Тая Грэй. Женщинам в космосе не место

Артур Лишен

Тая Грэй. Женщинам в космосе не место

Суровые реалии

Тоскливо взвыла сирена. Зажглись тревожные индикаторы на панели. Тая вопросительно посмотрела на командира корабля. Тот выругался, отстегнулся и оттолкнувшись, поплыл из рубки.

– Идём, студентка, покажу что делать, – бросил он ей через плечо.

Она отстегнулась и в недоумении отправилась за ним. Ещё не привыкнув к поведению тела в невесомости, она ударилась ключицей о переборку.

– Страшно небось? – спросил командир, глянув через плечо.

– Немного, – поёжилась она и подумав, добавила, – но интересно.

– Скоро привыкнешь. Годков-то тебе сколь? – спросил он.

– Девятнадцать, – сказала она, но тут же добавила, – сэр.

– Да не надо сэров. Я мужик простой, не люблю весь этот фарс. Зови меня Ксеч, – сказал командир, открывая переборочную дверь в шахту.

Он взялся за скобы лестницы, перевернулся вниз головой и ловко перебирая руками направился вниз, Тая следовала за ним.

– Недавно в космосе что ль? – поинтересовался он.

– Так точно, сэр… Ксеч, – ответила Тая

– Да не робей. Скоро привыкнешь, через месяц вообще космическим волком тебя сделаем, – улыбнулся он, вплывая в реакторную.

Освещение слепило глаза после сумрака рубки и коридоров. Пахло чем-то горьким и терпким.

Ксеч принялся осматривать панель управления, показания приборов и задержал взгляд на одном из них. Затем развернулся, взял с магнитной панели какой-то большой инструмент и двинулся вдоль красной трубы, идущей к реактору.

– Смотри, запоминай, если что-то непонятно, спрашивай, – сказал он и принялся лупить по трубе.

Тая вздрогнула от неожиданности:

– Что Вы делаете? – с ужасом спросила она.

Командир расхохотался:

– Что, страшно? Не боись, так надо. Небось не учили вас, как старые лоханки чинить? Этому кораблю, почитай, лет сто уже. Всё держится на честном слове. Чинить его по книжкам – пустое. Вот глянь-ка лучше сюда – сказал он, вернувшись к панели управления. Видишь кнопку? Это перезапуск, как раз на случай вроде нашего, – и он нажал. Панель погасла, освещение сменилось менее ярким из резервного источника, а через несколько секунд панель вспыхнула вновь, а за ней и освещение пришло в норму. Сирена вдалеке затихла и стал слышен гул работающего реактора.

– Ну вот, порядок. А ты думала я из ума выжил, да? – хохотнул Ксеч, тыча не слишком чистым пальцем в один из циферблатов.

– Ну ладно, хватит пока с тебя, айда в рубку, – посерьёзнел он и двинулся обратно.

Тая последовала за ним.

– И чему же тебя учили в академии? – поинтересовался он, меняя направление движения

– Да разному, – смутилась она. – Пилотировать в основном. Навигации, высшей математике, военному делу, немного ремонтировать…

– Ремонти-и-ировать, – протянул Ксеч. – А скажи-ка, доча, вот как ты будешь ремонтировать наш реактор, случись в нём резкое падение давления при высокой нагрузке?

– Я, ну, начну искать повреждения… – начала она

– А нет внешних повреждений и датчики говорят, что всё цело. И мощность-то он, зараза, выдаёт при этом, как обычно. Так что же делать будешь? – вновь спросил он, глядя на Таю через плечо.

– Немедленно сниму всю нагрузку, проверю сост.. – попыталась она вновь.

– Не продолжай. Да ежели ты нагрузку снимешь с нашего реактора, когда он выдаёт мощщу, ты же его в разнос пустишь, дурёха. Эх, чему вас там только учат. Запомни, проверяй клапан сброса. Клинит их иногда на реакторах двадцать седьмого класса, после пиковых нагрузок. Постучи по нему – и он закроется. Говорю же, старый у нас корабль. И реактор тоже старый, – закончил он, устраиваясь в кресле и пристёгиваясь.

– Ты чем заниматься-то думала? Небось воевать, раз в ВКС пошла? – прищурился он.

– Ну да. Война же, – потупилась Тая.

