Кондотьер Сухоруков

— Когда выступать, владыка? — улыбнулся Черный Хвост.

Отлегло.

— Как первая партия рабочих придет — так сразу и выходите. Возьмите с собой Дшанластоо, чтобы он утряс все дипломатические тонкости.

Следующую беседу я затеял с Желтым Лицом. Точнее, он сам затеял. Пришел ко мне, весь в сумбурных чувствах и прямо в лоб заявил:

— Смени меня, владыка.

Я аж опешил. Мне казалось, что Лицо, наоборот, очень спокойно и правильно воспринял повышение. Он не старался лезть из кожи вон, не пыжился от значимости. «Генеральские» погоны он принял, как работу. Непростую, но важную. А тут…

— Ты это чего?

— Гибнет Золотое воинство, — выдавил Желтое Лицо, опустив взгляд. — Я старым золотым в глаза смотреть не могу. Мы были силой. Мы были совсем другим воинством. Каждый гордился своей макой или топором. А теперь… Новобранцы разжижают Золотое, как вода мед. Они быстры и ловко мечут дротики. Но не более. А я не могу сделать из них настоящих золотых. Не могу учить, как это делал Прекрасная Слеза. Не могу вдохнуть в их души такую же гордость и ярость. Я плохой командир.

Я молча выпустил воздух, которого набрал полную грудь для ответа. Потому что мой новый генерал прав. Глыбу он заменить не мог. Никто не смог бы заменить его. Прекрасная Слеза был и воином и лидером от бога. Мы не всегда с ним ладили, он не был честен со мной, но воинов он готовил на славу! И в бой вел первым, заражая сердца золотых боевым задором…

Только вот не было больше Глыбы.

— Значит, так, — собрался я с мыслями. — Твои слова имели бы смысл, если бы Прекрасная Слеза был по-прежнему с нами. Или имелся такой же достойный кандидат. Но его нет. Зато есть ты. Ты был отличным двадцатником! Ты хорошо управлял Мангазеей в окружении враждебных толимеков. И Золотым воинством ты управляешь не хуже!

Уже договаривая фразу, я понял, что банальными комплиментами, самооценку парню не подниму. Не та ситуация, не тот пациент. Теряю форму, теряю.

— Посмотри на других генералов. Хвост или Муравей — разве они лучше Прекрасной Слезы?

Желтое Лицо моментально раздул ноздри: кто-то решил унизить его кумира?!

— Вот именно! Даже они не дотягивают. Они другие. У них есть свои достоинства — и генералы их используют! Они не пытаются быть кем-то другим, а остаются собой. Так и тебе следует поступить. Не пытайся стать вторым Прекрасной Слезой! Будь собой. Конечно, и Золотое воинство станет другим, но это не хорошо и не плохо. Просто жизнь нас меняет.

Надо еще вектор чувства вины передвинуть.

— Я знаю, тебе тяжелее, чем Муравью или Хвосту. Их войска сохранились почти полностью. Им есть, на кого опереться. А у вас все самые лучшие погибли в Толимеке. Вместе с вашим великим генералом. Это не ты виноват, в том, что Золотое воинство уже не то. Это астеки виноваты. Это из-за них пали две сотни самых лучших золотых! Это они лишили нас Глыбы, — я невольно вслух произнес прозвище, которое дал Слезе. — И что это значит? Что это значит для тебя и всех нас?

— Что надо пустить кровь астекам, — стиснув зубы, проскрипел Лицо.

— Верно, — кивнул я. — Вот над этим мы все здесь и работаем. Чтобы стать сильнее, чтобы пустить астекам кровь и вернуть себе нашу родину! А значит и ты должен не сопли на кулак наматывать, а превращать золотых в настоящее войско! Вербуй новых людей, готовьте оружие. И не только.

И тут я огорошил Желтое Лицо, заявив, что отправляю Золотое воинство на восток. В предгорную глухомань — в Коатеку.

— Вы должны там организовать добычу медной руды. Как можно быстрее и как можно в больших объемах. Хоана в Коатеке вроде бы покладистый. Помоги ему утвердить власть над окрестными селениями, организуй рабочую силу. Не получится — сами берите кирки в руки и долбите породу.

— Ясно, — кивнул Лицо. — Но я и мои парни ничего не понимаем в этом. Даже не знаем, что именно долбить.

— О, не переживай, с вами отправится настоящий мастер. Я уже придумал, кто, — улыбнулся я.

А вот Воронов Волос вообще не улыбнулся, когда узнал, что его отправляют в горы заниматься банальной копкой руды.

