Страница 2 из 5
То же самое касается и работы с чужими детьми-хулиганами, из которых могут вырасти настоящие злодеи. Никаких великих учителей в нашем отделе не было, туда скидывали зелёных инспекторов вроде меня, чтобы показать, что мы ещё пока ясельная группа и нас надо в тележке катать. Но мы выдерживали, работали и со временем взрослели. Ведь дети всё равно так или иначе взрослеют, даже если за ними не приглядывают.
В японской полиции, как и в вашей, нет этих американских супергероев, которые во всём лучше обычного человека. Совсем напротив, служили у нас люди самые обычные, причём настолько обычные, что не попали ни на какую другую из государственных служб.
Вся наша сила – в праве на доступ, в собранных за десятилетия картотеках, которые пережили даже войну, а ещё в знаниях и привычках. Ну и в опыте старших коллег. Даже проницательности особой не нужно – когда ты можешь допрашивать человека несколько часов подряд, он и так проницаемым станет. Вся наука криминалистика стоит на том, что преступления совершают по схожим схемам и допускают в них типовые ошибки. И если для преступника это всего лишь первое преступление, то для сыщика – даже не сто первое.
Почти каждый из злодеев, которых мне удавалось схватить, был совершенно уверен, что придумал уникальную схему и его точно не возьмут. Но как бы он ни хитрил, это всего лишь его первая схема. А провернуть вторую мы ему уже не даём…
А ещё мы смотрели мультики и читали комиксы, чтобы понять, чем молодёжь дышит. Нашей манги, которую так любят девочки всего мира, тогда было ещё мало. Зато появились американские комиксы, особенно про супергероев. И когда я прочитал их достаточно, то вдруг понял, что все эти супергеройские проблемы восходят как раз к «Преступлению и наказанию» – а именно, к статье, которую написал Раскольников.
Теория, которую выдвигает Раскольников, куда глубже, чем кажется на первый взгляд. Не просто так коварный следователь Порфирий Петрович захотел встретиться и пообщаться с ним, не потому, что заподозрил в убийстве старухи, а потому, что прочитал эту статью.
Раскольников утверждает в этой статье, что существуют особые люди, которым от рождения предназначено вести за собой человечество. И эти люди свободны и от общественной морали, и даже от уголовного кодекса. Сама судьба разрешает им творить, что хотят, потому что они выше обычных смертных. Например, они могут карать преступников, ушедших от наказания обычного суда.
Можно сказать, что Раскольников утверждает: среди людей есть супергерои. И они имеют право совершать свои подвиги, не оглядываясь на закон.
И помните, что предлагает следователь? Нет, он не говорит, что закон один для всех и даже супергероям нарушать его непозволительно. Наоборот, он говорит, что рассуждения в статье Раскольникова не доведены до конца.
И помните, что предлагает следователь? Нет, он не говорит, что закон один для всех и даже супергероям нарушать его непозволительно. Напротив, он говорит, что рассуждения в статье Раскольникова не доведены до конца.
С одной стороны, может возникнуть положение вроде того, что снится Раскольникову в финале романа. А что, если каждый захочет стать супергероем? Ведь и сам Раскольников, как и любой автор подобных теорий, хоть чуть-чуть, но относил себя к этим избранным. Но ведь его читатели тоже себя к ним отнесут. Тогда не останется ни закона, ни справедливости, ни героизма. Потому что если все супергерои – то никто не супергерой.
Велика вероятность, к примеру, судебной ошибки. Даже в обычной жизни, где вину и невиновность устанавливает куча народу: полиция, следствие, прокуратура и суд с кучей экспертов по дороге, всё равно случается, что страдает невиновный, а виновный уходит от ответа. Что же делать этим особым людям, где взять нужные знания, чтобы не повторять ошибок государственного правосудия? А иначе может получиться, что вместо супергероя мы попросту получим суперзлодея, пусть и полного самых благородных побуждений. Разве не становится суперзлодеем всякий супергерой, который решает наживаться на своих сверхспособностях? Или который начинает считать, что ему позволено вообще всё?
