Учeник

Впрочем, попечитель сам поднял нужный мне вопрос, мне даже не пришлось ни о чём спрашивать.

Я вздохнул и кивнул:

— Хорошо, давайте попробуем.

Попечитель впервые расплылся в настоящей улыбке, в которой участвовали не только глаза, но и губы.

— Я очень рад, младший. Меня зовут Рамас. Я ещё не вёл у вас уроков, но кроме того, что я старший Павильона наград, я ещё и учитель Академии. Хотя, чаще меня, конечно, можно увидеть на занятиях Павильона Котла и Лотоса. А ты ведь у нас из Павильона Меча, верно?

— Верно, — и, хоть это было и глупо для человека, который видел моё имя рядом с числом «мечей» и уже не раз называл меня по имени, я всеже представился. — Я — Римило, старший Рамас.

Попечитель Рамас неспешно поднялся из-за стола, подошёл ко мне и протянул ладонь:

— Ну, давай поглядим, Римило, что стоит назначить тебе из трав?

Спустя два вдоха я покачал головой:

— Нет, учитель Рамас, не сейчас. Вы ведь сказали, что нужно начать с простого? С техник.

Он чуть наклонил голову:

— Как скажешь. Давай начнём с них.

Помедлив, я предупредил:

— Я просто показываю технику.

Вокруг меня проявился Панцирь Роака: десятки синих пластин, очертивших его границы. Это лучше, чем махать перед носом у попечителя Ордена Когтём.

Пояснил, пусть и излишне подробно:

— Земная техника. Стихия Воды. Панцирь Роака. В его третьем созвездии семьдесят узлов.

Сказал и замер. И что скажет мне попечитель Рамас? Есть такая техника в запасах глубокого наследия Ордена? И скажет ли он мне правду?

Мои печати над головой Рамаса и не думали мерцать. Он задумчиво коснулся пальцем губ, пробормотал:

— Панцирь Роака. Такая техника есть в наших списках, но вот запаса свитков, кажется, нет уже лет двадцать или даже тридцать, — повысив голос, он спросил. — А какое созвездие ты познал?

— Все три.

— Хм. Нужно, конечно, посоветоваться с заместителем главы Академии Ксилимом, но не думаю, что Академия даст тебе меньше тридцати тысяч «мечей» за вложение техники в предмет. Что скажешь? Орден доказал тебе свою честность, недоверчивый ученик Римило?

Я невольно кхекнул, услышав эту цифру. А ведь у меня есть ещё и…

Неважно, на самом деле, ведь имея даже всего тридцать тысяч «мечей» можно не беспокоиться не только о лечебной ванне. Здесь уже можно провернуть и кое-что более интересное. Жаль, что я не особо внимательно проглядывал список наград, но даже того, что я помню, мне хватает, чтобы расплыться в довольной улыбке. И стоило ли так опасаться? Нужно было давно сюда прийти.

Жаль только, что Рамас не может решить всё сам и придётся идти ещё и к Ксилиму. Если я что и понял за прошедший месяц, так это то, насколько он въедливый и язвительный.

Склонился в поклоне:

— Да, старший Рамас. Щедрость Ордена выше всяких похвал. Но у меня ведь есть не только эта техника.

Рамас лишь потёр руки:

— Ну-ка, удиви меня ещё раз, ученик Римило!

Я предупредил:

— В прошлом я сражался на краю гибели с сильным врагом. И получил от него смертельный удар, сгусток его силы в своё тело. Это едва не убило меня, но к счастью, в том сражении участвовал ещё и Предводитель, который спас меня. Но до сих пор в моём узле Тау-Ча-Крон находится сгусток тьмы.

Рамас нахмурился, медленно уточнил:

— Если я верно понимаю, ты не можешь стать Предводителем? — Я молча кивнул, на что Рамас повёл рукой. — Снова буду честен с тобой. Из ста учеников Академии не всегда даже один становится в будущем Предводителем, ты это понимаешь? — Я снова кивнул. — Тогда не переживай об этом.

Я невольно хмыкнул:

— Я и не переживаю. Эта тьма доставляет мне неудобства, но спасший меня Предводитель дал и совет, как победить её в будущем, и дал шанс спасти свою жизнь, если она вырвется на волю.

