Страница 12 из 13
На это пришлось потратить более четырёх часов, всё это время считалось сменой Алекса, а когда она кончилась, он спокойно заявил:
– Ну я пошёл отдыхать, – и покинул рубку.
Так и не сумев отдохнуть, Тая вынуждена была отработать три смены подряд, а после, подумав, что доверять Алексу управление плохая затея, решила вести корабль к Луне самостоятельно. Таким образом она безостановочно дежурила почти неделю, всё это время выслушивая жалобы Алекса на то, как она ему мешает практиковаться, не позволяя применить знания, полученные в академии.
Тая каждый раз при этом мысленно цитировала устав, а затем должностную инструкцию командира буксира. Иногда это была инструкция командира ремонтного корабля или грузового.
Прибыв к Луне, Тая получила нагоняй за опоздание, а когда она запросила челнок, ей ответили отказом. Тогда она отправила депешу, в которой требовала снять с борта корабля практиканта Алекса Дрескеса, по причине его неадекватного поведения и потенциальной угрозы с его стороны целостности корабля, физическому и психическому здоровью экипажа, а так же грузу.
Не прошло и часа, как с ней связался кто-то из руководства и выслушав подробный доклад, заявил:
– У нас нет оснований для перевода Алекса Дрескеса из вашего экипажа. Более того, в данный момент нам просто некого предложить вам взамен, а потому он остаётся.
Когда Тая попыталась объяснить, что если он останется, будет хуже, чем если второго пилота не будет вовсе, связь прервали.
Прибыв на станцию «Земля-С», Тая едва соображала, что происходит. Всё время, что они двигались от Луны, она находилась в рубке, боясь покинуть её даже на пару минут. Она вынуждена была спать прямо там, чтобы иметь возможность быстро перехватить управление, в случае очередного помутнения разума у Алекса. Не спать совсем она не могла, поэтому приходилось передавать управление ему, забываясь тревожным сном.
Первый раз, когда она передала ему управление, она проспала сорок три минуты, после чего проснулась от воя сирены. Алекс включил тяговые двигатели на полную мощность, но к счастью, Тая успела это исправить. Буксируемый контейнер в этот раз с креплений не сорвало, хотя несколько тросов и лопнули, не выдержав нагрузки, а корпус контейнера сильно деформировался со стороны двигателя их корабля.
На попытки вразумить его, Алекс ответил, что корабль должен идти по курсу, а не ползти улиткой и он докажет, что это возможно. Доводы о том, что судно старое, а для буксировки и вовсе оно не предназначено, не возымели действия.
Ещё несколько раз Тая просыпалась, когда Алекс пытался изменить курс, потому что он рассчитал по точкам Лагранжа наиболее короткий маршрут. Попытки доказать, что он ошибается, разбивались о его уверенность в собственной правоте и непогрешимости.
В те моменты, когда Тая перехватывала у него управление, пытаясь нормализовать ситуацию, она выслушивала его упрёки, а под конец откровенные оскорбления, мол де ей не понять как надо управлять кораблём, она завидует ему потому, что он одарённый, а она, как и все женщины, ничего не смыслит в космонавтике и пытается самоутвердиться за его счёт. Мол она дослужилась до командира корабля не иначе как через «особые услуги руководству», но видимо даже их она оказала плохо, раз такое корыто получила.
Выслушивая это, Тая надела очки допреальности и включила запись звука. Затем, когда Алекс выдохся, она вывела звук на динамик его панели и включила запись. Лицо Алекса перекосило от злобы, и он прошипел:
– Удали!
– Заткнись, – спокойно произнесла она, – ты нарушил устав столько раз, что этого уже достаточно для твоего отчисления из академии. А твои действия, которые привели к аварийной ситуации несколько раз, запросто станут поводом для трибунала. Напоминаю тебе, что сейчас военное положение и разбираться никто долго не будет. Тебя расстреляют, даже несмотря на то, что ты ещё даже не военный.
Лицо Алекса побагровело. Тая подумала, что он сейчас накинется на неё с кулаками и приготовилась обороняться ногами. Это была единственная тактика боя из положения сидя в кресле, будучи пристёгнутой.
