Страница 24 из 33
Напряжённо и медленно, зверь поднимается со снега на ноги и переступив лапами на месте, разворачивается прямо на нас! Шаг за шагом, осторожно ставя лапы на наст так, словно это тонкий лёд, он вышагивает среди кривых стволиков клёна. В нашу сторону…
Я медленно, сантиметр за сантиметром, приседаю на дно нашей ямки. Ещё раз проверяю готовность своего объектива. Рядом со мной, следя за медведем одним глазом, с ружьём в руке, всё ниже пригибается Игорь…
Я навожу объектив фоторужья на “пристрелянный” бугорок и замираю. Я знаю, что увижу “объект” только тогда, когда он ступит на этот бугорок. Я знаю, что у меня будет только один “выстрел”…
– Ху-ххх!!! – вдруг, громко ухает, невидимый мне за снежным краем ямы, медведь!
Мы раскрыты! Вздёрнув голову над бруствером, я вижу, как непомерно толстый, прямо-таки квадратный медведь, тяжёлыми прыжками уходит от нас прямо вверх по склону вулкана. Не сбиваясь на шаг, равномерными, мощными прыжками, он мчится по склону вулкана всё выше, и выше, и выше…
По мере превращения медведя в далёкого, чёрного жука в вышине склона, моя голова всё больше запрокидывается к небу.
– Сколько же в нём сил?! – наконец, “рухаю” я.
Мы стоим возле своей снежной ямки и с удивлением взираем на то, как медведь, всё-также на прыжках, превращается в чёрную точку, в снежной вышине…
– А дури в нём! – удивлённо говорит Игорь, – Просто взял – и бегом забежал на вулкан!!! За три минуты!!!
– Ну! – не верю я, своим глазам, – Мы, чтобы подняться туда, будем сейчас полдня помирать!
Всё! Медведь скрылся!
Мы возвращаемся к осмыслению “более близких” проблем.
– Вычислил! Гад, – говорит Игорь.
– Ну!., – киваю я, – Только, как?
– Чёрт его знает.
– Ладно… Пошли, посмотрим.
Мы шагаем, по насту, вперёд…
Вот они, отпечатки когтистых, медвежьих лап на насте! Оказывается, медведь пошёл к нам не напрямую, по заросшему клёном, широкому взгорку, а круто завалил вправо, к пихтарнику и словно бы обходя куртину клёна, выкрутил к нам уже оттуда.
– Какого чёрта он пошёл обходить эти кусты? – недоумевает Игорь, – Стволики клёна так редко стоят! Они, ему – не препятствие!
– Ну! – соглашаюсь я, – Схитрил! Это – он, наш запах ловил.
– Ага! – соглашается со мной Игорь, – И подхватил!
Отпечаток за отпечатком, мы проходим всю цепочку медвежьего следа. Нам интересно понять – как ему удалось нас вычислить?
– Получается, он услышал нас… изначально! И поэтому, остановился.
– Почему “услышал”? – пожимает Игорь, плечом, – Может, запах наш подхватил?
– Нет! – отрицательно качаю я, головой, – Хватанув наш запах, он сразу сорвался бы! А тут – он что-то услышал! Но, услышал неясно, на пределе! И замер…
– Получается, он шёл на нас вовсе не случайно! Он искал источник звука.
– Ну.
Вот! Мы стоим на месте, где он нас подхватил.
– Блин! – в сердцах, ругаюсь я, внимательно разглядывая отпечатки лап.
Здесь, медведь, рывком бросил своё тело в обратную сторону! Льдистые крошки наста брызнули, рассыпались из-под его когтей в нашу сторону. Как белый горох, они лежат, раскатившись по поверхности наста…
Мы разворачиваемся и шагаем по следам медвежьего бегства…
Здесь – тоже есть пища для ума!
– Смотри! – тычу я, пальцем в наст, – Только первые три прыжка – заполошные! И всё! Дальше он пошёл осмысленно. Никакого бега “выпучив глаза”!
– Ну… Ладно. Красиво ушёл, – говорит Игорь.
– Интересно, откуда он пришёл? – озадачиваюсь я, – Может, его ночная лёжка совсем недалеко отсюда? Вот, было бы классно!
– Ну, пошли, посмотрим, – соглашается брат.
И мы решаем протропить медведя “в пяту”. На этой высоте толща плотного, спрессованного снега накрыта слоем свежего, более белого снежка. Лучших условий для тропления – трудно и придумать!
