Страница 98 из 209
— Так же неважно как то, что он мог убить Кэлен вместе с ребенком, которого она носит, пока был во Дворце? — практически закричал он на нее, и колдунья невольно отступила на шаг, все так же не сводя глаз с его лица. — Так же неважно, как смерть почти десятка солдат Когорты, которые не знали, с кем они сражаются? Может быть, это было совсем не важно и для меня, когда я был в шаге от того, чтобы оказаться исповеданным?
Никки мысленно выругалась на его постоянную альтруистическую тягу ставить себя на последнее место в списке пострадавших, хотя он и был в действительности тем, кто мог расстаться с собственной душой.
— Ричард, я… — женщина пыталась утихомирить его, но понимала, что в ней самой было недостаточно самообладания, чтобы затушить ярость некогда невозмутимого и рассудительного лорда Рала.
— Почему ты не сказала об этом раньше, Никки? Кто ты такая, чтобы решать, что мне необходимо знать, а что — нет, особенно когда это касается жизни дорогих мне людей?
Когда Никки на момент отвернулась, холодным и отстраненным взглядом смотря в никуда, Ричард внезапно замолчал, видя, насколько больно он сделал ей своими обвинениями.
— Я признаюсь, что совершила ошибку, не сказав раньше, — в ее голосе крылась затаенная злость, когда она вновь посмотрела в лицо Ричарду. — Но ты не должен обвинять меня в том, что произошло. Даже предупреди я тебя раньше, мы бы не успели ничего предпринять. Так или иначе, он выманил бы тебя, чтобы попытаться убить.
— Не тешь себя оправданиями, — сурово ответил он, точно так же отвернувшись и даже не смотря на нее. Колдунья почувствовала, как внутри нее нарастало негодование.
— Это не оправдания. Ты был его целью с самого начала, и он бы нашел способ приблизиться к тебе, чтобы убить, и кто знает, сколько людей пострадало бы тогда, — теперь уже Никки подошла к Ралу, практически шипя, — и кто знает, смог бы ты оставить его в живых после этого, не будь меня рядом.
— Нет нужды сомневаться в моем самообладании, — он пристально посмотрел в ее глаза, и Никки почувствовала, что в их зрительном контакте было достаточно взрывной силы, чтобы уничтожить огромный город.
И только спустя несколько мгновений Ричард развернулся и выкрикнул имя одной из морд-сит. Он запустил пятерню в волосы, тяжело вздыхая и совершенно не желая больше спорить с ней. Он чувствовал себя одновременно и преданным, и поверженным, словно близкий друг нанес ему удар в спину.
Вокруг троих людей уже собралась толпа д’харианцев, только что закончивших бой с оставшимися солдатами Имперского Ордена и наблюдавших за ссорой Магистра Рала и колдуньи из Древнего Мира. Две морд-сит стояли в первом ряду, поближе к Ричарду: они были на удивление безмолвны, но глаза обеих ни на секунду не покидали фигуру Никки, которая стояла к ним спиной. Обернувшись, она увидела, как одна из них, высокая блондинка с голубыми глазами, откликнулась на слова лорда Рала и в мгновение ока преодолела расстояние, отделявшее ее от него.
Только подойдя, она встала возле двух молчавших людей, не позволяя себе вмешиваться в их конфликт, ставший невербальным. Когда она бросила холодный взгляд на Никки, колдунья поняла, что теперь она потеряла и хрупкое доверие морд-сит тоже.
Но ни реакция Рикки и Бердины, совершенно не важная для нее, ни даже реакция Ричарда не могли заглушить удовлетворение и спокойствие, разлившиеся в ее груди с осознанием, что она все же успела. Как бы ей ни хотелось накричать на Ричарда, пусть даже за то, что он попытался оставить ее во Дворце, она была рада, что он цел и невредим.
Никки молча наблюдала, как он объяснял морд-сит, что она должна была делать с Исповедником по приезде во Дворец. Закончив с этим, Ричард вытянулся, выискивая в толпе долговязую фигуру Натана, и, только обнаружив его, сразу же подозвал к себе.
Пророк выглядел изможденным после битвы, но его старая знакомая видела, что в его глазах все еще горел лихорадочный огонь возбуждения: колдунья знала, что для своего возраста он был слишком зависим от приключений.
