Выход Силой

Картонные карточки с каким-либо наименованием или именем, и номером телефона, вроде той, что выдал мне начальник стражи Лицея, как оказалось, назывались визитками. Во всяком случае, именно такая была мне вручена. Одна из пачки, едва умещавшейся в громадном кулаке Иоаллиадис.

- Кому еще? – грозно нахмурил кустистые брови Аполлон Рашидович. – Ну же, мальчики! Займитесь, наконец, чем-то действительно серьезным. Тем более что сети таких клубов покровительствует сам Его Императорское Высочество, Великий Князь Хэльвард.

Мальчики не хотели. Мальчики не хотели и гимнастикой заниматься. А судя по выпирающим животикам у большинства и дряблым мышцам у всех, и не могли. Жалкое зрелище. И этих называют наследниками великих предков?

На карточке было написано: Военно-патриотический клуб «Воины Ветра». Адрес, часы работы и пара телефонов. Если Боги хотели направить меня туда, где я мог бы найти себе соратников, членов своей дружины, заморачиваться намеками они явно не стали.

- Обязательно схожу, - проговорил я.

- Ага, - немедленно среагировал кто-то из одноклассников. – Давай-давай. Глядишь, и в свиту принца Хэльварда попадешь.

Остальные заржали, словно давно готовились, и ждали только этого возгласа. Молча пожал плечами. Их мнение меня не интересовало.

- Приходи, - обрадовался Иоаллиадис, выдавая себя с головой. – А если вступишь, освобожу тебя от уроков гимнастики. В клубе парни серьезно спортом занимаются. Дополнительные нагрузки в твоем возрасте могут повредить здоровью.

Улыбка сама собой образовалась у меня на губах. Еще одна хорошая новость. И я не про потенциальное освобождение от гимнастики, хотя и это стало бы приятным бонусом. Члены клуба не чураются физического развития – вот что главное! Слабаки мне в дружине не нужны. А если среди них найдутся еще и одаренные, будет вовсе отлично. Воспитать, обучить преданных истинных воинов, связать их клятвами на крови, и показать цель. Неужели Светлые Асы не обратят внимания на этакую силу?!

Могу же и я хоть изредка помечтать? Увидеть, представить, как враги будут повержены, а верным слугам «розданы кольца»*. Не все же мне быть собранным, как гадюка перед нападением, и настороженным, как волк, спасающийся от охотника. В общем, я веду к тому, что несколько выпал из реальности. Только это объясняет то, как я мог не заметить это… препятствие.

/*«розданы кольца» - hringbroti (др. скан.) раздаватель колец – кеннинг (трафаретная метафора) в скальдической поэзии обозначающая предводителя, конунга./

Мне даже имя этого парня называли. Но, признаться, не запомнил. Как частенько любил приговаривать мой единственный партнер по детским играм, сорокалетний конюх: «ваще пофиг». Хотя, что-то общее у обоих – я имею в виду конюха и этого дылду-одноклассника – было. Оба высоченные, здоровые лбы с руками – лопатами, и у обоих отблеск мысли в глазах появлялся только в миг чрезвычайной опасности. И, кстати говоря, меня за опасного этот юный последователь детского «приятеля» не воспринимал совершенно.

- Куда прешь, жополиз Апполончиков!

И, с этакой вальяжной ленцой, попробовал толкнуть меня в плечо. К слову, ему не повезло столкнуться со мной в узком коридоре, ведущем из гимнастического зала в мужские раздевалки. Так что я был абсолютно уверен: преподаватели сюда никогда не заглядывают. Ну и прекрасно отдавал себе отчет, что чем-то таким сегодняшняя гимнастика и должна закончиться. Слишком уж агрессивно восприняли некоторые одноклассники мое «выступление». И слишком покладистое отношение Иоаллиадиса ко мне. И амулет-то мне простил и татуировки.

А еще – зависть.

В общем, здоровяк промахнулся. Удар, который должен был отбросить меня в угол, только вывел его из равновесия. Чем я просто не мог не воспользоваться. Полу шаг в лево, и двойка – левая, правая – в печень. О, это больно! Я знаю. Третьим должен был быть добивающий в голову, но делать из увальня инвалида я пока не планировал. Как и оставлять свидетельства своей победы на лице недруга.