Мы находимся в самых низовьях нашего барранкоса. По плотному снегу, мы переходим через засыпанный снегом распадок барранкоса и поднимаемся на снежную плешину голого лба его противоположного склона. Именно здесь, полчаса назад, я увидел спускающегося нам навстречу, зверя.
– Вон его след! – видит Игорь, – Тут он спускался нам навстречу!
– Ага!
Через минуту мы стоим над медвежьими следами. Но… мягкие, сегодняшние отпечатки лап нашего медведя покрывают уже закостеневший за ночь, вчерашний медвежий след! Я вынимаю рулетку…
– Размеры обоих следов – одинаковые!.. Получается – это его? Вчерашний след?
– Да, – кивает Игорь, – Получается, что так.
Вчерашний след медведя спускается сюда по склону – прямо сверху, вдоль вертикальной кромки зарослей кедрового стланика. Это след одного из наших вчерашних бойцов. Это – то, что нам и надо! Это цель нашего похода. Мы бросаем свежий след и переходим на более интересный для нас, вчерашний. Теперь – мы тропим в пяту след вчерашнего бойца. По этому следу, только что, спустился и сегодняшний медведь.
– Получается, что сегодняшний медведь – это и есть тот медведь, который вчера валил вниз по барранкосу! – оформляю я вывод, прищурившись на след.
– Да! – соглашается Игорь, шагая рядом, – Посмотри, как он срезает углы вчерашнего следа! Угол не виден отсюда, а он, его – срезает! Тут, может быть только одно – он, просто знает, где спускался вчера.
– Ага! – киваю я, – Я тоже заметил – он, уже несколько раз срезал угол вчерашнего следа.
Мы шагаем по медвежьему следу, вверх. Склон вулкана быстро набирает крутизну. Ступая в промёрзшие за ночь, следы медведя, словно по ступенькам бесконечной ледяной лестницы, мы плетёмся всё выше и выше…
Время от времени, с трудом переводя дыхание, мы перекуриваем, опёршись на стволики проходящих до этих высот снизу, одиночных берёзок. А то – отдыхаем, присев на корточки, на местах частых, вчерашних лёжек зверя…
Действительно, вчера, спускаясь вниз, он отлёживался слишком часто! Напрочь заледеневшие лёжки… Это – даже, не лёжки, в нормальном смысле этого слова. Уж, в медвежьих лёжках, мы – большие специалисты! Здесь – зверь, по ходу движения, просто опускался животом на снег и так лежал, на животе, вытянувшись по снегу всем телом. Каждый раз в снегу оставалась глубокая, продолговатая вмятина от медвежьего туловища. В передней и задней частях этой вмятины – узкие, парные вмятины от вытянутых “рук и ног”…
– Долго лежал! – тяжело дыша, кивает Игорь на очередную лёжку, под ногами, – Протаяла как! Лёд, голый лёд!
– Ну! – киваю я, согнувшись пополам, – Живот охлаждал… Может, противник поранил ему живот когтями? Но, крови – не видно! Ни на одной из лёжек.
– Ну! – соглашается Игорь, – Ни капелек крови, ни клочков шерсти.
Метров через триста, по вертикали, на наш, вчерашний медвежий след справа выходит свежий след, ушедшего от нас сегодня вверх по склону, медведя! Для подъёма наверх, он тоже выбирает вчерашний медвежий след. Невидимый нам, где-то в высоте, он шагает по следу перед нами.
– Это – точно его вчерашний след! – тяжело дыша, поворачивает ко мне мокрое лицо Игорь, – И вышел он на него – совсем не случайно! Просто, он элементарно знает, где он спускался вчера! Иначе – не объяснить! Смотри, какой крюк вчерашнего следа срезал!
– Ну!.. Не одни мы – такие умные! – отзываюсь я, шаг за шагом ставя ноги в следы ледяной медвежьей лестницы.
Опять, опустив лица вниз, мы плетёмся вверх по склону. Бесконечный, крутой подъём пожирает наши силы…
Склон становится всё круче и круче. Чахлые берёзки уже давно остались внизу. А мы – всё-также, шагаем по ледяным ступенькам вчерашнего медвежьего следа. Часто стоим. Короткими рывками продвигаемся всё выше…
Вот! Свежий след нашего попутчика, под прямым углом, сворачивает вправо с лестницы вчерашнего следа. Мы отрываем взгляды со следов под ногами:
По горизонтали, сегодняшний медвежий след пересекает снежное ущелье нашего барранкоса. Он прослеживается до щётки зарослей кедрового стланика на противоположном гребне.
– Смотри! – хмыкает Игорь, – А лезть выше, в гости к своему вчерашнему другу, он – не захотел! Свалил поперёк склона!