Он смотрел на неё несколько секунд, играя желваками, а затем сказал:
– Да пошла ты! – после чего попытался покинуть рубку.
– Немедленно займите своё место, – спокойно сказала Тая, хотя её трясло от волнения, а затем подчёркнуто произнесла: – Практикант.
Алекс остановился и с удивлением обернулся.
– Ваша судьба зависит от характеристики, которую я вам напишу. И я настоятельно вам рекомендую извиниться, – продолжила она, – а впредь относиться ко мне с должным уважением, как к командиру корабля, старшему по званию и более опытному космонавту.
Его лицо пылало от гнева, щёки покрылись багровыми пятнами, даже уши покраснели. Тая впервые видела такое и ей почему-то стало смешно. Он произнёс, скорее даже выплюнул:
– Прошу прощения сэр, я был неправ.
– Мисс, – поправила Тая.
– Что?
– Мне не нравится ваш тон, практикант Алекс. Давайте попробуем ещё раз.
– Я был не прав… мисс, – несколько более сдержано в этот раз произнёс он.
– Не слышу извинений.
– Да пошла ты! – заорал он и покинул рубку.
* * *
По прибытии на «Земля-С» Тая первым делом отправилась спать. Проспав почти четырнадцать часов, она наконец почувствовала себя живой. Явившись с докладом к полковнику, она поняла – что-то не так.
– Тая Грэй с докладом прибыла, сэр! – отрапортовала она
– Вольно. Садитесь – произнёс полковник, устало глядя на неё. Затем начал, – заходил Алекс Дрескес…
– Сэр?
– Доложил о непотребном поведении с вашей стороны, так же о ваших неадекватных действиях, приведших к угрозе целостности корабля и потере груза, угрозах ему лично и много чём ещё…
Тая задохнулась от возмущения.
– Я порекомендовал ему составить жалобу письменно и переслать её мне, заверив перед этим подписью. А пока он это делает, возможно, вы желаете что-то добавить?
– Сэр, – начала Тая, – я служу уже довольно долго под вашим началом и надеюсь, вы способны отличить правду обо мне от клеветы
– Давайте сделаем проще. Расскажите свою версию, – сказал полковник, а затем спросил: – Кофе?
– Спасибо сэр, нет. Я очень мало спала и надеюсь поспать ещё.
– Да? А по-моему, вы спали очень долго, – удивился полковник.
– Сэр, за время нашего пути к Луне и обратно, я практически не могла спать из-за действий практиканта Дрескеса. Этот человек является образцом личности, которую допускать в космос категорически нельзя. Он игнорирует и даже оспаривает приказы, переходит на личности, оскорбляет командира, совершенно не знаком с техникой безопасности, элементарными приёмами пилотирования, навигация для него и вовсе неведомое слово, он самовольно прокладывает и меняет курс от Луны до «Земля-С» таким образом, что путь ведёт перпендикулярно плоскости экватора, его манера управления кораблём привела к нескольким аварийным ситуациям, а лично мне он неоднократно высказывал оскорбительные замечания. Я готова присягнуть, что Алекс Дрескес является угрозой не только для ВКС, но и вообще для общества, – закончила она и перевела дух.
Полковник задумался. Встал, подошёл к кофеварке, налил себе кофе, вернулся к столу, устроился в кресле, отпил глоток из чашки, аккуратно поставил её на подставку, а после задал вопрос, от которого у Таи всё оборвалось внутри:
– А почему в бортовом журнале нет ни одной записи о действия Дрескеса?
Тая судорожно соображала, как же это вышло, наконец, ответила честно:
– Сэр, прошу прощения, этот человек постоянно держал меня в состоянии стресса, с первого своего дежурства и до нашего возвращения сюда, он непрестанно вредил, у меня не было времени на сон, я вынуждена была постоянно находиться в рубке, мне пришлось даже выходить в открытый космос, чтобы прицепить сорванный с креплений буксируемый корабль, а после вновь дежурить в рубке, иначе бы этот человек нас убил!
– Да я-то верю, – ответил полковник, – но не могу его ни наказать, ни отстранить, если в судовом журнале нет записей о его нарушениях. Боюсь, что я не могу даже проигнорировать его жалобу на вас, Грэй.