Зaщитник

— Заткнись! — кричала Риола. — Заткнись! Это ты растоптал братство соучеников, это ты облил меня грязью. Урод, сволочь, да тебя нужно убить, а не…

Кария в два шага добралась до Риолы, обхватила её руками, прижимая к себе и глуша её крики.

Хахпет оборвал смех, перекосив лицо в жуткой ухмылке, шагнул в сторону, к своей руке.

Уселся рядом с ней, скрестив ноги. Принялся быстро и глубоко дышать. Раз, два, три, четыре.

Рука, которой он зажимал обрубок, метнулась вниз, к кисету. Из раны хлынула кровь, заливая халат и мостовую. Мелькнул фиал, который Хахпет опустошил и откинул в сторону за одно мгновение.

Приставив руку к обрубку, Хахпет как-то ловко, словно делал это уже десятки раз, в несколько движений примотал её к телу куском ткани. Следом сверху на рану опрокинул ещё одно зелье и захрипел, рухнув на спину.

Двойное зелье.

Я представлял, какую боль он сейчас испытывал. Но не нашёл к нему ни капли жалости. Он оскорбил не только Риолу, но и Берека, которого я мог бы легко назвать своим другом. Он оскорбил в тот день вообще всех, кто сидел тогда рядом с ним.

Всё, что от него требовалось сегодня — просить прощения, признать свою вину. До боя, после боя — неважно. Но он лишь решил усугубить свою вину.

Кария что-то неразборчиво пробормотала сквозь зубы.

Хрипы Хахпета стихли. Не поднимаясь, лёжа, дрожащей рукой он потянулся к кисету.

Риола выругалась при виде нового зелья:

— Гархов ублюдок. Значит, Костянка у тебя есть. Ладно, ладно. Поглядим, как криво у тебя будет расти рука, ублюдок.

Я лишь покачал головой. Как далеко всё это зашло, что даже страдания Хахпета не сумели искупить его грязных слов. Но промолчал. Не собираюсь заступаться за него. Промолчал я и о том, что слишком глупо оставлять такую ненависть между нами. Ни к чему хорошему это не приведёт. Тем более с человеком, над которым нет Верности Ордену.

Я снова покачал головой. На этот раз от потрясения. Подумать только, куда завели меня все эти рассуждения. Прямиком к мысли, что лучше бы Ирая снесла Хахпету голову с плеч, разом завершив эту вражду. Раз и навсегда.

Прямиком к мысли, что лучше бы Хахпету умереть от рук големов города Тысячи этажей.

Ладно. Впереди ещё больше двухсот этажей и два десятка переходов. У меня будет время приглядеться к Хахпету. У меня будет возможность сделать всё так, как… Нужно? Должно?

Гадкие слова и мысли.

Но отвращение к самому себе не помешали мне остановить шагнувшего к нам Хахпета словами:

— Тебя наказали Ирая, Риола и Кария. Но Берек был и моим другом. Ты оскорбил и меня.

Хахпет оскалился:

— Что, отрубишь мне и вторую руку, бывший соученик? Или, может, сразу голову?

Я не вздрогнул, услышав свои мысли, лишь медленно ответил:

— Нет. Я не собираюсь с тобой сражаться. Ты не был мне ровней и раньше, что ты сумеешь противопоставить мне сейчас? Смешно. Но ты мне должен. Не только жизнь, но и память о Береке. Возможно, гнев и обида ослепили тебя, я подскажу тебе путь. Извинись за те свои слова, при…

Хахпет перебил меня:

— А если нет?

Мгновение я молчал, а затем спросил:

— Я старший отряда. Как бы Гилай наказал недостойного младшего?

Хахпет сорвался на крик:

— Ты не Гилай!

— Конечно, я не он. Я не предавал Орден и не выдавал себя в ночной тьме за Ксилима. Я не бросал тебя в тумане.

Хахпет сквозь зубы процедил ругательства.

Я скривил губы:

— Не похоже на извинения.

Хахпет ощерился:

— Не дождёшься! Не дождёшься, понял!

Я кивнул:

— Понял. Не помню гордости и злости среди добродетелей идущего. Почтение к старшим — помню. Справедливость — помню. Товарищество — помню. Раз тебе твои грязные слова дороже товарищества, то я не вижу твоего места в моём отряде Ордена.

