Страница 51 из 64
Но, сооружение, что предстало перед моими глазами, кораблем не было. Старый, судя по сколам – видавший виды большой рыболовецкий баркас, к которому зачем-то приделали высокий форштевень с головой, отдаленно напоминающей какое-то чудище.
- Нравится? – воодушевленно гаркнул прямо мне в ухо грек. – После ледохода будем спускать на воду. Парни всю зиму готовились. Грести учились…
Боги! Они хотели продолжить издеваться над трупом заслуженного ветерана!
- Разбираешься в мореходстве? – с затаенной гордостью спросил белобрысый парень на пару лет меня старше.
- Всегда считал, что нет. Теперь думаю, что – да, - искренне выдал я.
- Что? И по веслам пробежать сможешь?
- Пробежать сможет даже Вышата, - дернул я головой в строну большого, но не выглядевшего ловким, Ромашевича. – Стоять гораздо сложнее.
Парень фыркнул носом, и продолжил какой-то, на мой взгляд, детский допрос:
- Что? И грести умеешь?
- Да, - снова согласился я, вспоминая бесчисленные версты, пройденные на веслах.
- Скажи еще, что и драугры тут действительно бродили, как Тихомир с Ведиславом говорят, - оскалился незнакомец.
- Да, - слегка поморщился я, прикасаясь самыми кончиками пальцев к здоровенной, замазанной смолой и краской, выщерблине в киле лодки. Как раз в том месте, которым судно встречает волну. След, который мог остаться только после столкновения баркаса с чем-нибудь очень твердым.
- По телеку говорят, их тут видели, - вдруг согласился парень. – А ты чего на них полез? Вызвал бы полицию, да и все.
- С перепугу, наверное, - равнодушно ответил я. Состояние несущего каркаса лодки занимало меня куда больше, чем обсуждение того сумбурного вечера.
- Уже познакомились? – прогудел физрук. – Это Антон Летов. Я о нем рассказывал. А это Йорген Магниссон, наш стирсман*. Он из семьи потомственных судостроителей. Известный в наших краях род…
/*стирсман (др.-сканд.styrimaðr или styræsmand) — рулевой, и выполнял функцию капитана корабля./
- Да-да, знаю, - по-новому взглянул я на Магниссона, и протянул руку. – Будем знакомы?
Мой карви тоже был построен шестьсот лет назад потомками Магни, и, при должном присмотре и заботе, прекрасно пережил все эти века. За одно это стоило начать уважать непутевого потомка прославленного рода.
Пожали друг другу руки. Я назвал свое имя, представил спутников.
- Что? Парни выбрали, - продолжил, сопроводив фразу пожиманием плеч, Йорген. – Я в клуб пришел, потому что хотел научиться сражаться. А меня в стирсманы только потому, что знал, с какой стороны правило к ладье крепится. Без шуток…
- Вы чего? К баркасу рулевое весло приделали? – фыркнул я. – За что вы так со старичком-то?
- Что? У тебя, поди, и такого нет, - улыбнулся потомок известных в наших краях кораблестроителей и подмигнул.
- Нет, такого нет. Я рыбу ловить не люблю. Скучно.
- Нравится наша ладья? А, Антон? Ребята? Хотите подняться на борт? – соткался из сумрака черноволосый грек. – Правда, у нас не принято до посвящения в «Воины Ветра»… Но вы ведь уже с нами. Правда?
- Мальчишки, - хмыкнула Ксения и отвернулась. А потом и вовсе вышла из сарая.
- Как-нибудь в другой раз, - вежливо отказался я. Пока, все что удалось увидеть, не нравилось. Кроме Йоргена. Этот парень сразу показался каким-то настоящим. Цельным. Такого хотелось иметь в друзьях.
- Велька говорил, где-то рядом тренируются с острым железом? – завуалировано пригласил я Магниссона выйти на улицу. Сил больше не было смотреть, как, образно говоря, на корову прилаживают седло. – Покажешь?
- Что? Рашидович говорил, ты фехтованием увлекаешься? – спросил стирсман когда мы отдалились от сарая, и грек больше не мог нас слышать. – И Тихомир рассказывал, как ты ловко с драуграми…
- Можно подумать, он что-то в пурге видел, - удивился я. – Я мертвяков-то еле нашел. А если бы не Ведька с его сигналами, точно бы заблудился в круговерти… Да и не было там никакой ловкости. Рубил, как дрова.