И наконец, Порфирий Петрович советует подобным вершителям «одежду, например, особую завести, носить что-нибудь, клеймы там, что ли, какие». Чтобы каждый человек знал, чего ждать от встречного. Супергерой перед ним или второстепенный персонаж, которого надо спасать и который в любой момент может погибнуть в очередной катастрофе, которую устроили силы зла? Ведь это в таком деле очень важно не перепутать.
А теперь обратите внимание – разве просто так даже американские супергерои переодеваются в особую форму, чтобы совершать свои подвиги?
Не секрет, что кроме Диккенса на Достоевского сильно повлиял Эжен Сю. Достоевский даже собирался переводить на русский его роман «Матильда»: тот самый, откуда пошло выражение, что месть – это блюдо, которое следует подавать холодным. А теперь вспомним самый известный роман Сю, двухтомные «Парижские тайны». По сути, его главный герой, барон Родольф – один из первых городских мстителей в мировой литературе. Сказочно богатый человек, он надевает маску, чтобы под покровом ночи нести возмездие главарям преступного мира Парижа… Именно от Сю берут начало так любимые американцами истории про городских вигилантов в масках и плащах – Зорро, Тень, Бэтмен или вот, например, Чёрный плащ. Ну, и если для девочек, то достаточно вспомнить Сейлормун. Они, кстати, тоже переодеваются перед битвой.
Мы так и ахнули от такой литературной осведомлённости. А отставной комиссар опять заулыбался и пояснил, что каждое серьёзное дело приходится копать глубоко и привлекать самую неожиданную экспертизу. Очень важно быть на шаг впереди злодея – тогда есть шанс не только его разоблачить, но и предотвратить злодейство, которое он только задумал.
Но давайте перейдём к той истории, которую я вам обещал.
Я не буду называть имён – во-первых, потому что приватность, а во-вторых – потому что вы их всё равно не запомните. Зато можете в них запутаться, а это тоже не радует.
Великий роман Достоевского, как им сама наша жизнь, не лишён недостатков. Например, в нём много непривычных славянских имён. Я помню, что когда читал его в первый раз, приходилось их выписывать и помечать, кто такой и что делает. Но, как вы можете убедиться, даже не лишённая недостатков книга всё равно смогла определить мою судьбу. Но меня всё равно очень обрадовала новость, что готовится к изданию новый японский перевод, где упростили имена и сделали их говорящими, как в оригинале.
Поэтому я последую примеру уже нашего Классика (чуть позже вы поймёте, почему я его так называю). В самом прославленном его романе, который тоже основан на подлинной истории, герои почти никогда не называются по именам и поэтому в них невозможно запутаться. Так, в романе действуют Настоятель, Гейша, Солдат Американской Армии, Послушник, Рассказчик и Хромой, у которого есть имя, но это имя я благополучно забыл.
Теперь время перейти к моей истории.
А случилась эта история уже на излёте эпохи послевоенного экономического чуда. Год он точно не назовёт, но раз мы востоковеды, то должны помнить, в каком году Красная армия Японии учинила бойню в израильском аэропорту Лод. Так вот, эта история случилась вскоре после этой бойни, даже газетная шумиха ещё не улеглась.
Надо сказать, что даже для современного японца та эпоха далека, непонятна и описана в слишком интеллектуальной литературе. Про неё даже сериалов толком не снимают. Между послевоенным подъёмом и сонной современностью – словно бы вырванная страница. Даже эпоха Воюющих Царств с бродячими самураями нам ближе и понятней.
В газетах уже было официально объявлено об экономическом чуде, а о преодолении последствий войны и речи больше не шло. Однако прямо на соседней странице можно было прочитать о том, что преступность пугающим образом растёт, особенно среди молодёжи. Японцы успели наесться, но не успели успокоиться. Так что работёнки у нас хватало, а ещё больше было воплей о том, что полиция вообще не работает. А как тут работать, если за самые выгодные преступления привлечь нереально? Боссы якудза в открытую покупали членов правительства, студенты захватывали университеты, и даже Японскую Красную Армию многие тогда воспринимали всерьёз.