Кукловод и Маска

Елизавета Шумская

Кукловод и Маска

Глава 1

Демон, огромный, многорукий, с шипами и броней, наступал на юношу, и тот прекрасно понимал всю степень опасности. И пусть лица за маской было не разглядеть, но напряженное, готовое к мгновенным действиям тело выдавало его с головой. Поднявшееся из земли чудовище заполоняло собой все пространство, спрятаться тоже не получилось бы, а отступать некуда. Молодой человек пятился, но места для маневра практически не оставалось. Монстр это видел и самодовольно скалился. Где-то били барабаны, или так громко ухало сердце. Несколько мгновений – всё, что оставалось смельчаку.

Когда демон взревел, стало ясно – время закончилось. Пудовые кулаки с обеих сторон понеслись к юноше, грозя расплющить его, как жука, однако каким-то невероятным образом, разве что не распластавшись по земле, он увернулся. Метнулся в сторону и ударил. Тонкий меч уперся в бок монстра, но не пробил броню, лишь разозлил. Чудовище взревело и вновь занесло кулак. Казавшийся сейчас крохотным человечек метался по небольшой площадке, уходя из-под ударов, подпрыгивая, перекатываясь, уворачиваясь на пределе возможностей. Не раз и не два у него получалось достать противника, но не ранить. Юноша дышал все тяжелее, а демон не выдохся совсем. Он все больше загонял его в угол, лишая столь необходимого пространства для маневра. Все понимали, конец близок.

И когда монстр полностью преградил любую возможность увернуться, случилось непонятное – маска на лице молодого мужчины сверкнула так ярко, будто ее на одно краткое мгновение заменило солнце. Ослепленный демон схватился за глаза и заревел. И тот же миг меч его противника вонзился ему в пасть. Чудовище, воя, повалилось назад, а юноша ловко выпрыгнул из ловушки. Скоро монстр затих, и Армандо вытащил свой меч. Поднял его над головой и изящно поклонился публике. Зал содрогнулся от аплодисментов.

Хлопали и Ингвар с друзьями, наблюдающие спектакль с мест для почетных гостей.

– Какая верная тактика для боя с подобным противником, – одобрительно заметил Реол, чуть склоняясь к жрецу. Тот, полностью поддерживая, кивнул. – Ничего лучше и не придумаешь.

– Если, конечно, нет магии.

В этот раз кивнул уже Реол.

– А маска хороша-а, – заметил он.

– И особенно интересно, что она вернулась в театр, пусть и не в срок, – поддержал Ингвар. Зрители продолжали аплодировать и переговаривались, тоже явно одобряя и выбранную тактику, и победу добра над злом, и мастерство актеров.

– Куда интересней, у кого она находилась, пока ее не было в театре.

Несколько месяцев назад, когда красные клены качали на ветру свои алые листья, друзьям пришлось бороться с тварью, порожденной чужой злобой и странным, иноземным колдовством. Ингвар разгадал жестокий замысел – тогда все свелось к обычной жажде наследства: убийце мешала родная тетушка. Однако в ту ночь, когда жрец ждал чудовище в засаде, Реол обнаружил недалеко от ее дома еще одного наблюдателя. Неизвестный мужчина, держась на достаточном расстоянии, с удивительной легкостью залез на крышу дома и оттуда с помощью неизвестного заклинания следил за тем, как шла драка Инвара с монстром. Когда же обнаружил, что его присутствие не осталось незамеченным, попытался скрыться. От Реола редко кто уходил, но этому удалось. В основном благодаря маске, которой он в тот вечер прикрыл лицо. В нужный момент она вспыхнула точно так, как сейчас показали на сцене. Это на миг ослепило воина и дало неизвестному фору.

Покумекав, друзья сообразили, где видели подобную расписанную в сине-стальных цветах маску – в спектакле про героя Армандо. Любимая многими пьеса изобиловала многочисленными сценами драк, сражений и ловкачества. Однако при всем при этом она рассказывала о том, кто преодолеет все испытания, убьет любого монстра, который встанет на пути к любимой, кто не остановится, какие бы преграды перед ним ни высились.