Йорген кивнул, и, похоже, не поверил. Но промолчал. А я все-таки решился поинтересоваться:
- Слышал, Магниссоны больше не строят корабли. Мебель теперь, да?
- Угу, - без большого восторга ответил парень.
Говорят, лет сто назад на нашей реке каждый второй корабль был с верфи известного рода. А пароходы так все до одного их постройки были. Семья росла и богатела. А их родовой дар – управлять деревом, словно бы то было податливой глиной – позволяло выпускать суда, как пекарь печет пирожки. Одно за другим. Потом, когда в судостроение металлы заменили дерево, знаменитые верфи закрылись. Но распрощаться с деревом роду уже не суждено. Дар есть дар. Теперь Магниссоны делают самую лучшую мебель в Сибири.
- А ты чего сражаться захотел? – намекая на семейное дело, спросил я.
- Что? Отец не из главной ветви, и работает технологом в цеху - отмахнулся Йорген. – А мне и вовсе ничего не светит. Завод не резиновый. Не резчиком же идти… Род позорить. Учусь сейчас в училище при заводе. Но чувствую не мое это. Не лежит душа…
- Понятно, - еле удержался чтоб не кивнуть. – Здесь учат? Сражаться-то?
- Ага. Учат. Сейчас сам увидишь.
- Драккар мы уже видели, - лениво выговорила Ксения. – Сейчас цвет северного воинства узрим.
- Ох, и язва, - засмеялся парень. – Как ты ее терпишь?
- Это своя язва, - охотно поддержал я Йоргена. – Дружественная. С врагами она куда более жестока.
К старому пирсу, вели две лестницы. А между ними прежде, когда все это еще было речным вокзалом, располагались палатки мелкой торговли. Пирожки, напитки, мороженное, сувениры и все такое прочее. Теперь от палаток остались только неопрятные развалины, а на небольшой площади перед ними, укрытые от чужих взглядов со всех сторон, два десятка молодых людей занимались основами фехтования. По большей части топоры. Несколько мечей. Простые круглые щиты. Ничего особенного. Самые простые движения. Программа подготовки лейданга*, и не более того. В середине двенадцатого века, в эпоху расцвета огнестрельного оружия, и это-то было никому, кроме аристократов, не нужными навыками. Но занимались парни с явно видимым энтузиазмом.
/* Лейданг (др.-сканд.leiðangr,) – ополчение в древней скандинавии./
- Что скажешь? – испросил я у Баженовой экспертное заключение.
- Мясо, - сморщила носик девушка.
- Ты требуешь от них слишком многого, - разочарованно высказал я свое мнение. – Они делают это для души, а не чтоб уметь защитить родных. Такое вот замысловатое хобби у ребят.
- Не хочешь показать свою удаль молодецкую? – Аполлон возник из ниоткуда, словно джин из арабских сказок. – А? Антон? Ты же хвастался, что практик в фехтовании.
- Это будет несколько бесчестным, - качнул я головой.
- Не волнуйся, - засмеялся грек. – Оружие тренировочное.
- Антон хочет сказать, - тоном лениво потягивающейся пантеры мурлыкнула Ксения. – Что это будет бесчестным по отношению к вам, Аполлон Рашидович. К вашим… ребятам. Даже если все они, скопом, будут против одного Антона.
- Охо-хо, - в полный голос захохотал Иоаллиадис. – Баженова! Признайся честно. Ты преувеличиваешь.
- Вот что за люди, - всплеснула руками девушка. – Упертые, как бараны. Ничего понимать не хотят, пока им по голове не стукнешь. Антон, покажи им. Очень прошу.
- Давайте, мы с Ксенией, против всех ваших, - сдался я. – Ты не против побыть сегодня девой щита?
- Почту за честь, - чуточку поклонилась та. – И дайте ему что-нибудь… Палку, хоть что ли какую-нибудь.
- Палку? – не поверил Йорген.
- Можно и палку, - хмыкнул я. – Постараюсь бить в полсилы.
- Ну вы даете, - неверяще протянул Магниссон. И обернулся к молчаливо блестевшему глазами Вышате:
- Они что? И правда настолько круты?
- Я бы… это… ну… против них не рискнул, - кивнув раза три для верности, кое-как выговорил Ромашевич.
- Ахренеть, - еще раз не поверил стирсман клуба.
Принесли палку, еще несколькими минутами назад, бывшую черенком от какого-то инструмента. А на другой стороне квадратной площади два десятка парней выстраивали стену щитов.