Кукловод и Маска

– Хуже? – удивилась Анарил. – В большинстве случаев я лучше. А даже если хуже – только порадуюсь, какие замечательные профессионалы работают в полиции.

– Как же с тобой тяжело, – вздохнул Гай, когда они поднялись по лестнице.

– С тобой вообще невыносимо.

Оннонге осторожно заглянула внутрь.

Зрелище ей ожидаемо не понравилось. Пришлось призвать на помощь весь свой профессионализм и попытаться не реагировать на тело и кровь. Оннонге достала из сумочки блокнот и тщательно перерисовала символы и всю магию, которую обнаружила. Оглядела комнату еще раз. Заметила полотенце, пропитанное бурой кровью, и почувствовала, что ей становится плохо.

– Теренс, – Гай заметил побелевшее лицо девушки и поддержал ее под локоть, – проводи госпожу Экхольм на улицу.

По узкой лестнице молоденькому полицейскому пришлось разве что не тащить Анарил. Слава всему сущему, около дома стояла удобная лавочка, куда ее и усадили.

– Воды, госпожа Экхольм?

Анарил кивнула, лишь бы не спорить. Зачем она только согласилась на подобные подработки?

Немного придя в себя и медленно попивая принесенную воду, оннонге вглядывалась в записи, стараясь не вспоминать бирюзовые длинные волосы, разметавшиеся по полу, пропитанное кровью полотенце, которое, скорее всего, использовали вместо кляпа, и праздничное, нарядное платье, совершенно непристойно задравшееся и порванное в нескольких местах.

– Изнасилование было? – с трудом выдавила из себя Анарил, когда Гай покинул место преступления и сел рядом с ней.

Мужчина забрал ее записи и тоже вгляделся в них.

– Нет вроде бы. Эксперты скажут точнее, но не думаю. Белье цело и без следов.

Оннонге вновь стало плохо.

– А вот эта магия точно была? – Гай ткнул пальцем в несколько закорючек сбоку.

Отпив еще воды, Анарил воскресила в голове картинку.

– Точно, – кивнула она. – На столе, перед вазой с лиастами.

– Кем?

– Лиасты. Цветы такие.

– Я думал, это эти, как их? Пионы.

– Пионы крупнее, и они не бывают бирюзового цвета. А лиасты бывают. И лепестки у них уже, мельче.

– Как скажешь. Ну так что по магии и рисунку? Поняла, что это такое?

– Не имею ни малейшего представления, – почти с удовольствием протянула Анарил. Посмотрела на вытянувшееся лицо приятеля и пояснила: – Надо покопаться в книгах. Сходу школу или заклинание не назову. Магия поистерлась, но разберусь.

– На что хотя бы похоже?

– На глупый розыгрыш.

– В смысле?

– Нет смысла. Бессмыслица. Так заклинание не сработает.

– За бессмыслицу не убивают.

– Поэтому и говорю – буду искать. Пока мне ничего не понятно.

Глава 3

– Господин Ода! Господин Ода! Господин имлаймори! Пожалуйста! – Ингвар, не спавший большую часть ночи, против обыкновения еще лежал в кровати. Службы в храме проводились достаточно редко, а посетителей обычно встречали Реол и Тоё. Однако тот, кто кричал сейчас под окнами, явно презрел обычный путь, что, несомненно, говорило о срочности дела.

Снизу раздался голос Реола. Говорил телохранитель спокойно, потому слов разобрать не получалось. Впрочем, Ингвар примерно понимал, о чем идет речь. Тем не менее поднялся и потянулся за одеждой. Умыться бы…

Тоё постучал и, получив разрешение войти, просочился сквозь стену, застав жреца над кувшином с водой.

– И что случилось? – спросил Ингвар, не отрываясь от умывания.

– С добрым утром, – поклонился Тоё. – К сожалению, вынужден сообщить, что срочно нужна ваша помощь. Укен Гирампал с улицы генерала Озако сошел с ума.

– Подробности.

– Ведет себя неадекватно. Завывает, проявляет агрессию, бессвязно говорит… Плачет.

