Печать правосудия

Майоров… С первых лет жизни я знал, что живу с приёмными родителями. Удивительно, но меня никогда не интересовала настоящая фамилия. Временами я задумывался о своих родителях, но чаще мои размышления заканчивались мыслями об их смерти.

Тот последний разговор с Шумякиным. Он знал обо мне с момента моего рождения, знал про наличие способностей.

Я черканул на бумажке закорючку, бросил ручку на стол. Майор и полковник по-прежнему висели на телефонах. Я вышел, оставив дверь открытой.

… … …

В раздевалке пахло потом. Мне предложили шорты и боксёрские ботинки, но я отказался. Спортивные штаны, майка, кроссовки. Весом чуть меньше семидесяти я буду выступать против ста восьми. Выйти на арену в шортах с голым торсом — означает выглядеть последним аутсайдером. В одежде разница будут менее заметна.

Даже сквозь стены я слышал гул толпы. Арена бодигардов с нетерпением ждала очередного шоу. Удивительно, но я и предположить не мог, как сильно раскрутили этот бой. Я принял его в самый последний момент, но Белобрысый браток был слишком уверен в своём плане.

— Первый раз на моей памяти такое, — сказал мужик с фиолетовыми мешками под глазами, раскладывая на лавке бинты и пластыри. — Даже не знаю за кого болеть. Со одной стороны, жалко Гремлина — ты сломал ему карьеру, а с другой стороны, — пацан ты ещё совсем. Покалечит же…

Про Арену бодигардов я слышал и раньше. Лет десять назад, когда она только появилась, арена выполняла совсем другие функции. Потому и название такое. Апперы из разных охранных агентств, телохранители и частные спецы спарринговались между собой, чтобы поднять навыки и держать себя в форме. Слухи о боях быстро выползли за стены арены. Появились желающие посмотреть на поединки профи, многие согласились заплатить за подобное зрелище.

Так из спаррингового центра профессионалов арена превратилась в подпольную бойцовскую лигу. Людям нравилось. Из коморки под бассейном организаторы перешли в зал побольше, а спустя несколько лет отстроили собственную спортивную арену на три тысячи зрителей. Профи из охраны не могли выступать там каждые выходные, а зрители требовали. Поэтому в арену стали приходить люди с улицы, бывшие спортсмены, апперы из банд и все те, кто хотел попробовать себя в боях, а ещё урвать кусочек славы и денег.

— Давай руку! — сказал ассистент и наклеил первый пластырь. — Значит брехня всё это?

— Что?

— Ходят слухи, что ты ему руку так сжал, что все кости в порошок раздробил.

— Брехня.

— Так я и думал.

Слухи, сплетни и надуманный хайп — главная особенность арены. Организаторы знали, что для привлечения интереса к бою желательно иметь не только хороших бойцов, но и историю. Готов спорить, что нашу историю с Гремлином исковеркали до неузнаваемости, лишь бы завести толпу и продать побольше билетов. Чего уж говорить, на афише нашего боя пацан с моим прифотошопленным лицом обладал правой рукой качка-мутанта-бодибилдера. Они нарисовали мне кулак размером с голову, а поединок обозвали: «Битва за право быть собой», чтобы это не значило.

По правде сказать, я оказался здесь почти случайно. Покинув ОБНИС, я брел по скверу, плохо соображая, что делать дальше. Мне пришло сообщение от Гремлина. Оно пестрило угрозами и ультиматумами. Внутренние приливы силы к тому времени участились настолько, что я не успевали их гасить, и тогда подумал: «Почему бы не выплеснуть их во вне, тем более для этого нашелся подходящий вариант».

Ассистент по имени Николай был кем-то вроде бесплатного адвоката для преступников, только в мире боев на арене. Топовые бойцы приходили со своими тренерами, помощниками, массажистами, а новички вроде меня пользовались услугами бюджетных ассистентов. Тем не менее, с бинтами и пластырями он справился, а ещё дал мне совет:

— В первых раундах, пока у него сил много, держись подальше, — он выставил перед собой ладони и развел их на ширину плеч. — Он будет лупить импульсами. Попадешь под один — считай калека. Ну а если пару раундов продержишься, то можешь работать ближе, — он свёл ладони. — Со временем импульсы перестанут быть такими опасными.