Пружинистая походка старца, теперь напоминавшего мальчишку, которого впервые взяли на охоту, не могла не вызвать у колдуньи легкую ухмылку, прорвавшуюся даже сквозь маску всепоглощающего безразличия.
— Натан, ты, Рикка и все остальное войско вернетесь во Дворец вместе с ним, — Искатель небрежно кивнул на бессознательное тело, лежавшее в метре от них. — Никки и Бердина останутся со мной.
Колдунья подозрительно посмотрела на него, отмечая, что его слова были как никогда похожи на приказ.
— Зачем? — она скрестила руки на груди. — Не лучше ли будет вернуться с остальными?
Рал лишь покачал головой в ответ на ее вопрос, при этом выдав свое раздражение. Никки обратила внимание на то, как его рука вдруг сжала рукоять Меча Истины, теперь находившегося на своем законном месте. Это действие могло навести страх на любого человека, который становился его свидетелем, но она, Никки, знала, что это был лишь его способ сконцентрироваться на своих мыслях.
— Натан, проследи, чтобы он не очнулся по дороге, — Ричард, и подошедшая к двум людям Бердина, и Никки наблюдали за тем, как два д’харианца подняли тело юноши и понесли его к одной из лошадей и как вслед за ними отправилась Рикка, мгновенно принимаясь исполнять приказ лорда Рала. Двое водрузили его поперек седла, и блондинистая морд-сит, вытащив из седельной сумки веревку, туго связала его кисти и лодыжки.
— Рикка, — громко обратился к ней Рал, — в случае непредвиденной ситуации я позволяю тебе делать все необходимое.
Светловолосая уже успела кровожадно усмехнуться, как вдруг Ричард сделал важную поправку:
— Только не убей его.
Бердина, стоявшая рядом, вдруг засмеялась, почти сгибаясь пополам от мгновенно изменившегося выражения лица боевой подруги.
— Теперь я ей точно не завидую, — ответила она, перестав смеяться, и весело постукивая эйджилом по своей раскрытой ладони, затянутой в красную перчатку.
Ричард не разделял ее игривого настроения. Он поднял голову, смотря на немного прояснившееся небо и понимая, что по нему только-только разлились лучи рассветного солнца. Немного подумав, он подозвал четырех солдат и сказал им что-то, что Сестра Тьмы не смогла разобрать.
Все в отряде д’харианцев уже были верхом, и теперь колдунья видела, как Ричард коротко кивнул Натану и Рикке перед тем, как они развернулись и замкнули колонну. Никто не прощался.
***
После того, как в Народный Дворец прибыли оставшиеся беженцы, и Кэлен вместе с Лорой обошли их всех в поисках ее брата, Мать-Исповедница поняла, что в лагере успело случиться нечто воистину ужасное. Те его остатки, что прошли через ворота дворца, не составляли и половины от прежнего числа людей, которое она наблюдала несколько месяцев назад.
Вся толпа прибывших очутилась на площадке для посвящений, и среди них Кэлен прежде всего нашла Элрона, который и рассказал ей, как разворачивались события. Он в красках описал, как горели палатки в их лагере и как обескураженные люди выскакивали из них в чем были, не понимая, что происходит. Вождь повстанцев принял верное решение, как можно быстрее собрав всех, кого было возможно, и выведя их через ворота, не занятые имперцами.
Он предоставил д’харианцам исполнять свой долг и сражаться за них, и Мать-Исповедница понимала, что, если бы он совершил героическую ошибку и решил остаться защищать своих людей, все могло бы закончиться гораздо более трагично.
Она не смогла не спросить его о младшем брате Лоры. Только озвучив вопрос, она на момент, лишь на момент опустила взгляд на девочку, которая стояла рядом, держа ее за руку, чтобы не затеряться в толпе. Хотя малышка и знала большинство людей из тех, кто сейчас был рядом, для нее самой близкой из них за последние месяцы стала именно Кэлен. Когда женщина вновь сфокусировалась на Элроне, она увидела, как тот покачал головой, и его мужественные черты лица в момент смягчились, обнажая скорбь.
Исповедница на момент прикрыла глаза. Ее сердце окутала неизбывная тоска, когда она еще один раз посмотрела на маленькую девочку, которая терпеливо ждала ответа на столь волнительный вопрос, не сводя глаз с Кэлен.