не так жестоко, как хотелось бы. — он замолчал. — Из-за тебя. Ты ничего не знаешь о здешних людях, не поймешь поведение Сивильи, потому что выросла совершенно в других условиях. Тебе не говорили, что единственно предназначение в жизни — выгодно выйти замуж, Сивилья же с самого детства знала свою судьбу и принимала. Другой жизни она не знала, и сейчас ей тяжело смириться с тем, что у нее забрали, мои разговоры сделают только хуже, и если бы ты узнала ее лучше, то поняла, что я прав. Она была со мной с рождения, мы росли под одной крышей, не думаю, что ты действительно можешь указывать, как обращаться с собственной сестрой. И можешь быть уверенна, я убью любого, кто обидит ее.
Он многозначительно посмотрел на меня.
Я словно приклеилась к сидению не в силах пошевелиться, мышцы парализовало. Я впервые видела его в таком гневе, впервые слышала на сколько его голос мог напоминать рычание животного, впервые почувствовала его правоту, и эти слова больно жалили, потому что мне действительно стоило бы открыть глаза и прислушаться к подруге. Но я была слишком упряма, не понимала причины ее стыда, будучи обычной девушкой, не имеющей ничего общего с мафией, мне было невыносимо видеть ее злость на саму себя, однако я даже не пыталась понять, ни капельки. Убеждала ее написать заявление, рассказать всем, но не примеряла на себя ее шкуру.
В глазах предательски защипало, и я отвернулась от пронизывающего взгляда Фабио. Он не обратил внимания на скатившуюся слезу по моей щеке, а лишь завел машину, и мы снова выехали на дорогу.
Спустя полчаса Фабио протянул черный платок и попросил завязать глаза. У меня не было никакого желания спорить, поэтому я просто сделала это. Я понимала, что он еще не доверяет мне и вероятно не хочет, чтобы я знала, где точно находится тот дом. Значит, это место было важным.
Еще спустя какое-то время дорога поменялась и вместо гладкого асфальта под колесами потрескивала галька. Мы ехали в сумме около двух часов, и я понимала, что нахожусь далеко от города.
— Можешь снимать. — сказал Фабио, когда машина остановилась, и открыл дверь.
Мне в нос сразу же ударил влажный соленый запах и где-то вдалеке слышался шум волн, бьющихся о скалы. Мы снова оказались в том месте. В прошлый раз Сантино завязал мне глаза еще в лифте и мне не удалось увидеть здание, но сейчас оно предстало передо мной в полном масштабе.
Я открыла рот не в силах казаться более равнодушной, но пятиэтажное здание, растянувшееся от одной скалы до густого леса, поражало своим величием. Почти все оно было из стекла, и лишь в немногих местах проглядывал белый камень.
Луна отбрасывала свет на окна, кроме нее не было другого освещения. Ни в одном окне не горел свет, и даже при входе было ужасно темно.
Было ощущение, что я попала в дом Калленов и скоро здесь появится одичавший вампир, чтобы утащить в свое логово и питаться моей кровью.
Фабио прошел мимо, и я нерешительно направилась следом. Его шаги были длинными и мне приходилось почти бежать, чтобы поспевать, остаться одной на улице посреди леса было отвратительной мыслью.
Он ввел код на сенсорной панели и эти шесть цифр навсегда вгрызлись мне в память. Надо же, раньше я не могла запомнить телефонные номера родителей, зато сейчас я даже не прилагала усилий, лишь мельком взглянула без каких-либо целей.