Правительница Д'Хары

Пальцы Исповедника разжались, освобождая горло мужчины. Пусть свобода не могла жить вечно в одном человеке, но Томас не будет тем, кто сможет ее забрать. И вряд ли найдется кто-либо, кто сможет это сделать.

Он почувствовал, как камень ненависти, тянувший его вниз все это время, сорвался с края пропасти и освободил его. Не было больше Имперского Ордена. Не было больше Джеганя.

Не успел он отойти и на шаг от коленопреклоненного Ричарда, как вдруг в его глазах резко начало темнеть. Сделав полшага, он рухнул наземь, словно тряпичная кукла.

Не было больше Имперского Ордена, не было больше Джеганя. Было лишь забвение.

Комментарий к Глава XIII

Итак, я довольно долго страдала с этой главой - признаюсь, мне, как девушке, сложно описывать сцены поединков, и даже множество прочитанных фэнтези книг мало помогают в подобной работе X)

Тем не менее, перед вами лежит то, что я все же смогла составить, и я бы очень хотела услышать ваше мнение об этом. Откровенно говоря, за этот месяц я соскучилась по отзывам (и это подстегнуло меня писать все же писать дальше, да-да). И приятная новость: следующую главу придется ждать не так долго, поскольку я уже начала работать над ней. Не хочется надолго останавливаться на таком неопределенном моменте.

Так много хочется сказать, но так мало мыслей складываются во что-то звучное.. Придется ограничиться лишь этим: я благодарю всех, кто поддерживает меня по мере написания этой работы! И я действительно жажду услышать ваше мнение, поскольку оно всегда придает силы и новые идеи для написания фф. Поэтому знайте: любой отзыв - лучший источник вдохновения.

Ваша Sister of darkness

========== Глава XIV ==========

Включена ПБ

Худшие опасения Кэлен и Кары сбылись: юноша, к которому Ричард хотел отправить Никки для лечения, в действительности был слишком плох, чтобы ему смогли помочь обычные средства. Ни мази, ни травяные отвары, ни припарки — ничто не могло извлечь яд из его тела, а потому единственным выходом оставалась ампутация ноги.

Исповеднице приходилось видеть зрелища, которые были и страшнее данной процедуры. Даже не единожды. Но одна лишь мысль о том, что ее муж сейчас находился там, где можно было так легко распрощаться с жизнью, а она, Кэлен, была неспособна защитить его, вызывала у нее дурноту, а впоследствии — злость на саму себя.

Мать-Исповедница стояла, прислонившись к двери, и безразлично глядела внутрь комнаты, в которой десяток минут назад завершилась операция. Ее взгляд бегло скользил по светлым голубым стенам, которые, очевидно, должны были действовать успокаивающе на всех, кто смотрел на них, по полупрозрачному балдахину над кроватью, по колоннам, поддерживавшим его и, наконец, по фигуре больного юноши. Он лежал на постели, накрытый тонким одеялом, которое немного, но скрывало его изувеченное тело.

Кэлен невольно вспомнились грубо брошенные Карой слова, когда они обе поняли, что в сложившейся ситуации не было другого выбора: «ногу можно будет вернуть, жизнь — нет».

Кэлен вдруг оглянулась, уловив едва заметно движение не слишком далеко от себя. Она ожидала увидеть кого угодно: сиделку, приставленную к раненому, одну из морд-сит, солдата Когорты, но не Лору, в одиночестве вышагивавшую по коридору.

Женщина в мгновение ока подлетела к ней, обеспокоенная ее появлением, и, взяв на руки, отошла как можно дальше от комнаты.

— Лора, что ты здесь делаешь? — взволнованно спросила она, когда они оказались в дальнем конце коридора, при этом опуская ее на пол.

— Я пришла к тебе, — наивно ответила она так, что Кэлен, несмотря на всю ее тревогу, почувствовала облегчение. Она постаралась изобразить возмущение, но это было настолько сложно, что все, что у нее вышло — это слабо всплеснуть руками. — Я просто хотела кое-что спросить.

— И поэтому пришла одна? — Исповедница выгнула бровь. — Как ты узнала, где я?

Лора хитро улыбнулась, но не ответила ровным счетом ничего. Кэлен едва сдержала улыбку, которая все же выразилась в приподнятых уголках ее губ.

