Истинная красота

Бенедикт продолжал с сочувствием смотреть на Джейн. Ему хотелось утешить ее, прижать к себе. Но примет ли она его помощь, или как всегда оттолкнет?

Он встряхнул головой. Нет, если он продолжит сидеть напротив нее как истукан, то точно никогда этого не узнает. Поднявшись с мягкого сидения, быстро пересел на ее сторону и просунув руку у нее за спиной, притянул к себе. Бенедикт замер, ожидая, что она оттолкнёт его и скажет, чтобы он не прикасался к ней, что ей не нужна его жалость, но к своему великому удивлению почувствовал, как она уткнулась в его грудь. Джейн отчаянно схватилась за лацканы фрака и буквально прильнула к нему.

Бенедикт тут же ощутил тепло ее тела. Она вся дрожала в его руках. Он гладил ее по плечу, пытаясь хоть немного успокоить, но при этом его самого охватывало всё большее волнение. Внутри разгорался огонь и как бы он не старался его заглушить, тот распалялся всё сильнее и сильнее. Теперь уже и прерывистое дыхание выдавало его с головой. Сердце колотилось с такой силой, что стучало где-то в висках.

Бенедикт чувствовал запах Джейн, ее волнение, дыхание. Он всё больше растворялся в ней. Он несколько раз поцеловал её в макушку, при этом убеждая себя, что просто утешает ее, но долго скрываемая страсть требовала выхода.

Его губы опустились ниже и коснулись её лица. Лоб, глаза, щеки, всё это он осыпал поцелуями. Как долго он ждал этого момента, чтобы наконец почувствовать пьянящий аромат ее кожи, слышать возбуждающее дыхание. Даже солёные слезы вызывали в нем не меньший трепет, чем будоражащие прикосновения к её лицу. Но разве невинные поцелуи могут сейчас удовлетворить его желание?

Испробовав вкус наслаждения, ему требовалось большее. Бенедикт склонил голову и устремился к ее губам. Он коснулся приоткрытого рта. Сейчас ее губы оказались мягкими и горячими. Они не сомкнулись в одну жёсткую линию, нет, они остались расслабленными и приоткрытыми, словно приглашая его продолжить начатое.

Боясь напугать её проснувшейся в нем страстью, Бенедикт вначале лишь слегка прижимался к ним, всё время ожидая, что именно сейчас Джейн отстранится от него и скажет, чтобы он перестал целовать ее. Но она молчала. Поняв, что она не сопротивляется ему, Бенедикт провел языком по её губам, а затем слегка сдавил их. Он ласкал их нежными прикосновениями. Насладившись этой игрой, уверенно завладел её ртом и проник в самую его глубину. Он касался её языка, десен, губ. Не в силах больше сдержать себя, Бенедикт всё глубже и глубже проникал в её рот, то отстраняясь, то погружаясь в него. От страстного желания владеть не только её ртом, но и всем телом, закипала кровь.

Джейн и сама не поняла, как оказалась в объятиях Бенедикта и ощутила на лице жаркие поцелуи. Только что она была убита горем, страдала, плакала, как почувствовала его горячие губы на своих губах. Когда он касался её лица, это не вызвало в ней каких-либо чувств, но стоило ему дотронуться до губ, как она пришла в себя. В то же мгновение она осознала, что он не просто обнимает или невинно целует ее. Нет, он собирается завладеть её ртом и целовать так, как мужчина целует женщину. Первым побуждением было оттолкнуть его, но вдруг в голову пришла совсем другая мысль. Она ведь тоже может таким образом отомстить Уильяму за боль, которую он причинил ей. Раз Уильям владел другой женщиной, значит и она могла отдаться другому мужчине. Судя по тому, с какой лёгкостью он это делал, это не должно быть так уж и трудно.

Джейн не стала противиться прикосновениям Бенедикта. Она чувствовала, как он касался губами её губ, как его язык проник в её рот и как он принялся ласкать ее там.

Вначале она думала, что ей придется переступить через себя, чтобы позволить ему делать всё, что он хотел. Но к своему большому удивлению обнаружила, что прикосновения Бенедикта не вызывали в ней отторжения или неприязни. В них не оказалось ничего противного или отвратного. Она бы даже сказала, что то, что он делал с ней, ей нравилось. Внутри появилось щекочущее чувство, а внизу живота приятно заныло. Своими поцелуями Бенедикт словно разжигал в ней неведомый огонь. Что-то подобное она уже испытывала с Уильямом, но сейчас это ощущение было гораздо сильнее, и буквально воспламеняло ее.

