Выход Силой

- Что-то еще, брат? – вполне доброжелательно поинтересовался Рёрик, увидев, что Ингемар, строптивости которого предводитель в тайне опасался, не торопится уйти к своим людям.

- Вы с шурином хорошо разбираетесь в здешних краях, - дипломатично начал неуживчивый данн. – Видно, что мысль здесь обосноваться не пришла вам только вчера.

- Это так, - кивнул Рёрик. – Но к чему ты ведешь?

- Ты сам знаешь, каков я, - спустя несколько минут раздумий, которые предводитель с родичем и не подумали прерывать, сказал Ингемар. – Довольно сложно мне будет… Жить бок о бок с другими славными… конунгами. С которыми мы теперь братья по клятве перед Богами.

- Я понимаю твои опасения, - согласился конунг. Ну, кто среди северного народа не слышал о человеке по прозвищу Свинец?! Морском конунге с сильной дружиной, но обделенным Небожителями даром жить в мире с соседями.

- Потому я остался спросить, - сморщив нос, словно бы даже такая, завуалированная, просьба причиняет ему боль, выговорил, наконец, Свинец. И кивнул головой на почти затоптанный чертеж на песке. – А что там? На восходе?

- Здесь – Гандвик*, - охотно пояснил Орвар, дождавшись легкого кивка своего старшего родственника. – Холодное, злое море. Узкое, как залив.

/* Gandvík – Белое море./

- Дальше него, никто из ходивших Северным путем, не смогли пробиться. Лед и чудовища тому виной, - продолжил Хельги. – Здесь – страна Bjarmaland*. Там полно богатств, но сторожат их искусные чародеи и отважные воины. Я бы не пошел туда малой дружиной…

/*Bjarmaland – Бьярмия. Пермь. Земли к северо-востоку от Гардарики./

- Про эти места я слышал байки у зимнего очага, - согласился Ингемар. – А вот про людей, что живут к восходу от Гард, скальды молчат. Что там, Хельги?

- Холод, горы, реки, чудовища, - пожал плечами тот. – Йотунсхейм.

- Ха, - воскликнул недоверчивый данн, упер кулаки в бедра и даже чуть подался вперед. – Быть того не может, чтобы ты, расспрашивающий купцов о народах и странах, не выспросил и того, что может придти с востока! Что там, Хельги?

- В низовьях вот этой великой реки живет сильное племя. Себя они называют Касар. В их стране множество боргов, и в каждом сильное войско, - получив еще одно, дополнительное, разрешение от Рёрика, все-таки начал рассказывать Орвар. – Даже великий конунг Миклагарда стремиться жить в мире с таким сильным соседом.

- Однако? – уже сообразив к чему ведет словоохотливый шурин Фрисландца, подсказал данн.

- Однако даже они боятся людей, что живут на восходе. Касары называют их беченек*.

/*Becě­nek – самоназвание печенегов./

- А там? Между колдунами Бьярмаланда и беченеками? Кто там?

- Даже Хугин и Мунин там не летали, - хмыкнул Рёрик. – Как им туда попасть, если никто из северного народа там еще не бывал?

- Значит, я туда пойду, - просто сказал Ингемар, и собрался уже вставать, и отправляться, наконец, в лагерь своего отряда, как Рёрик решился-таки завести еще один разговор.

- Прежде чем уйдешь, - быстро проговорил он. – Нужно помочь разобраться с Вадимом.

- Мне? – удивился уже все для себя решивший человек.

- Тебе, - кивнул Рёрик. – Мы все остаемся. А ты уходишь. Если кто-то решит мстить за этого бесполезного человека, прольется кровь. Потом еще, и еще, и еще. Но если это будешь ты, то возвращать кровавый долг станет некому.

- Ты хочешь уйти, и никто из нас не станет тебе мешать, - подхватил Хельги. – Мы останемся и станем править этими землями. И своими людьми, северянами. И славянами. И рыбоедами, что прибились к славянам. Почему бы тебе не помочь?

- Можешь отдать мне меч, - дернул бровями конунг. – С ним я и сам справлюсь. И никто не рискнет требовать виру. Оружие Бога все равно, что рука Бога.