Хахпет наклонил голову, глядя на меня исподлобья:

— И это значит…

— И это значит, что ты идёшь один, вне защиты моих стражников и моих соучеников. А ещё лучше было бы, если бы ты и вовсе повернул обратно или ушёл вперёд. Один. Что ты выберешь?

Краем глаза я заметил, как Точтал шевельнулся, но не издал ни звука, как и все остальные старшие ученики. Да, им я тоже высказал всё пару сотен вдохов назад, перед тем выйти из Павильона. Они тоже ощущают свою вину и не собираются заступаться за Хахпета. Даже если бы хотели.

Сам Хахпет процедил:

— Твои стражники, твои соученики. Ты не слишком много на себя берёшь, Римило?

Я промолчал. Риола молчать не стала:

— Это ты на себя много берёшь, не отдав Римило ни одну из трёх спасённых им жизней. Ублюдок. С тебя ведь просили всего лишь извинения.

Я же просто отвернулся от него и скомандовал:

— Выдвигаемся.

Толпа медленно, шаг за шагом превращалась в отряд: старших учеников окружали стражники, сами они надевали шлема, Кария и прочие занимали места в строю, Ория привычно встала первой, готовая стать последним шансом, использовать вложенную в неё силу Шандри.

Сам же я вполголоса позвал:

— Кирт.

— Господин?

— Пусть Мокт теперь смотрит на Хахпета втрое пристальней.

— На что именно, господин?

Я едва слышно шепнул:

— Не хватало ещё, чтобы он от ненависти двинулся разумом и попытался разрушить поместье, пытаясь вызвать на нас гнев Духа города.

Кирт покосился через плечо на плетущегося позади Хахпета и кивнул:

— Понял, господин. Пожалуй, я и сам буду приглядывать за ним. Эти сто шагов между нами пустяк, я пересеку их в два вдоха. Правда, два вдоха это два вдоха. Возможно стоит выдать Мокту амулет невидимости. Но, господин, — Кирт помедлил, затем негромко и с намёком сказал. — Вы слишком добры, господин.

Я скривился:

— Я ведь не один из Саул.

— Да, господин, в этом вы правы. Поэтому мы и идем за вами.

Глава 11

Не сказать, что те события с Хахпетом сделали жизнь нашего отряда лучше. Какое уж тут лучше, когда мы, ученики Ордена, едва ли не перегрызлись между собой. Но даже обдумай я всё ещё раз, сумей вернуться в прошлое и всё равно поступил бы точно так же. Или даже жёстче.

Поэтому я, мои люди и мои соученики делали вид, что Хахпета не существует. Да он и сам не стремился заговорить с нами. И правильно делал.

В остальном… в остальном наши дни тянулись без изменений. Отряд неспешно следовал по этажам города Древних путём, который я прокладывал ему по своей карте. И мы по-прежнему двигались по полупустым этажам, больше напоминающим парк или места отдыха, чем места для жизни. И по-прежнему не встречали на своём пути големов.

К огромному удивлению Хахпета.

То, что он не говорил с нами, мной, девушками и парнями своего года обучения, не мешало ему общаться со старшими учениками. И уж точно не влияло на остроту моего слуха Мастера. Которая после зелий восстановления жизни стала лишь сильней.

Честно говоря, когда спустя три дня пути Точтал подошёл ко мне и попросил разрешения присоединить Хахпета к старшим ученикам…

Я не сумел ему отказать. Не нашёл повода.

Лишь предупредил, что Точтал сам будет отвечать за него. И порадовался тому, что теперь приглядывать за Хахпетом станет намного проще.

А ещё, уже несколько раз ловил себя на мысли, что жду дня, когда сам Точтал поймёт, какое «сокровище» ему досталось, не способное держать язык за зубами.

Как сейчас.

Голос Хахпета, который появился позади из перехода между этажами, озвучил то, что было понятно и без него. Но чтобы он и удержался? Не таков Хахпет.

— О! Наконец-то разнообразие. И наконец-то повод обнажить клинок.

Я промолчал. Как и все мои соученики. В конце концов, у меня полная карта всего города, которая с каждым днём всё сильней и сильней отличается от той карты, что передал мне и Ории глава Академии Шандри. И, конечно, я заглядывал по ней не только на следующий этаж, а до самого Павильона Здоровья.