Страница 5 из 7
Прошло пятнадцать или двадцать минут напряженного ожидания, прежде чем облако отползло, и луна снова засияла и показала нам большую группу людей тихо, медленно, шаг за шагом крадущихся к нам и нашему лагерю. Они выстроились в линии – пятьдесят или семьдесят пять ярдов длиной, и пять или шести воинов в глубину. Их возглавлял человек огромного роста, носивший особого вида головной убор из перьев, торчавших во всех направлениях, словно иглы рассерженного дикобраза.
– Ассинава! (Кри!) – прошептал Белый Волк.
Отряд продолжал двигаться по горному хребту, пока луна была скрыта, и теперь был от нас на расстоянии не больше семидесяти пяти ярдов. И когда вождь повернулся и, подняв руку, остановил своих людей, Белый Волк внезапно закричал
– Ис-ско-нак-ит! (Стреляйте!)
Наши двести или больше ружей выплюнули огонь и загрохотали, а в ответ послышались крики удивления и боли; мы издали боевой клич черноногих и торопливо перезарядили ружья под покровом низко висящих облаков порохового дыма. Враг открыл по нам ответный огонь, но мы все лежали, а их пули летели высоко над землей. Мы вскочили, оказавшись выше облаков дыма, и увидели множество людей, лежавших на траве неподвижно или корчившихся от боли, остальные отступали.
Тогда с левого фланга и с фронта в их тесные ряды стали стрелять воины Большого Озера.
Беглецы ответили редкими выстрелами. Путь к отступлению им был отрезан и на запад, и к равнине, и им оставалось только отступать в нашу сторону, где из встретили оглушительным залпом. Я видел, что их огромный вождь, видимо до сих пор невредимый, поднял руки и что-то кричал своим охваченным паникой воинам, и в этот момент Питамакан сказал мне: "Смотри, сейчас он упадет" и выстрелил. Гигант повернулся и упал замертво, а его уцелевшие воины начали прыгать с утеса или скатываться по крутому склону в реку, до которой было сто футов.
– Я убил его! Это еще один ку, – крикнул Длинный Медведь. Он помчался вперед и схватил ружье мертвеца.
– Ты не убивал его! Это не твой ку! – крикнул Узел На Стреле, наш близкий друг. – Питамакан убил этого вождя. Я видел, что он сделал это.
И он выхватил ружье из руки Длинного Медведя. Питамакан и я побежали к утесу с нашим отрядом, чтобы видеть результат сражения. Мы увидели реку, покрытую плывущими людьми, на которых смотрел большой отряд пиеганов. Большое Озеро и Белый Волк бежали вверх и вниз по длинной линии, крича:
– Не стреляйте больше! Пусть оставшиеся уйдут, чтобы нести домой рассказ о том, что пикуни делают со своими врагами!
Действительно, после этого только один или два выстрела были сделаны молодыми людьми, возбужденными и одержимыми жаждой убийства. Мы смотрели, как кри боролись за жизнь в водах широкой реки. Многие из них двигались все медленнее и медленнее, а затем, часто с криком отчаяния, исчезали из вида. Другие, кто смог достичь дальнего берега, брели по песку к лесу, где надеялись найти убежище. Остальные погибли при прыжке в воду с высокого утеса, на котором мы стояли. Когда в реке больше не было видно, Белый Волк, Питамакан и я пошли домой, оставив считать убитых тем, кому это было интересно.
Мы немного поговорили, и, ответив на несколько вопросов, заданных испуганными женщинами, легли, чтобы отдохнуть.
Утром лагерь проснулся рано и пришел в движение. Лагерный глашатай бегал среди вигвамов, крича о том, что триста одиннадцать кри пали под выстрелами воинов пиеганов, и множество их схвачено Подводными Людьми. Здесь и там закаленные воины и молодые мужчины громко считали свои ку
Длинный Медведь приехал и встал прямо перед дверным проемом нашего вигвама, крича:
– Я – я, Длинный Медведь, совершил самый удачный ку! Это я убил гиганта, вождя кри!
Питамакан посмотрел на меня и улыбнулся.
Три раза Длинный Медведь прокричал это, а потом мы услышали, что Узел На Стреле возразил ему.
– То, что ты говоришь – неправда, и ты знаешь это, – сказал он. И затем трое или четверо других выкрикнули:
– Конечно он лжет. Кто-нибудь знает, когда он говорил правду?
