Страница 13 из 99
Я убедился, что она не умирает, после чего с удовольствием приступил к изучению её характеристик. Как и полагал, у новенькой оказался очень неплохой показатель
Когда у Доски кое-как выровнялось дыхание, я приступил к дальнейшему инструктажу.
— Твоя задача на ближайшее время — поправляться. Вечером придёт врач — он тебя осмотрит, поставит капельницу и срежет клеймо. Тебе нужно вести себя максимально тихо и не привлекать внимания. В туалет только в тёмное время суток и обязательно в сопровождении кого-нибудь из наших. Поняла?
Шечка кивнула и со стуком улеглась на пол, периодически содрогаясь от позывов прочистить себе горло. Увы, даже покашлять нормально она пока ещё не могла. Вроде голова у неё соображает хорошо, это весьма радует. А то у меня были опасения, что она как типичный представитель своего воинственного народа сначала будет действовать, а уж потом думать.
Я продолжил расчёты, но вскоре вернулись Двойка с Лиффией. И судя по их довольным лицам, наша маленькая пакость удалась.
— Рассказывайте.
— Он оказался ещё жаднее, чем я думала! — с воодушевлением выпалила моя заместительница. — Мы нашли простофилю, который отнёс мечи прямо в лавку. Наших лиц он не видел, но старались мы зря… Барыга его завалил.
— Что, прямо у себя? — удивился я.
— Ну, оттуда он так и не вышел. В лавке его нет, мы проверили незаметно.
— А что охрана? Она его видела?
— Ага, там парочка дуболомов прям на входе торчит, ещё четверо по округе шляются. Ночью будет гораздо больше.
— Надеюсь, его накроют засветло.
— Народ уже зашевелился, братик, — довольно заявила Лифф. — Слухи с рынка разлетелись очень быстро. Некоторые сразу рванули в Белый район.
— А если мечей не найдут? — нахмурилась Двойка.
— Могут, — не стал я спорить. — Только они там не совсем тупые, и обязательно опросят охрану. А потом и самого торгаша, но уже с пристрастием. Работорговцы назначили солидную награду за любую информацию, так что лениться им никакого смысла нет. В любом случае, посмотрим, как всё обернётся. А сейчас знакомьтесь, девочки, это Доска.
— Ты всё-таки её взял… — прошипела Двойка, с ненавистью уставившись на новенькую. — Слышь, подстилка костяная! Нам шлюхи не нужны, сильно не радуйся. Ты хоть раз в жизни сражалась, или сразу в рабство пошла? Что-то тяжелее хера доводилось держать в руках?
Шечка отчётливо заскрипела зубами, сжав кулаки до хруста костяшек, но не пошевелилась. Что ж, с исполнительностью у неё проблем нет, а всё остальное не так критично.
— Прекрати, — осадил я ревнивую наёмницу. — Она теперь одна из нас. Когда поправится, тогда и покажет всё, на что способна. До тех пор её не трогай.
— Может, пойдём тогда к рабовладельцам и наберём ещё кого-нибудь по дешёвке?
— Хорошая мысль, но сначала нам нужно получить жильё попросторней.
— Ты сейчас серьёзно?
— Не вижу никаких проблем, — пожал я плечами. — Мы можем поступать, как те же пустынники. Дарить свободу тем, кто хорошо себя проявит…
Двойка не успела высказать вслух весь свой скепсис, потому что к нам кто-то вежливо постучался. Лиффия пошла открывать, Тара на всякий случай обнажила клинки, а я укрыл Доску покрывалом. Так себе маскировка, но всяко лучше, чем никакой.
На пороге сарайчика обнаружился молодой паренёк в простой, но опрятной одежде. На голове — плетёная шляпа, удерживаемая тряпичными тесёмками. Типичный имперский горожанин — за таких стража вступится без лишних вопросов. Но те и сами зачастую могут за себя постоять. У этого, например, на поясе висела короткая катана с потёртой рукоятью. Явно не для красоты.
— У меня послание для господина Рю-Мина, — произнёс паренёк с поклоном.
— Окрановы пятки! — хмыкнула Двойка. — Тебя кто-то очень уважает…
Посыльный торжественно передал мне короткий свиток, оказавшийся неожиданно увесистым, после чего умчался прочь. Видимо, с ответом можно не спешить. Письмо выглядело солидно — его скрепляла сургучовая печать с изображением птицы, держащей в клюве нечто среднее между колоском и веточкой. Герб Союзных городов, на секундочку.
Я осторожно сломал печать и без всякого удивления вытряхнул себе на ладонь знакомое медное кольцо. Вот откуда такой вес. На обратной стороне пергамента кто-то нарисовал тушью несколько рядов букв, большей частью похожих на латинские, а меньшей — на неразборчивые каракули. Хотя тут и без грамотного чтеца предельно ясно, кто это прислал и что от меня хотят.