- Молодец, - засмеялся Ингемар. – Хорошо сказал. Я запомню, и передам тому, против кого эту «руку» стану использовать. Но не кажется ли тебе, конунг, что меч Сигурда* слишком велик для ничтожества, так и не сумевшего научиться использовать хоть какое-нибудь оружие?

/*Меч Сигурда – Грам (др. исл.:Gramr). Легендарный меч-кладинец./

- Да причем тут этот глупец? – вспыхнул предводитель. – Ему хватит и простой затрещины, чтоб отправиться к предкам. А меч, тот, что у тебя – это знак Богов, что обладающий им, достоин править многими землями.

- Можешь всем говорить, что обладаешь им, - великодушно разрешил данн. – Но храниться он будет все-таки в моем роду. И еще… Когда этот Вадим отправится на корм воронам, останутся люди, которых он привел за собой. Я хочу их забрать. Мне понадобятся работники.

- Забирай, - легонько махнул ладонью Фрисландец. – Они здесь чужие. Им, без этого недоумка, некуда будет деться.

- Тогда и корабли, на которых их сюда везли, я тоже заберу.

- Ты немало им польстил, обозвав эта лодки кораблями, - хмыкнул Хельги. – Но для здешних рек сойдут и такие.

- Когда ты хочешь отбыть? – невинно поинтересовался Рёрик.

- Завтра заберу людей, послезавтра отправлюсь.

- Приближается осень, - согласился шурин конунга. – Твой путь сначала станет южным, там лед не встанет еще долго. Ты далеко успеешь уйти.

- Так и будет, - решительно заявил Ингемар, и встал.

Следующий день начался куда раньше обычного. Солнце только-только коснулось краешком диска далекого, затянутого тучами горизонта. Утренний туман еще клубился тонкими струйками по поверхности спокойного зеркала вод. Еще спали даже рабы, которые должны разжечь костры, на которых после будет приготовлена пища для свободных. Именно в этот час, без всплеска, без шума, четыре больших рукотворных дракона ткнулись форштевнями в илистый берег равнодушной равнинной реки. А потом, после минутной задержки, через высокие борта стали выпрыгивать воины. Никого не опасаясь, не боясь кого-то разбудить или потревожить, шесть десятков истинных воинов и их предводитель, так и не издав ни единого звука, словно бестелесные тени, вошли в лагерь прибывших из-за моря славян.

Первыми пали застывшие в каком-то наваждении часовые. И их кровь, черная в предрассветных сумерках, обильно испачкала бурую траву. Но, словно и этой жертвы Богу Тишины было мало, нападающие принялись обходить все шатры, палатки и шалаши. Выискивать и убивать всякого, с кем рядом находилось какое-нибудь оружие. Лук, топор, копье, меч – любая добрая сталь, которой можно было бы прервать или хотя бы замедлить эту кровавую жатву.

И никто так и не проснулся. Не подал сигнал тревоги. Не завизжал от ужаса, когда сама Хель вглядывалась в лица людей, выискивая своих. Даже огонь в кострах, у которых спасались от утренней сырости стражи призванного из-за моря князя, не треснул ни единой сырой веткой. И бестолковые птицы не смели и пискнуть в кустах, придавленные невероятной жутью, что принесли с собой пришельцы.

В самом конце, из расшитого красными нитями шатра, вытащили последнего. Смешного слабого человечка, путавшегося в ножнах меча, которым его каждое утро зачем-то опоясывали.

Вождь безмолвных убийц вгляделся в спящее, и от этого совершенно беззащитное лицо заморского князя, оглянулся, чтоб удостовериться, что его дружина успела взять лагерь в кольцо, и улыбнулся. И в этот миг, словно именно этой улыбки ждали Боги, чтоб начать новый день, восходящее солнце осветило залитую кровью траву. Запели птицы, волна ударила в прибрежные камыши и зашипела. Мир вокруг налился светом и цветом. Силой, жизнью, энергией и болью.

- Чего? – почти невнятно спросил просыпающийся Вадим, и тут же захрипел, пуская кровавые пузыри, когда боевой топорик впился ему в подбородок. Снизу вверх. В одно движение, одной красной линией отделяя живого от мертвого.

- Они призвали не того коназа, - удовлетворенно взглянув на дело рук своих, сказал северный вождь. – Кто-то должен был эту ошибку исправить.

Конец первой книги

Чукотка-Новосибирск 2022 г