Учeник

Правда, и каждая из туш Зверей здесь больше человека раз в шесть, а то и восемь.

В центре вала обнаружилась огромная, покрытая сеткой трещиной, друза из хрусталя в четыре человеческих роста, и туша Богомола, лишь на фоне друзы кажущаяся небольшой, но каждый шип на теле которой был длинной с цзянь. И эта огромная туша была разрублена надвое.

В стороне замерла одинокая фигура человека в золотом халате. Он стоял спиной к нам перед странного вида серым камнем в его рост высотой. Чужеродным, не к месту здесь камнем.

На миг всё снова заволокло тьмой, а затем я услышал срывающийся голос Ксилима:

— Глава! У гонга Ущелий я поймал человека, что долго скрывал свою истинную внешность и силу, выдавая себя за ученика Академии. Я виноват перед Академией и Орденом. Долгие месяцы я подозревал его, испытывал, проверял его прошлое и путь к нашим стенам, но так и не схватил. Я готов принять наказание, глава. Этот человек причастен к разрушению Сердца Ущелий и всему остальному.

Комтур Шандри, а никем другим фигура в золотом халате быть не могла, вздохнул:

— Думаешь, Небо решило дать нам шанс? Спланировать подобное, пройти через все формации, убить стражу, приманить Царей ровно к мигу разрушения Сердца, да ещё и скрыв их за пеленой от стражи, а потом так глупо попасться тебе в руки? — Шандри повернулся. — Виновник уже в тысячах…

Шандри замолк, впился в меня взглядом. Я ответил тем же. Впервые я стоял так близко к главе Академии. И впервые видел за его спиной раскрывающий крылья герб Стражей. С двумя длинными перьями в хвостовом оперении.

Эрий.

Шандри рявкнул:

— Лекаря сюда, живо!

— Э-э-э, — растерянно протянул Ксилим.

— Ты оглох? Живо сюда Ормия!

— Он мёртв, Шандри.

— Значит, Рамаса! Живо!

Хлопнул воздух, расступаясь с пути Ксилима.

Через миг Шандри уже срывал с меня оковы, голыми пальцами ломая железо.

— Что с тобой? Что за тьма из тебя лезет? Метка Поющих? Младший, кратко, быстро, суть.

Я прохрипел:

— Не метка, рана от сражения с Предводителем. Техника Ксилима разрушила Синий Жемчуг, в котором я запечатал эту тьму.

— Я снял оковы, борись с тьмой, отбрось её прочь.

Мне только и осталось, что криво усмехнуться:

— Не могу. Я лечил Файвару, перенесясь в неё духовным взором, когда она умерла. Я полностью лишился сил. Не могу даже увидеть своё средоточие.

Скрипнув зубами, я глянул в ту сторону, где скрылся Ксилим. Дарсов ублюдок, как бы я хотел вбить в тебя Крушитель, нанизать на сталь. Трудно было просто выслушать меня?

Зора, которая стояла в пяти шагах от нас, охнула:

— У тебя пострадало не только духовное зрение? Вот почему ты так плохо сражался.

Удивительно, но я сдержал рвущиеся с губ ругательство. А вот Шандри нет. Правда, он обругал не Зору, а, похоже, меня:

— Гхарк тебя побери! Ты принимал лечилку? Неважно, выдержишь, — в губы мне что-то ткнулось. — Глотай!

Я послушно глотнул. Сначала обожгло губы, затем в раздробленную скулу словно ткнули пылающей головнёй и жидкий огонь полился дальше, в глотку и ниже. Ноги подкосились, я захрипел, пытаясь разогнать муть перед глазами.

Вышло.

Но похоже, что я всё же упал. Над головой было только небо. И стоящие надо мной Шандри и Зора. Девушка смотрела на меня огромными испуганными глазами, а вот Шандри отшвырнул в сторону вычурный фиал Древних, вскинул руку, которая осветилась земным обращением и успокаивающе протянул:

— Ничего, потерпи, младший, сейчас мы тебя живо подлатаем.

В этот миг пылающий поток добрался до живота и словно взорвался там, пронизывая тело сотнями раскалённых игл.

И небо исчезло. Всё исчезло, сменившись тьмой.

Ксилим мчался по проходам, непрерывно удерживая технику Ста Летящих Шагов.