Рамас нахмурился:

— Она так чиста? Очень редкая стихия. Я и не помню, когда я последний раз сталкивался с идущим, ей владеющим. Значит, в твоём теле сгусток чужой стихии и сгусток силы Предводителя? Ты этим хотел меня удивить?

Я невольно облизнул губы. Вопроса о возрасте моих костей я бы хотел избегать как можно дольше. И поэтому улыбнулся:

— Нет, старший Рамас. Не этим. Но, думаю, вам лучше самому это увидеть.

Отправил стихию в меридианы и протянул ему руку.

Он шагнул ближе, негромко сказал:

— Напомню, что когда лекарь осматривает тебя внутренним духовных зрением, то нельзя разрывать контакт или использовать техники.

Я лишь кивнул, а затем стиснул зубы, следя за лицом попечителя Рамаса.

Его взгляд стал рассеянным, отсутствующим, словно он глядел на что-то позади меня или же и вовсе позабыл обо мне, погрузившись в свои мысли.

Так миновало десять вдохов, а затем он выдохнул:

— Потрясающе! Это просто потрясающе. Форма Единения созвездия воды. Вот уж никогда не думал, что увижу её своими глазами. А я ещё, старый хвастун, рассказывал тебе о размерах и глубине наследия Ордена!

Я сжался, но следующие слова заставили меня ухмыльнуться:

— Римило, а ты не хочешь обменять и это знание на «мечи»? У Ордена есть только Единение огня и земли, твоя Форма отлично бы дополнила наследие Ордена.

Хотел ли я? Конечно, хотел!

Глава 9

Прогудел большой гонг, который было слышно, наверное, по всей горе. От вершины до подножия, а не только в той части, что огорожена двумя стенами Академии. Этим гонгом начинались и заканчивались дни в Академии. Учебные дни. Через двести вдохов начнётся занятие в большом открытом зале. Вполне хватает времени проснуться, привести себя в порядок и примчаться на первый урок. Но мне этого не нужно. Я и проснулся не по гонгу.

Для меня гонг — сигнал открыть дверь и отправиться на короткую утреннюю прогулку.

И не только для меня. Одновременно с моей, стукнуло ещё несколько дверей в округе. Гилай и половина тех, что присоединились к нашему Павильону Меча после Школы. Домики учеников Павильона Меча находятся друг возле друга.

Шагнув за живую изгородь, сложил руки в приветствии:

— Доброе утро, братья-ученики.

Получил ответные приветствия и неторопливо двинулся по дорожке. Каждый раз радуюсь, что путь лежит почти точно на восток и взгляду каждый раз открывается поднимающееся солнце, а сегодня ещё и облака, которые окрасились в нежные розовые тона. Красота.

На перекрёстке я и вовсе остановился, позволяя остальным обогнать себя. Двое парней тут же сделали это, а вот Гилай остановился рядом. Встал едва ли не плечом к плечу. Молча. Точно так же, как и я, не спуская глаз с востока.

Сто вдохов мы стояли и любовались восходом. Пока по дорожкам не хлынула говорливая толпа учеников всех Павильонов.

Гилай сморщился, предложил:

— Двинули?

Я кивнул, с сожалением опуская взгляд. Неужто нет другого времени поболтать? Щебечут и гогочут так, словно я одновременно спугнул стаю птиц и обезьян. Ко мне подскочил Берек, не ограничился приветствием идущих, а протянул руку, хватая меня за предплечье и в который раз натыкаясь на наруч Клатира. Но он, не смущаясь, в который раз лишь ухватил покрепче, приветствуя меня как ватажник:

— Собрат Римило! Как отдохнул?

Я вздохнул, вернул пожатие:

— Отлично.

И двинулся бок о бок с ним, выслушивая, как здорово оказалось учиться в Павильоне Флага и что он успел узнать за вчера, и временами поддакивая ему.

Большим открытым залом называлась в Академии круглая площадка под открытым небом. По краям уже привычная, живая изгородь, следом за которой возвышались деревья. В центре пустое пространство, полукругом расположились каменные тумбы-скамьи. Тот, кто строил это место, впрочем, как и все остальные в Академии, рассчитывал на гораздо большее число учеников. Мы же сейчас заняли не больше четверти скамей. Некоторые умники сели сильно в стороне, едва ли не сбоку от места, где появится учитель.