– Питамакан, у тебя много друзей, – прошептал я.
– Я не лгу. Я убил большого вождя, – сердито кричал Длинный Медведь.
– Так ли это? – спросил Узел На Стреле. – Хорошо, иди со мной, и я докажу тебе что ты этого не делал.
– Я не должен идти с тобой, – ответил Длинный Медведь. – Я знаю, что, это сделал я; говорю тебе, что я убил этого вождя. Один Рог – свидетель, что это было так.
– Ай, это – правда. Длинный Медведь убил его, – сказал тот.
– Ха! Вы не осмеливаетесь идти с нами, чтобы рассмотреть этого мертвого вождя! – с насмешкой воскликнул Узел На Стреле. – Хорошо, друзья, мы сами пойдем и поищем пулю, которой он был убит.
Они ушли, и мгновение спустя я вышел из вигвама. Длинный Медведь и Один Рог следовали за ними на небольшом расстоянии, а я медленно шел за парой.
– Могло случиться и так, что и Питамакан, и его соперник попали в того кри, – думал я.
Мы собрались около мертвого вождя, и Узел На Стреле исследовал тело. В нем было всего лишь одно пулевое отверстие – маленькое отверстие в середине спины. Он перевернул тело и нашел такое же отверстие на груди, а затем, с возгласом удивления и удовольствия, он наклонился снова и поднял с внутренней части тяжелого плаща кри маленькую и несколько помятую пулю калибра, которых идет тридцать две на фунт.
Все знали, что только у Питамакана и меня были ружья такого калибра. Ружья Хокинса были длинноствольными, но при этом легкими и с удивительно точным боем.
– Вот! Достаточно ли доказательств, что Питамакан убил этого врага? – спросил Узел На Стреле, показывая пулю Длинному Медведю. Последний отказался взять ее, а Узел На Стреле указал на ружье в руках Длинного Медведя – обычное ружье, стрелявшее пулями весом в унцию.
– Все мы знаем, что такое ружье оставит большую рану, – сказал он. – Длинному Медведю есть теперь, что сказать?
Длинному Медведю сказать было нечего. Злобно посмотрев на нас, он отвернулся. Один Рог пошел за ним и исчез среди вигвамов.
– Остерегайся Длинного Медведя, – сказал я Питамакану немного позже. – Теперь он ненавидит тебя более, чем обычно, потому что твои друзья доказали ему, что это твоя пуля убила кри. Они нашли ее.
Он рассмеялся и ничего не ответил.
Большое количество трофеев – ружей, пороха, пуль, прекрасных военных нарядов и больших ножей от Компании Гудзонового Залива было взято у убитых кри. Потом лагерь был свернут, лошади навьючены, и мы снова двинулись в путь по направлению к Холмам Сладкой Травы. В ночной битве ни один из пиеганов даже не был ранен. Все были счастливы. Весь этот летний день победные и военные песни черноногих слышались по всему нашему каравану, растянувшемуся на три мили и двигавшемуся на юг по бурым равнинам. А вечером, когда мы разбили лагерь и расположились на отдых на берегу болотистого озера, больше половины мужчин выкрасили лица в черный цвет и устроили большой танец скальпа.
Эта страшная резня, устроенная воинам кри, произошла примерно в двух милях выше нынешнего города Летбриджа, в провинции Альберта. Много позже мы от северных черноногих узнали, что военный отряд увидел только вигвамы Маленьких Накидок и Одиноких Едоков, и, думая, что это и есть весь лагерь, решили на него напасть, думая одержать легкую победу. На закате того дня отряд насчитывал пятьсот тридцать воинов, но всего восемьдесят семь человек вернулись к своим северным болотам. Если не считать одного исключения, о котором я расскажу позднее, это было самое сильное поражение, которое черноногие нанесли своим многочисленным врагам.
Следующим вечером мы разбили лагерь на Маленькой (Молочной) реке, а в конце следующего дня поставили вигвамы у маленькой реки, текущей на юг с западных склонов Холмов Сладкой Травы на песчано-гравелистой местности, простиравшейся на милю от каньона со склонами из красных скал, откуда и был вынесен этот грунт. Оттуда открывался вид на восток, где недалеко возвышался Средний Холм, имевший форму конуса и возвышавшийся над равниной на шестьсот или семьсот футов.