Симоха Рамода

Симоха после успешной сдачи экзамена заговорил с рудознатцем об оплате. Тот назвал сумму предоплаты. Симоха кивнул, но потом сказал прямо без стеснения:

– Деньги отберет у меня наш староста, оставит мне медные копеечки. Нельзя ли выдать полмешка зерна: пшеницу или рожь? Жито я ночью перевезу и спрячу в доме.

Немец раздумывал недолго и согласился не только на эти условия, но и оказать помощь печнику в переправе зерна.

По прибытию в Росляковку мастер, толмач, Сашка и Симоха пошли вдоль маленькой речки Угодки выбирать место для строительства плавильной печи и кузни. Места обозначали кольями, позвали Петухова и показали ему свои планы. Тот в свою очередь вызвался поставить кузню и оборудовать ее нужный образом.

Симохе отвели ночлег в пустующем доме, где в свое время останавливался Ерема, командир стрельцов. Там для печника и стол накрыли с незамысловатой снедью: гречневая каша с кусками холодной телятины, моченая брусника, соленые рыжики и крынка с квасом.

Чем больше Сашка общался с этим парнем, тем сильнее он чувствовал в нем какую-то тайну, закрытость от окружающего мира, будто истинно он с неба спустился. Из головы не выходили слова Прохора: «Взялся неизвестно откуда, смог сговориться со старостой о жилье, к соседям не потянулся для знакомства, вина не пьет, на девок не заглядывается». То, что на выгоревшей рубахе Симохи потеряна одна пуговица, Сашка увидел еще на прииске. Теперь, когда он снял лапти и размотал онучи, Сашка увидел большой размер ноги, и то, что печник припадает на левую ногу. В Сашкиной голове пронеслась мысль о том, что это именно Симоха разобрался с двумя незнакомцами. Сашка начал разговор о страшной находке в виде двух убитых путников. Сообщил, что приезжали из уезда и посчитали лучшим принять убийство за обоюдную драку. Дело по розыску не заводить. Убитых похоронили за кладбищенской оградой, так как на них не было крестов православных.

Симоха жевал свой ужин, иногда поглядывал на потолок, и ни один мускул не дрогнул на его лице.

Тогда Сашка полез в карман и достал найденную пуговицу. Положил ее на стол, глянул на ворот рубахи печника и спросил:

– Твоя?

Симоха лениво посмотрел на вещицу, взял ее в руки, покрутил и положил в карман.

– Кажись моя!

Сашка заверил мастера, что об этом разговоре никто никогда не узнает. И про ногу тоже.

– Про какую ногу? – вдруг проявил неожиданный интерес Симоха.

– Про старую рану на твоей пятке. Вон, ты и хромаешь немного!

– Говори все, что знаешь про мою ногу?

Сашка почувствовал определенную угрозу в голосе мастера.

– Про твою ногу не знаю ничего. Я нашел поляну, где ты бился с незнакомцами. Там и пуговицу нашел. А в одном месте увидел след от твоей ноги на земле. Пятка тоже хорошо отпечаталась вместе со старым шрамом.

– Что тебе от меня нужно? Ты ведь не похож на доносчика!

– В своей жизни я не встречал таких необычных людей как ты! Началось с того, что ты узнал на рисунке плавильную печь, о которой даже бывалые мастера в этих краях не слыхивали. Еще больше ты меня заинтересовал, когда ушел от ответа о происхождении своих знаний и навыков. Совпадение, делающее тебя победителем в драке с двумя ражими мужиками, толкнуло меня на этот разговор. Как тебе удалось с ними справиться? Клянусь, никогда никому говорить об этом не буду. Да и кому говорить-то? Немец думает только о железе, Петухов выпрыгивает из порток для сохранения своей должности, а губной староста крайне заинтересован в собственном спокойствии и в угощении на стороне.

Симоха думал-думал, потом коротко сказал:

– Есть древние хитрости для драк с набором обманных движений, прыжками, знанием болевых и смертельных мест на теле противника. Я хитрости хорошо знаю и постоянно тренируюсь. Места здесь только в деревнях и на полях тихие, а в лесу и на реке держи ухо востро.

Утром закипела работа. Симоха с двумя помощниками поехал за глиной для плавильной печи. Заранее приготовили здоровенное корыто, в котором замачивали этот материал. Потом возили камень для фундамента печи. Сашка поехал с Прохором искать нужного кузнеца. Петухов громким голосом давал указания при строительстве кузни. Ланге с толмачом и рабочими отправились на заготовку руды.