Тогда Ингвар, Реол и Тоё решили узнать побольше об этой маске, а заодно о самой пьесе и отправились в дом рода Энцио, который вот уже многие столетия содержал один из немногих традиционных театров и единственный, кто имел право ставить пьесу об Армандо, вышедшую из-под пера великого мастера слова Лорико Идзу. Оказалось, что с ними обеими все очень непросто. Во-первых, это произведение сильно отличалось от того, что драматург когда-нибудь писал. Во-вторых, пьесу создали буквально за сутки. В-третьих, отдавая работу, мастер вел себя весьма странно, дрожал, оглядывался. В-четвертых, он потребовал никогда не отдавать текст людям, не входящим в семью Энцио. Пьеса про Армандо даже не публиковалась в сборниках произведений Лорико Идзу. И самое странное – про маску. Автор потребовал, чтобы в постановке актер, играющий главную роль, использовал только ту маску, которую принесут через несколько дней. Маску действительно принесли – просто положили на крыльцо дома. Неизвестного курьера не остановил ни высокий забор, ни злые собаки. Маска оказалась просто прекрасна, идеальна для пьесы. В коробке же нашли записку, в которой неизвестный – почерк не принадлежал Лорико Идзу – напоминал об обещании использовать в постановке только эту маску. Также там сообщалось, что раз в сорок девять лет будут приносить новую маску. Какой бы нелепицей это ни казалось, но автор послания сдержал обещание: следующую маску принесли ровно в срок, а прежняя в ту же ночь потеряла все особенные свойства. Долгие века представители семьи Энцио пытались хоть краем глаза увидеть таинственного дарителя, но этого так и не удалось сделать.

И вот – очередной период прошел, а новой маски не появилось. Старая же перестала сиять, как того требовалось в пьесе. Год пьесу не ставили, пока однажды в дом Ингвара не постучал чрезвычайно взволнованный Хо Энцио, третий по старшинству в роду и немало помогший жрецу в прошлый раз.

– Нашлась, – выдохнул Хо, когда увидел Ингвара. – Нашлась.

Оказалось, маску прошлой ночью подкинули на крыльцо театра. Находка поставила всех в немалый тупик. Помедитировав на новообретенное сокровище и погадав, кому и зачем этот ход понадобился, решили пьесу все-таки ставить. Ингвара с его извечными спутниками пригласили в качестве почетных гостей.

Так друзья оказались в таинственном мире традиционного театра, где колдовство творилось без магии, где жили и действовали великие герои, гордые красавицы, исполненные коварства злодеи и восхитительно верные, веселые друзья. Пьеса умело перемежала романтику с боевыми сценами, смех и напряжение. Музыка – странная и волнующая – вплеталась в повествование, подчеркивая акценты и заставляя сердце колотиться чаще.

Ингвар никогда не считал себя заядлым театралом, а раньше вообще больше предпочитал обычные постановки. Пожалуй, на традиционном представлении в последний раз был… да, точно, еще до того, как стал истинным жрецом бога Удзару. Почему они ему раньше не нравились? Восхитительная же вещь! Имлаймори, а Ингвара Оду куда чаще называли именно так – «творящий заклинания», украдкой огляделся. Ни единого свободного места в зале. Все их занимали люди и духи. С разными выражениями лиц они все смотрели на сцену. Например, друг и телохранитель Ингвара – Реол – наблюдал за очередным поединком с оценивающим прищуром профессионала. А вот помощник Тоё, похожий на призрака, такой же полупрозрачный, будто из темного дыма, юноша, прижимал руки к груди, стискивая пальцы. И широкая лента, закрывающая его глаза, нисколько не мешала ему подмечать малейшие нюансы представления. Посмотреть и правда было на что. Началась схватка с каким-то новым монстром, которых перо автора немало прописало для героя. Армандо вновь метался по сцене, уворачиваясь от противника и кого-то защищая. Резкий стук – на деревянный пол разом выпрыгнули несколько одинаково одетых актеров. Держа в руках копья, они одновременно подались вперед, делая выпад. И тут же назад. Провернули оружие над головой и ударили снизу. Все их действия – имитация боя – поражали синхронностью и удивительной, доступной только танцу красотой.