— Понял, — я постучал кулаком в ладонь. — Погнали!

— Эх! — он улыбнулся и поспешил за мной. — Молодежь…

Коридор закончился раздвижными дверями. Там скопились мужики в черных футболках, парень с наушником затормозил меня вытянутой ладонью и прислушался к командам в ухе. Под возгласы ведущего толпа разогревалась. С каждой минутой расслышать голоса людей, а вскоре и свой собственный становилось всё сложнее.

— Пошёл! — крикнул парень.

Мужики открыли двери, выстроили проход из своих тел, мы вошли в зал. Свет прожекторов, дым, музыка, крики зрителей. Ничего себе встреча. С потолка посыпались конфетти, из сопел вблизи арены вырвались две струи пламени. Басы долбили так, что закладывало уши, а толпа, словно соревновалась с ними, сотрясая стены гулом. Ведущий орал до хрипоты в горле, но я всё равно его не слышал. Кажется, он обозвал меня Майоровым «Железным Кулаком» Никитой. Пусть будет так. Беруши спортсменам не полагаются?

В центре зала возвышалась восьмиугольная сцена. Её не огораживали ни канаты, ни клетка. Такая конструкция, к слову, была главным отличием арены пехов от арены апперов. Пехи использовали материальные конструкции, а апперы — силовые. Это не только придавало зрелищности и новизны шоу, но и играло вполне прагматичную роль. Бойцам на арене разрешается использовать любые способности и силы. Канаты и даже железо — не самая надежная конструкция, чтобы защитить зрителей от промахов или рикошетов, а вот силовое поле проблему решает отлично.

Поднявшись по ступенькам, я остановился в синем углу. Повертел головой. Зал был заполнен процентов на девяносто. Чем ближе к арене, тем сильнее толпились зрители. По правде сказать, я был немного не в своей тарелке. Последний раз я дрался на публике лет пять назад; выходил с Кислым раз на раз за гаражами, а смотрели на нас целых три класса, не считая девчонок. На арене людей было чуточку больше, чем три класса. Хотя тогда обосраться было даже страшнее, чем сейчас. Тогда впереди у меня была целая жизнь, испортить репутацию — непростительная ошибка. Сейчас плевать. Никто не может дать мне гарантий дожить до завтра. И Гремлин тут не причем. Его-то я, как раз, собирался хорошенько отмудохать.

Уши привыкли к шуму, я стал понимать слова ведущего.

— … его оппонент в красном углу ветеран Арены бодигардов, участник спец операций в горячих точках, инструктор по силовой борьбе, двукратный победитель турниров «Стальной путь», постоянный участник сборов предранговых профи, обладатель двух рекордов в «Марафоне грязи», мастер холодного и огнестрельного оружий, признанный на международном уровне руководитель охранных предприятий и обладатель одной из самых опасных и смертоносных способностей в мире под названием импульс!

Комсомолец, просто красавчик, ездит на Мерседесе, выгуливает собаку одной рукой, ест вилкой, смотрит глазами, пукает попой.

Охренеть у него титулов! Ещё чуток и завалит меня одним лишь грузом своих медалей.

Эй, почему не рассказали, что я перед боем два бургера за раз съел?

Он появился в красном выходе. В камуфляжных штанах и черной майке-алкоголичке. Рев толпы, крики ведущего, дым, огонь. За Гремлином, в отличие от меня, шли двое: Белобрысый и мужик с водой и полотенцем. Гремлин тоже не приветствовал публику, ничего не кричал и просто взошел на арену, хотя тут было принято исполнять трюки с применением силы.

Этот бой отличался от привычных боев на арене. Мы сражались не за славу и не за деньги. Тем не менее, зал гремел похлеще чем на титульных боях. Публика поверила в нашу историю. Впрочем, это было не так сложно, потому что большая часть являлась правдой. Гремлин сражался за свою честь и репутацию, а я… Белобрысый наверняка думал, что — за здоровье друзей и близких. Так ли это? Отчасти да. Конечно, я не хотел, чтобы моим близким навредили. Но в то же время я сражался, потому что… ну вроде как выпал свободный вечер перед тем, как меня грохнут. Почему бы и не подраться?