Из нежных и ласковых, его губы становились всё более требовательным и напористыми. Они терзали ее, заставляя забыть о горе, которое она только что испытывала.

Следуя неведомому порыву, Джейн обхватила Бенедикта за шею и ответила на поцелуй. Сейчас она с уверенностью могла сказать, что ей двигало не желание отомстить Уильяму, она на самом деле хотела прикосновений Бенедикта.

Вскоре, он перешёл от поцелуев в губы к лицу, а потом и ниже. Его руки скользили по её платью, стараясь нащупать маленькие пуговицы на спине. Продолжая осыпать ее нежную кожу обжигающими поцелуями, пальцы проворно освобождали пуговки от маленьких петель. Наконец, последняя выскочила из плена и платье сползло с белых плеч. Бенедикт припал губами к ключице, при этом стягивая лиф платья вниз.

Джейн почувствовала, как грудь оголилась, представ его взору, но он тут же накрыл ее рукой. Ощутив его горячую ладонь, ласкающую ее округлость, Джейн охватила волна возбуждения, отчего дыхание сбилось и ей пришлось судорожно хватать ртом воздух. Губы Бенедикта провели влажную дорожку от ключицы до груди, вызвав новую волну дрожи в теле. Продолжая ласкать ее уже не руками, а влажным ртом, его рука принялась перебирала подол платья, постепенно задирая его вверх. Преодолев первое препятствие, на его пути возникло второе, в виде шелковых панталон. В одну секунду Бенедикт стянул их вниз. Он коснулся ее обнаженного бедра, отчего Джейн вздрогнула. Испугавшись, что она сейчас придет в себя и остановит его, он снова накрыл ее рот страстным поцелуем.

Но Джейн и не думала останавливать ее. Сейчас все её тело было настолько сильно напряжено и одновременно расслабленно, что новые, неведомые ей ощущения, отдавались внутри разрядом молнии и вызывали желание чего-то большего. Следуя инстинкту, тело само изогнулось ему навстречу.

Бенедикт не мог поверить, что всего одно мгновение отделяет его от главного. Джейн будет его, только его! Он видел, как ее голова откинулась назад, а руки переместились на его плечи. Она хотела его! О боже, он был готов сойти с ума! Наконец-то он был желаем ею.

Бенедикт обнажил свои бедра и немного приподнявшись, аккуратно вошёл в нее.

Из груди Джейн вырвался сдавленный крик. Он тут же поцеловал её и нежно погладил по щеке.

— Подожди, моя дорогая, сейчас боль пройдёт.

Переждав несколько секунд, он задвигался в ней. Бенедикт чувствовал, насколько горячей она была. Она была его частью, одним с ним целым. Сейчас он не просто владел ею, он любил ее. Очень любил.

Пока Бенедикт входил в Джейн уверенными толчками, она лежала закрыв глаза. Он хотел, чтобы она посмотрела на него, чтобы он мог понять, что она сейчас чувствовала. Больно ли ей ещё? Сожалеет ли о том, что произошло? Думает ли об Уильяме? Он хотел доставить ей удовольствие, но кроме болезненного вскрика, из ее уст больше не срывалось никаких стонов.

Наконец, Бенедикт достиг пика. Он последний раз содрогнулся и тут же ощутил ни с чем не сравнимое блаженство. В ту же минуту слабость овладела всем его телом и тяжело дыша, он уткнулся Джейн в шею.

У него ушло некоторое время, чтобы восстановить дыхание. Приподнявшись на руках, он заглянул в ее лицо.

Джейн открыла глаза и тоже посмотрела на него.

— Как ты себя чувствуешь? Тебе ещё больно?

Она покачала головой.

Джейн и сама не знала, как себя чувствовала. С первым проникновением в неё и возникшей болью, всё её возбуждение улетучилось. Она почему-то чувствовала пустоту в душе. Даже сейчас, лежа под Бенедиктом с голой грудью и задранной юбкой, ей не было стыдно или неловко. Ей было всё равно.

Джейн казалось, что отдавшись ему, она почувствует внутренний триумф и восторг от удавшейся мести, что Уильяму будет так же больно, как и ей. Но она жестоко ошибалась. Больно было только ей. Все получили что хотели, даже Бенедикт получил ее тело, но только не она. Она отдалась нелюбимому мужчине, тому, на кого и смотреть-то не могла, а того, кого любила, навсегда потеряла. Джейн чувствовала себя полной неудачницей.