- Еще раз услышу чего-нибудь в этом роде, - прорычал я на ухо согнувшемся пополам бугаю. – Выбью зубы через задницу. Ты меня понял, или на сканди повторить?

Впрочем, вступать в дискуссию я намерен не был. И ответ этого доносителя общественного мнения, мне совершенно не требовался. Так что я еще пнул бугая легонечко под коленку, чтоб он завалился на грязный пол, да и пошел по своим делам. У меня, напомню, в комнате невесть кто бродит. А за стенкой сосед младшеклассник с по-звериному чуткими ушами. И очень уж мне хотелось Добружко вперед Ормссона вопросы задать. А вдруг мой юный друг услышал что-нибудь такое, что сей же час вывело бы на наглую тварь, посмевшую копаться в моих вещах.

На счастье удалось застать Утячича дома. Понятия не имел, собирался ли мой юный друг куда-нибудь уполкать, или планировал весь вечер провести в своей комнате? И от этого: от вполне реальной вероятности пождать младшеклассника до самой ночи, от неизвестности и от осознания невозможности что-либо изменить, ноги сами собой ускоряли ход. В общем, разглядев в прихожей традиционно плавающие в лужице талого снега стоптанные ботинки соседа, непроизвольно облегченно выдохнул.

Пришлось на пару минут заскочить к себе. Раздеться – разуться, пригладить непокорные вихры и успокоить дыхание. Не хотелось врываться к мальчишке заполошенной курицей.

- Привет, сосед, - коротко стукнув в тонкую фанерную дверь, я сразу, не дожидаясь ответа, вошел. – Как поживаешь?

Поживал Добружко аккуратно. Обстановка была сильно беднее той, что устроили мне перепуганные нисси. Да и порядок явно наводил сам хозяин помещения, а не бригада зачарованного народца. Но итог, к вящему моему удивлению, вышел не хуже. Вещи на своих местах, ничего лишнего не валялось, а на плоских поверхностях не видно было даже намека на пыль.

- Уютно, - признал я. – Сам хозяйничаешь? Молодец!

- Дедушка говорит, что если бы мы должны были бы жить в хлеву, Боги сделали бы нас скотом. А раз мы все-таки люди, то и жить должны по-людски.

- Мудро, - кивнул я.

Утячичи из арендаторов. Древний, многочисленный, богатый и весьма уважаемый род, который давным-давно мог бы стать дворянским, но так и не стал. За прошедшие века договор аренды обширнейших земель в северо-западной части равнинного Алтая перезаключался не один раз. И всегда семейство, словно кормчим, направляемое очередным старейшиной, исполняло ряд досконально. Верные и духу и букве, как говориться. Это ли, по нынешним лживым временам, деяние не достойное уважения?!

- Слышал? У меня сегодня многолюдно... – совсем немного поморщившись, перешел я к главной теме. – Гости, и званые и незваные, целый день.

- Слышал, - покладисто согласился малыш. – Этот... в конце. Это же Ормссон был?

- Ну да.

- А ты с ним так... – распахнул во всю ширь глазищи Утячич. – Как с равным.

- Что тут такого? – удивился я.

- Ну... ничего... Говорят, он колдун, и все местные дивные люди к нему с доносами бегают. Еще говорят: он прежде в охранке служил, и потому все по всех знает. Сказывают, его даже Малковиц боится.

- Вот как? – криво усмехнулся я. И подумал, что если главный лицейский стражник действительно служил раньше в Имперской Службе Безопасности, то помощь ниссе ему точно не понадобится. Найдутся желающие и без зачарованного народца поделиться чужими секретами. – А мне он особенно страшным не показался... Ты его по голосу узнал?

- По походке, - разулыбался Добружко.

- А другие? Те, что с Ормссоном приходили? Их знаешь?

- Не-а.

- А того, что был до них? Тот, что приходил, пока меня не было?

- Бубнилку? Не-а. Тоже незнакомая походка.

- Почему бубнилка?

- Да ходил по твоей комнате, и все чего-то приговаривал. Музыку, что ли, какую-то губами изображал.

- Взрослый? Этот, бубнилка твой.

- Чего это он мой? – вскинулся парень. И тут же потух, догадавшись, что я просто шутил. – Взрослый, да. Тяжелый. И бубнил таким голосом... густым.