Имлаймори окунул лицо в полотенце, обдумывая услышанное. Укен Гирампал всегда казался ему весьма здравомыслящим духом. Один из тех людей, которые после смерти не ушли на тот свет, он сохранил разум и профессиональные навыки, решив остаться при детях, помогая им с юридической практикой. Ближайший храм к его дому – храм Удзару, и предшественник Ингвара, как положено, навестил его сразу, как стало ясно, что господин Гирампал стал призраком. Укен тогда признался, что не готов уйти, но собирается это сделать, как только дочь выйдет замуж, а сыновья крепко встанут на ноги. Насколько жрец знал, дети дочери уже заканчивали учебу, а контора Гирампала обзавелась несколькими филиалами, превратившись в солидную организацию, в том числе за счет работы с духами. Так что же случилось?

– Пошли. – Ингвар отбросил полотенце и стремительно направился вниз.

Внизу ждал один из старших внуков Укена, добавить он мог мало что, лишь повторял как заведенный:

– Никогда не видел деда таким.

Приступы истерии, паники или даже безумства с духами, не исключая призраков, случались не так уж и редко. Но Укену уже немало лет… Обычно склонность к подобному прорезалась все же пораньше… Хотя кто знает, может, пришло время уходить?

Пока они шли через сад к боковым воротам, Ингвар катал в голове эту мысль. Он, конечно, ехидный циник, но раньше был убежден, что Укен не уйдет никогда. По крайней мере, на его веку.

Дома на улице генерала Озако почти все имели на первом этаже магазины или какие-нибудь конторы. В это раннее для праздничного дня утро около одной из них толпились люди. Оказалось, семья Гирампалов и соседи. Толком никто ничего не знал. С Укеном, вернее, под закрытой дверью его комнаты, остались только сыновья. Дочь еще не добралась, живя на другом конце города. Ингвар задал пару вопросов и всех прогнал. Только жертв ему не хватало…

Сначала он энергией прощупал призрака, потом, озаботившись какой-никакой защитой, с помощью магии отпер дверь и зашел в комнату. Да-а, порезвились здесь неплохо: что-то перевернули, что-то смахнули со стола и комода, стулья явно летали в стену, вода откуда-то. Разгром как он есть. Сам же Укен завис у окна и тихо подвывал. Почтенный господин в приличном костюме, но и без специальных знаний видно, как ему плохо: энергия колеблется, разъезжается, из-за чего призрак будто исчезает, причем частично, а образ становится нечетким, дрожащим. Нет, так не уходят. Это что-то другое.

Ингвар задумался, как исправить положение. В идеале надо найти причину. Так учили жрецов – сначала надо поговорить, попытаться успокоить, выяснить, что произошло, но имлаймори давно понял: иногда промедление губительно. Поколебавшись немного, он шагнул вперед, поднимая руки. Длинные рукава зрительно смягчили движение. Однако призрак все равно вздрогнул. Посмотрел на мужчину безумным взглядом, попытался что-то сказать, но получился какой-то полувизг-полувсхлип. Полупрозрачное тело принялось дергаться. Укен вытянул руки вперед, пальцы на них скрючились, будто у злобной нежити.

Такое могло напугать и пугало. Увы, подобное тоже случалось – призрак перерождался в агрессивного не-мертвого. По всем правилам нужно ударить противонекротическим заклятием, сковать волю, парализовать и быть готовым уничтожить, если вырвется и попытается напасть. Ингвар сделал еще один шаг вперед. Укен взвыл и бросился на него. Короткий скачок в сторону, и взбесившийся призрак проносится мимо, не в силах остановиться, однако имлаймори перешел на второй уровень бытия. Здесь у не-мертвого больше сил, но только тут можно схватить его за шкирку как обычного человека и встряхнуть, что жрец и сделал. Одновременно перед прикосновением отправил в энергию Укена свою силу, по сути, энергию, дарованную Удзару, – как лекарство в вену. Спокойная, гармонизирующая, мощная, она обрушилась на призрака ушатом воды, прошлась по нему всему, от макушки до пяток, выровняла колебания и заставила притормозить. Ингвар тут же сплел еще одно заклятие и, продолжая удерживать духа одной рукой, прижал другую ко лбу не-мертвого, отсекая все чуждое, кроме, собственно, силы самого жреца.

Укен сник, повиснув безвольной тряпочкой и не проявляя больше никакой агрессии. Такое Ингвару тоже не понравилось. Он покопался в поясной сумке и выудил оттуда пузырек с клубящимся оранжевым дымом. Не отпуская призрака, зубами вытащил пробку и поднес ко рту духа, заставляя глотнуть. Субстанция действовала на призраков как крепкая выпивка на человека. Слишком крепкая. От нее пробирало и приводило в себя.