Выход Силой

- Они нелегко мне достались, - лучезарно улыбнулся я. – И мне было жаль их потерять. Тебе не понять. Ты все еще клянчишь у отца на мороженное, или он назначил тебе содержание?

- Мы не выбираем в какой семье родиться, - после очень уж долгой, почти театральной, паузы, вдруг принялся философствовать мой нежеланный собеседник. – Боги выбирают колыбель. Не мы сами. И раз уж мы тут начали делиться сокровенным, я, пожалуй, расскажу, как отношусь отцовым капиталам.

Наследник неисчислимых миллионов наклонился чуть вперед, словно бы желая открыть мне какую-то сокровенную истину, страшную тайну.

- Деньги, мой дремучий друг, это всего лишь инструменты. Знаешь? Как у вашего деревенского кузнеца все эти молотки и пробойники. Как у автомеханика груда ключей, или у врача скальпели со шприцами. Всего лишь инструмент. За деньги можно нанять нужных людей, или построить новый квартал. Купить сотню автомобилей и организовать службу такси. С ними, с деньгами, куда как проще решаются дела в суде, а прикормленная полиция закроет глаза на твои мелкие нарушения Закона...

- Я слышал, полиция Берхольма финансируется князем, - я просто обязан был поинтересоваться подробностями.

- О, да. Это общеизвестно. Рад, что даже в вашем медвежьем углу что-то об этом слышали, - язвительно воскликнул Варнаков. – Полиция финансируется князем. Но ведь, для решения проблем, будет достаточно и прикормленного начальства. Тех, кто уже достиг высоких чинов, но кому стало мало княжеского жалования. Неужели это так сложно понять?

- И что? В этой вашей городской полиции совсем не осталось честных офицеров?

- А мне-то какая разница: есть эти блаженные или повывелись, как домовые с банниками? Достаточно и того, что начальник ест из рук моего папаши, чтоб мои люди могли позволить себе алкогольный коктейль в ночном клубе... Тебе, кстати, известна такая концепция? Я о ночном клубе, конечно.

- Великое преступление – две капли хлебного вина в стакане сока, - старательно копируя тон собеседника, съязвил я. – Вам грозила, как минимум, каторга.

- Смешно, - скривился мастерок. – Только вот, у моих людей найдутся гривны на такой «сок», а у тебя, могу поспорить – нет.

- Рад за вас, - кивнул я. – Нет. Честно. Прямо-таки, искренне рад. Но причем тут я?

Разговор все больше и больше меня забавлял. Этот философствующий недоросль, его вывернутая наизнанку идеология и инфантильные аргументы. Человек, не встретивший в жизни никаких трудностей. Ничего сложнее, чем выдумать очередную, относительно правдоподобную, байку, заставившую бы родителя раскошелиться. Ну, или вот, уговорить влиться в стаю прихлебателей очередного непокорного одноклассника.

- А к чему я с тобой тут разговоры разговариваю? – вскинулся сын туземного олигарха. – Другие чуть не на коленях просят, заискивают, чтоб ко мне в свиту попасть. Потому как понимают: я - это безбедное будущее! Я тебе прямо предлагаю стать моим человеком, а ты еще...

Я не дослушал. Не смог. Не сдержался. Засмеялся так, что слезы брызнули из глаз. Просто представил на миг себя и этого вот... даже не нобиля. Или, как это принято называть у славян – не дворянина. Мешок с монетами, раздающий указания природному русу. Мир перевернулся - Иггдрасиль корнями в небо?

Варнаков отшатнулся, словно бы я ударил его по лицу. Прошептал что-то вроде: «ты еще пожалеешь». И ушел. А на следующий день, сразу после уроков, у крыльца учебного корпуса меня окликнула она.

Ксения Баженова.

Мода на греческие имена прошла уже лет двадцать как. Наступила, такая же, впрочем, короткая, эпоха подражания жителям Вечного Города. Мое первое – Антон, от их Антониана – тому подтверждение. Но у этой девушки было именно греческое. Еще она, единственная из двадцати одноклассниц, носила брюки. Женский их вариант, но тем не менее.

Спортивная форма бесстыдно выставляла на всеобщее обозрение ее не слишком ровные ноги. И это тоже выделяло бы Ксению из девичьей толпы, не обладай она пластикой горного барса и репутацией драчуньи. Еще там, на том уроке гимнастики, достаточно было мельком взглянуть на то, как девушка двигается, чтоб понять – Баженова не чурается занятий каким-то из видов единоборств.