— Ладно. Что именно ты хотела спросить?

— Пойдем, — она взяла женщину за руку и повела к лестнице.

То, насколько хорошо девочка успела изучить дворец за все время ее нахождения здесь, было для Матери-Исповедницы не просто поводом для удивления — загадкой. Она не раз видела, как Лора пробиралась мимо солдат Первой Когорты абсолютно незамеченной, заходя во все открытые помещения, что попадались ей на пути. Кэлен знала, что девочка была именно в том возрасте, когда все вокруг казалось новым и интересным — она ведь и сама когда-то была такой же. Но после всего, что произошло в последние несколько дней, подобная самостоятельность заставляла Исповедницу переживать за ее безопасность. Попадись она на пути Томаса, когда тот бежал из Дворца — и кто знает, что бы он сделал с ней.

На этаж выше, ровно над жилыми помещениями, находилась галерея, огромные окна в которой простирались от мраморного пола до потолка и выходили на город у подножия Народного Дворца. По просьбе Лоры женщина сосредоточила все свое внимание на этом пейзаже, но, на удивление, не заметила ничего необычного, пока та не спросила ее напрямую:

— Что это? — она указала пальчиком на лабиринт города и подняла взгляд, внимательно изучая лицо Кэлен.

Мать-Исповедница присмотрелась и поняла, что по венам города, обычно пустым в рассветный час, сейчас курсировали сотни людей — но не солдат, облаченных в специальную форму, которую было бы видно даже с такого расстояния, а простых людей в невзрачной и потрепанной одежде. И спустя мгновение Кэлен догадалась: это и были те, кто спасся при налете. И они все двигались сюда, в Народный Дворец.

— Нам нужно идти, — она взяла девочку за руку, но та повторила ранее заданный вопрос. — Это люди из лагеря, в котором ты жила до этого. Они скоро придут сюда, и нам следует их встретить.

— И мой брат будет вместе с ними? — с надеждой спросила она.

Женщина кивнула, и Лора поспешила за ней, оживленно перебирая маленькими ножками. Они начали спуск к главным воротам дворца.

***

Никки подбежала к Ричарду и помогла ему подняться с земли, невольно оглядываясь назад и окидывая фигуру Исповедника преисполненным недоверия взглядом. Она не знала, как долго продлится его обморок: идеальным решением было бы прямо сейчас надеть на его шею Рада-Хан, чтобы быть уверенной, что он не сможет пользоваться своей магией. Но нетрудно было предположить, что в той спешке, в которой и Ричард, и весь его отряд, и сама Никки покидали Народный Дворец, никто не догадался взять эту маленькую вещицу с собой. Более того: никем не предполагалось, что Исповедник переживет этот день.

— Что ты сделала с ним? — спросил ее Ричард абсолютно безразличным тоном. Его, кажется, совершенно не волновало, был ли он на грани смерти или просто без сознания. Даже не оглядываясь на своего поверженного противника, он первым делом поднял с земли Меч Истины и вернул его в ножны.

— Перекрыла ему воздух на некоторое время, — она пожала плечами. — Он скоро очнется, поэтому лучше позвать одну из твоих морд-сит. Так будет безопасней.

Ричард очень быстро оказался в подавляющей близости от Никки, и его пальцы сжали ее локоть. Она словно не своими глазами наблюдала за тем, как он медленно кивнул, но как при этом напряженно сжались его губы.

— Хорошо. Но сначала скажи мне, почему ты вдруг вступилась за него, — он приблизил свое лицо к ее, смотря на колдунью сверху-вниз, при этом даже не скрывая свою подозрительность. Она с трудом совладала с собственным сердцем, которое предательски замедлилось от холода и неприязни, что прозвучали в его голосе.

Никки видела, что Ричард требовал от нее точного ответа, и это был первый раз, когда он больше не мог стерпеть ее загадок и тайн. И именно сейчас правда была слишком опасна, чтобы говорить о ней — а тем более ему.

— Это неважно, Ричард, — постаралась она успокоить его, видя, что ее выходка уже сильно возмутила его. Слова не оказали должного эффекта: пламя его злости, подогреваемой непониманием, разгоралось все сильнее.