Кипел от злости, но не тратил попусту ни одного мгновения. Приказ главы Шандри должен быть выполнен.

Слишком уж изменился он в лице, когда увидел этого Римило.

Глава узнал его. А значит, он, Ксилим, ошибался, приняв его за виновника бедствий.

И если уж рассуждать хладнокровно, отбросив злость, ненависть и отчаянье, то этот Римило и впрямь не мог быть виновником. Он не мог быть тем, кто приволок яйцо Царицы Богомолов, не мог быть тем, кто убил охрану Ущелий Стихий и расколол Сердце.

Этот Римило стоял в это время на экзамене. Да и слишком слаб для подобного.

Но как ему, Ксилиму, хотелось лёгкого решения. Как хотелось сжать горло того, кто был во всём этом виновен.

Неудивительно, что он сорвался, едва увидел чужое лицо.

Ксилим оборвал технику, привычно согнул колени, останавливая стремительный бег. Точно в шаге от того, кого искал. Глухо окликнул:

— Рамас, — когда тот поднял голову от раненого, приказал. — Живо к Сердцу Ущелий. Там нужна твоя помощь.

Рамас изменился в лице:

— Только не говори мне, что эта тварь отравила главу Шандри. Они ведь не идут путём ядов и…

Ксилим раздражённо оборвал:

— Много болтаешь. Бегом туда, там всё и узнаешь.

Рамас поджал губы и размазался тенью.

Ксилим опустил взгляд на раненого. Попечитель из числа охраны Ущелья. Один из немногих оставшихся в живых после того, как по ущелью прокатилась волна обезумевшей силы, а затем сверху обрушилась орда Богомолов.

— Ты как?

— Всё в порядке, заместитель главы. С этими тварями ты либо жив, либо мёртв.

Ксилим кивнул, хотел было подбодрить и попечителя, и десяток других, которые сидели вокруг, уже получив помощь Рамаса, как ощутил кольнувшую спину сталь.

Резко обернулся, ища подбирающегося врага, но ничего не обнаружил.

— Заместитель главы?!

Встревоженный служитель уже стоял рядом, с мечом, шаря взглядом по трещинам скал.

Ксилим опустил вскинутую руку и успокоил его:

— Показалось.

Через миг ощутил волну силы от амулета на груди.

Нефрит Голоса.

То, что не использовал ни один из стражей Сердца, словно погибнув в одно мгновение.

Ксилим опустил руку на амулет, отправив в него духовную силу.

В ушах зазвучал голос попечителя стражи стены:

— Заместитель главы, мы сражаемся на пределе. На волну силы подтянулась ещё одна орда Зверей из леса. Больше предыдущей и сильней. Мы сражаемся на две стороны, а формации стены разрушены.

— Понял. Держитесь. Идём на помощь.

Убрав руку от амулета, Ксилим обвёл взглядом людей вокруг:

— Поднимайтесь, отдых окончен. Недобитые Богомолы бродят по территории Академии, а на стены лезут Звери леса. Нужно вырезать их всех.

— Да, старший!

Ксилим рванул прочь вместе со своими людьми. Сейчас все его мысли занимали только Звери. Он ещё не знал, что скоро не только снова почувствует незримую сталь Прозрения, но и получит эти раны на самом деле, пусть и не Крушителем. И даже Шандри испугается за его жизнь.

Виликор неспешно, погрузившись в свои мысли, шагала по террасе в заднюю часть дома. Они ещё даже толком не обжились здесь, а брат уже занялся садом. Говорит, очень уж запущен, больно смотреть. Зато у него теперь есть…

Ненавистный голос вырвал Виликор из размышлений:

— Я знала, где тебя ждать.

Виликор подняла голову, обнаружив в десяти шагах от себя мачеху. Хмыкнув, шагнула дальше, замерев, когда прозвучала следующая фраза:

— Наконец-то всё стало именно так, как и нужно. Уступи дорогу, младшая, знай своё место.

Но остановилась Виликор не от слов, а от ощущения стали, что кольнула её между лопатками. Сузив глаза, впилась взглядом в мачеху.

Вокруг её фигуры проявились десятки тонких голубых линий, окутавших её, словно кокон. Слишком густо для Воина не самой высокой звезды. Слишком густо даже для идущего, который сумел шагнуть на этап Мастера.