Вечером мастер, толмач и Петухов засели за подготовку отчетного письма в Москву барину. Все были при деле, трудились в поте лица.

Прошло около двух недель, прежде чем Симоха сам возобновил с Сашкой разговор об убиенных. К этому времени и обстоятельства сложились подобающе – Петухов укатил в Москву с докладом.

– Пригляделся я к тебе, помощник. Волю дал своим ощущениям. Честно скажу, угрозы от тебя не исходит. По жизни ты как будто сам по себе. И возникло у меня желание продолжить с тобой общение. Есть еще одна причина – мое одиночество в этих краях, да и ты, похоже, не сумел найти здесь попутчика для души.

– Отвечу так! Чувствую в тебе сильное отличие от тех, кого встречал раньше. Думаю, наша дружба будет полезная, – заключил Сашка.

– Для меня скорее всего так. А для тебя может стать опасной – сразу предупреждаю!

– Симоха, не пугай меня. Для доброго дела ничего жалеть не стану, а на злое меня не уговорить. Будь ты хоть сват, брат, друг…

– Не боись, со временем все сам поймешь. Пока скажу одно – я принадлежу к лесным людям. Слыхал о таких?

– Слыхом не слыхивал и видом не видывал, – немного слукавил Сашка. Он уже кое-что знал о них из рассказа Еремы.

– Как не видывал? Вот, смотри! – и Симоха весело ткнул себя в грудь и продолжил, – наш род живет в лесу семьями. Но все семьи принадлежат к одному роду. В каждой семье от двух до пяти человек, и каждая имеет свою громадную территорию. Это тебе не деревня, где от соседа до соседа рукой подать! Порой к другой семье весь день идти надо. Жилища так спрятаны, что нелесному человеку вовек не найти. Еда у нас, как и везде, сезонная. Летом надо запасаться на зиму. Соль добываем в глубоких ямах. Одна такая яма на две-три семьи. Там иногда и встречаемся, сватовство тоже там происходит.

– А вера у вас какая?

– Поклоняемся мы выбранному в лесу дубу. У каждой семьи свое дерево. Его свято берегут.

– Значит, язычники?

– Как хочешь, так и зови. Только в каждой семье есть свой лекарь. Здесь их называют знахари. Этому начинают учить с детства. Корешки, листья, цветочки, когда и как надо собирать, сушить или сок выдавливать. Лесным людям хворь или рана не страшны.

– Твоя семья далеко отсюда?

– Когда в лес войдешь, то идти надо день. Ночь отдыхать, потом еще один день идти. Это только летом, а зимой много дольше. Если кто чужака приведет, то семья или спрячется, или перейдет в другое более глухое место.

– А от вас кто-нибудь уходил в другие места жить?

– Только по заданию семьи. Например, мне пришлось уйти в деревню.

– У тебя, что же задание? – спросил Сашка.

– Задание или как по-другому, но на то была нужда. Раньше лес-то совсем близко к Поротве подходил. В одном месте, прямо в берегу реки, существуют залежи камней сулемы. Коли переплавить один камень с железом получают материал, способный выдержать удар стрелы, сабли и пули, но не всякой. Толщина такой защиты с бумажный лист, а по весу от плеч до пят, как доха из хорошей шкуры. Еще делают из этого материала ножи, тарелочки для запуска рукой. На охоте они могут горло любому зверю разрезать. И вот однажды мой дед-ведун сказал про свой сон. Ведь место, где залежи сулемы, знают только несколько человек. Еще давно-давно, когда граница с Литвой проходила недалече отсюда, инородцы тоже узнали про это чудо. Тогда весь лесной люд собрался и засыпал проходы к ним с поверхности земли. Остался только один вход с берега, глубоко под водой. Деду приснилось, что лихие люди ищут этот вход. Меня послали проследить. Обосновался я в ближайшей деревне. У реки, недалеко от этого места, устроил свое сидение. Днем спал дома в деревне, а ночью приходил в схрон, дежурил неделю, уже думал, что дед не так свой сон истолковал. На восьмой день услышал на другом берегу, будто кто к воде лодку тащит. Оказался плот, а на нем два здоровых мужика. Подплыли поближе, разговаривали на незнакомом мне языке. Один надел плетеные плавники на ноги и нырнул.