Добружко охарактеризовал ее всего парой фраз. Мол, что она из наемников. И что связываться с ней никто не рискует – рука у фрекен уж больно тяжелая.

Что еще можно сказать о Баженовой? Не красавица. Обычная славянская внешность, ничего примечательного. Во внешкольное время одевается не богато, но со вкусом. Вот, пожалуй, и все, что на тот момент я мог о ней сказать.

Ах, да! Коса. Обычная, довольно толстая и длинная девичья коса. Впрочем, обычной она была только в семьях, продолжающих чтить древние славянские традиции. Что совсем не характерно для горожан, если судить по остальным девчонкам нашего класса.

А вот она обо мне знала гораздо больше.

- Привет, - просто сказала она, и пристроилась сбоку. – Дойду с тобой до общежития.

- Чем-то могу помочь? – заинтересовался я, прямо скажем: удивительным вниманием девушки.

- Пожалуй, да, - улыбнулась Ксения. – Извини, я не сильна в этикете. Ничего, если я не стану говорить «ваша милость» после каждой фразы? Не обидишься?

- С чего ты решила...

- Ой, вот только не надо этого вот, - придержав за локоть, Баженова развернула меня лицом к себе. Облачка пара скрывали ее губы, но я был уверен – они искривились от досады. – Ты бы видел, как ты ешь!

- Как все, - хмыкнул я. – Ртом.

- Ртом, - качнула девушка длинным белым мехом на шапке. – Ртом он ест. Как все... А я, дура, не верила, когда мне говорили, что люди мало друг на друга смотрят. Или смотрят, да не видят.

- Меня учили не смотреть другим в рот за столом, - гордо выдал я оправдание собственной невнимательности. Если уж я решил ничем не выделяться, стоило озаботиться копированием манер сверстников.

- Ну конечно! Светлые Боги! Ртом он ест! Да по сравнению с тобой, все остальные – просто жрущие из корыта свиньи! Суетливые, почесывающиеся, чавкающие, руками запихивающие в рот куски обезьяны. И ты, вкушающий словно принц. Еще ты не плюешься, не сморкаешься в рукав и всегда знаешь, куда деть руки.

- Что плохого в правильном воспитании? – удивился я. – Любой из них может вести себя прилично в приличном обществе...

- Да откуда бы ему взяться, этому твоему приличному обществу? – хихикнула Ксения. – Предел мечтаний наших с тобой одноклассников – это денежная работа, квартира в кредит и собственный автомобиль.

- А ты? В смысле, каков твой предел мечтаний?

- А я, твоя милость, получила на тебя заказ, - увильнула от ответа Баженова. – Заказчик готов был заплатить не плохие деньги за то, чтоб я с тобой разобралась.

- Вот как? – дернул я бровью. Она не назвала имен, но я и без того знал кого благодарить за эту интересную беседу. – Будешь разбираться? У меня нет свободных средств, чтоб перекупить контракт.

- Пытаюсь разобраться, - совершенно серьезным тоном заявила девушка. – Знаешь, теперь все оставляют следы в Сети. Группы по интересам, форумы, социальные сети. В конце концов, все хотя бы раз что-то покупали в сетевых магазинах. Ну или на крайний случай: заказывали пищу в соседнем кафе...

- Никогда об этом не задумывался, - вынужден был признаться я.

- Конечно, - она как-то подозрительно легко согласилась со мной. Ну естественно, только за тем, чтоб ринуться в новую атаку. – Ответь честно. Ты когда-нибудь покупал хлеб?

- Хлеб? – удивился я смене темы. И поймал себя на мысли, что испытываю чуть ли не наслаждение, общаясь с этой странной девчонкой. Во всяком случае, у меня ни единого раза не получилось предсказать ее следующую фразу.

- Да-да-да, твоя милость. Хлеб. Обычную булку хлеба за... Ты хотя бы знаешь: сколько хлеб стоит?

- У нас хлеб пекли на кухне. И я много раз помогал поварихам, - губы сами собой расползались в улыбку. И чем серьезнее становилось лицо Баженовой, тем сильнее я забавлялся. Пришла вдруг мысль – к чему пытается подвести меня эта доморощенная дознавательница. И даже азарт почувствовал – сможет докопаться до правды или предложит подходящую, по ее мнению, версию и на том успокоится? – Ближайший продуктовый магазин в Улалу. Это от нас примерно сто семьдесят верст. За хлебушком не набегаешься. Но ты меня заинтриговала. Так сколько этот твой хлеб стоит?