– Да кто же тебя пустит на ту войну. Молодая, красивая девка, ну зачем тебе это? Служи тут, набирайся опыта. В ремонтниках тебя года два продержат, пообвыкнешься, глядишь, дадут повышение, как мне, станешь командовать такой же лоханкой, может даже этой, как на пенсию уйду, а ещё лет через пять-семь, ежели война не закончится, переведут тебя на какой-нибудь грузовоз, будешь руду от Юпитера возить, а туда барахло всякое с Земли, да с Марса. Ну может ещё позже, коль не струхнёшь, поставят тебя грузы на фронт возить, а обратно корабли разбитые буксировать, да ячейки с останками солдат. Ну может раненных ещё, хотя это вряд ли, для того медицинские корабли есть. Целые госпитали, а не корабли.

– Всё может быть, – ушла от ответа Тая.

– Да, ты не злись. Ты скажи прямо, ежели я не в своё дело суюсь. Мне просто интересно, как же тебя, молодую такую, в военный флот занесло. Нет, формально-то и я военный, но на деле, сама видишь, всё время от Луны до орбиты Земли и обратно кочую. Куда уж мне на тот фронт, в мои-то годы, – вздохнул он.

– А сколько Вам лет? – вырвалось у Таи.

– Да почти семьдесят уже. Всё никак не уйду. Не отпускает меня космос. А знаешь, иди пока по кораблю прогуляйся. Посмотри, что и где, заодно найди там каюту почище, да заселяйся. А я подежурю пока, – сказал Ксеч, откидывая спинку. – Часа через два возвращайся.

Она сделала как он сказал. Двигаясь по узкому коридору, она старалась не разгоняться, но все равно несколько раз ударилась о переборки и различные углы.

Корабль и впрямь был очень старый. Такие строили на Земле, а после, с огромными затратами поднимали в космос. Сейчас всё строят прямо на орбите, она это знала, потому что проходила практику на орбитальной станции, но там была создана гравитация за счёт её вращения, благодаря чему проблем с невесомостью у неё не возникало.

Продвигаясь вдоль одной из обшарпанных переборок, она заметила надпись на двери «К l0 Г 0МГ Нl/ Я» и в недоумении, попыталась её открыть. Сенсор не реагировал на её прикосновения, и она отправилась дальше.

Коридор закончился пятью переборочными дверьми. Те, что по краям коридора, оказались входами в каюты, а та, что прямо, в санузел. Вообще-то каюта, это было очень громко сказано. Каморки имели размеры 2×2×2 метра со скруглёнными углами и в них не было ничего, кроме панели на переборке. Правда в одной каюте имелись плакаты из мужских журналов, из чего Тая сделала вывод – тут обосновался командир.

Она выбрала каюту с цифрой 4 на двери и принялась изучать панель на переборке, которая имела всего пять кнопок. К, С, к, И и Ш.

Она нажала клавишу Ш, со щелчком в переборке открылась дверца, а за ней оказался шкаф.

Разобравшись с остальными клавишами, которые выдвигали койку, стол, кресло и открывали иллюминатор, она заскучала и решила изучить корабль получше.

Вернувшись к входному шлюзу, она забрала свой рюкзак, закрепленный к переборке эластичной сеткой, разложила вещи в шкафу, затем посетила санузел, подметив неожиданную его чистоту.

Корабль был невелик, нижняя палуба была реакторным модулем, единственный проход на который был узкой шахтой, средняя палуба вмещала рубку, жилые отсеки и входной шлюз, а верхняя палуба вмещала двигательный отсек и попасть на неё можно было либо через люк над переборочной дверью рубки, либо через заднюю часть корабля, которая имела трюм с транспортным люком. Трюм занимал две трети объёма корабля.

В переборки и потолок были вделаны скобы через равные промежутки. Некоторые из них были деформированы, но держались крепко.

Возвращаясь в рубку, Тая услышала поскрипывание. Звук исходил со стороны шахты на нижнюю палубу.

Она доложила об этом командиру и тот прокомментировал:

– А чего же ты хочешь? Реактор-то у нас – отдельный модуль, крепится не слишком надёжно, иначе не отстрелить.

– Под этой кнопкой, есть ещё одна, – указал он на большую кнопку под прозрачным колпаком, – это отстрел реактора. Но ты её не трогай никогда. Она используется только в самом крайнем случае. Вот смотри, – и он откинул площадку с большой кнопкой, а под ней и правда была маленькая, подсвеченная красным кнопка. Она находилась в углублении и нажать её можно было только чем-то тонким.