— Но почему? — возмутился он.

— Потому что нам всем нужна руда. Это самый главный ресурс. Поедешь, оценишь величину месторождения, научишь рабочих добыче. У тебя их будет немало, не меньше трех двадцаток. Плюс — все золотые будут тебе помогать.

Но даже власть над Золотым воинством не утешала парня. Он-то мечтал оставаться в Базе, заняться литьем всяких удивительных изделий, создавать новые формы, изобретать…

— Но почему я? Снова я… Я ведь хороший мастер! — заламывал он руки.

— Потому что там и нужен хороший мастер. А еще хороший организатор. А я думаю, ты у отца кое-чему научился в управлении людьми, — не хотелось задевать больную тему, но мальчишечье упрямство Волоса нужно переламывать.

Юный медник резко осунулся и промолчал.

— Пойми, я не лишаю тебя возможности заниматься любимым делом, — попытался я его воодушевить. — Поначалу организуй добычу руды. Когда процесс войдет в привычную колею, построй дробильни. А потом начнешь отливать медь сразу на месте. Гораздо выгоднее везти на Базу не куски руды, а сразу готовые отливки.

— Да как же я всё один смогу? — опешил Воронов Волос.

— А не надо одному, — улыбнулся я. — Собирай команду из местных. Учи их. Только отбирай таких, кто хочет не украсть секреты для себя, а кому с нами хочется дальше идти. Я уверен, что среди сапотеков есть те, кто уже умеет работать с медью. Ведь и твой учитель был из этого народа.

Парень вздохнул. Медники очень любили Облачного Деда и скучали по нему.

— Хорошо, — буркнул Волос.

Единственный, кто спокойно принял новость о переезде, был Аскуатла. Белых я решил отправить на юг.

— Разобьете постоянный укрепленный лагерь к востоку от Аматенго. Во-первых, южная граница у нас самая неспокойная — из Миуатлана нередко приходят лихие ватаги. Во-вторых, и за коки Аматенго присматривайте. В-третьих, там невысокий хребет проходит, который Эхутлу от Миуатлана отделяет. Он лесистый, так что с вас, как обычно: поставки кожи, воска, мяса. А еще организуйте местных работников — пусть валят лес.

Аскуатла на всё кивал с охотой. Я видел, что он прямо рвется на самостоятельный оперативный простор. Привык, что и в Излучном Белое воинство жило особняком. Как ни странно, сомнение у него вызвал вроде бы самый безобидный пункт: пополняйте воинство до двух сотен.

— Никак, владыка, — нахмурился Муравей. — У меня сейчас с приблудными 112 человек. А луков — всего 134. И даже заготовок на новое оружие нету. Так что расширяться нам еще долго не удастся. Я больше скажу: даже приблудные так толком и не научились стрелять. Некогда было по-настоящему учиться, всё в пути да в пути.

Тут уже и я нахмурился. Конечно, новобранцев можно пока вооружать атлатлями или пращами, но это будет совершенно не то. Не в этом сила белых.

И вот, за день до выступления на Аматенго, Муравей пришел ко мне, заявив, что нашел решение.

— Мы с парнями часто обсуждали такую проблему, — оживленно начал Аскуатла. — В ближнем бою Белое воинство совершенно бессильно. Одни ножи при нас, кто-то топорики умудряется носить. Мы честно пробовали утяжелиться. Делали небольшие щиты, которые прямо к руке крепятся. Или доспехи крепкие. Маки за спину вешали. Всё мешает стрельбе! Подвижности лишает. И приходится нам, как трусам, за спины других прятаться. Это, владыка… унизительно.

— И? — настороженно спросил я.

— И смотри, что мы придумали! В каждой пятерке оставим только четырех лучников. И добавляем к ним одного воина с пятью копьями!

— Чего?

— Пять копий в связке. Мы пробовали — всего две-две с половиной головы веса! Легко можно бегать. Копьеносец везде ходит со своей пятеркой. А как только враг близко, мы больше не бежим, а расхватываем копья — и бьем гадов!

Я задумался.

— В чем плюс? Ну, кроме «бьем гадов».

— Сейчас у меня меньше двадцати трех пятерок, — тут же начал делать выкладки Муравей. — А, если перестроим их по-новому — то получится тридцать четыре пятерки! Причем, наберем мы их быстро. Это лучника надо месяцами готовить, и то не каждый сможет. А копья таскать — любой подойдет, и обучим за пятерку дней.