Страница 196 из 209
Прежде чем сделать хотя бы один шаг, он взглянул в ее подернутые дымкой боли зеленые глаза и, словно в последний раз, пробежался по каждой знакомой черте ее изможденного, но все еще красивого лица.
— Главное — вернись к нам, — слегка улыбнулась ему Кэлен в прощальном жесте. У нее даже получилось вложить в него всю оставшуюся уверенность.
Ричард опустил взгляд на ее ладонь, мягко сжал ее пальцы. Они никогда не обнимались на прощание, зная, что так причинят друг другу лишь большую боль. Он старался не думать о том, насколько сильно ему хотелось разорвать себя на части, но остаться здесь, с ней. И только так, только абстрагируясь от этих мыслей, он смог отойти от нее.
Взгляд Кэлен невольно метнулся к Томасу. Она переживала за него не меньше, чем за Ричарда, но даже сейчас, когда к нему вернулась его память, она боялась проявлять свои чувства. Это ранило ее, но она, как и ее муж, совершенно не знала, как вести себя с ним.
Должно быть, ее боль была очевидна для Исповедника так же, как и для Искателя, поэтому юноша в считанные секунды оказался рядом с ней. Неловко, но очень аккуратно он обнял ее, надеясь вложить в это все свои эмоциональные силы. В объятиях своего взрослого сына Мать-Исповедница выглядела маленькой, даже крошечной, и совершенно беззащитной. Ричард старался гнать эти мысли как можно дальше, связывая их с тем, что юноша был почти на голову выше нее, но не со своим волнением.
Томас что-то прошептал ей на ухо, и, когда они отстранились друг от друга, в ее глазах стояли слезы, а уголки губ были подняты в искренней, но практически бессильной улыбке. Она посмотрела на них обоих влажными глазами и, наконец, кивнула в знак прощания, не имея сил вымолвить ни единого слова. Ричард с трудом оторвал взгляд от ее лица и бегло окинул им стоявшую рядом старушку, которая, спустя считанные секунды после того, как Мать-Исповедница покинула объятия Томаса, вновь оказалась на ее стороне, готовая поддержать в любой момент. Какой бы страх ни испытывал Искатель, он знал, что оставляет свою жену в надежных руках. Старая целительница лишь подтвердила это своим неизменно спокойным выражением лица и мягкой, но уверенной улыбкой.
Когда Ричард с трудом развернулся и покинул комнату, ему на шею одновременно бросились Бердина и Кара. Морд-сит буквально повисли на нем, и, если бы Никки не попыталась вежливо поторопить их, они бы остались в том же положении.
— Колдунья, ты хотя бы понимаешь, сколь много значит то, что мы опять отпускаем тебя одну с лордом Ралом? — стальным, звеневшим волнением голосом произнесла Кара.
— С обоими лордами Ралами, — поправила ее Бердина.
— Я уже сказала, что, если я не оправдаю ваши ожидания, вы сможете пустить в ход свои эйджилы, — бесстрастным тоном напомнила она им о своем давнем обещании. Морд-сит выпустили лорда Рала из цепкого кольца своих рук и, наконец, одарили колдунью полными уважения взглядами. За последний год эти женщины сделали значительный прогресс в отношениях, и лорд Рал не мог не порадоваться этому.
В конце концов, Ричард смог продолжить свой путь по коридору, ведущему к одному из силовых полей Замка Волшебников. Проходя мимо Бенджамина, находившегося среди своих солдат в дальнем конце коридора, лорд Рал увидел, как тот отсалютовал ему, а вслед за ним — все стоявшие рядом воины. В этом жесте было больше смысла, чем в десятке слов.
— Ты уже придумала, как тебе остаться в замке?
— Да, — Никки кивнула, сворачивая вправо по коридору, — в прошлый раз мне пришлось использовать свою магию, чтобы пробудить дар Томаса и заставить его действовать против моего. Теперь вам надо будет направить свой дар друг против друга, а мне останется всего лишь прочитать заклинание и провести вас через завесу.
— И правда, всего лишь, — мрачно кивнул Томас. Идея подобного перемещения нравилась ему ничуть не больше, чем остальным.
Они шли вглубь замка, и теперь коридор впереди освещало слабое зеленоватое мерцание сфер. В этой части замка у Ричарда обычно бегали мурашки по коже, как будто здесь находились некие разрывы, через которые сочилась магическая энергия. Это случалось из-за того, что им приходилось проходить через щиты, ограждавшие это место от людей, не обладавших магическим даром.
У последней двери, ведущей в кабинет с силовым полем, их встретил Волшебник Первого Ранга. Вместо сожаления, которое Ричард больше всего боялся увидеть на его лице в этот момент, Искатель увидел на лице своего наставника выражение непоколебимости и невообразимой серьезности.
— Думаю, Кэлен уже успела высказать наше совместное желание видеть тебя в Эйдиндриле как можно скорее. Не думаешь же ты, что мы с Никки будем восстанавливать разрушенный вами мост вдвоем!
Ричард, находившийся не в самом лучшем настроении, прыснул. Это был тот Зедд, к которому он так привык. Старый волшебник крепко обнял внука и похлопал его по спине.
— Позаботься о ней, Зедд.
— Повторяешься, мой мальчик, повторяешься. В твоем возрасте еще не время быть занудным.
— Кровь — не вода, дедушка.
Старый волшебник упер кулаки в костлявые бока, придавая себе грозный вид. Судя по тому, как приподнялся в усмешке уголок губ Томаса, он тоже помнил эту манеру своего родственника, как помнил и то, что подобное обращение было неприемлемо и даже опасно для психики произнесшего его. К счастью, в этот раз Зедд ограничился без упоминаний своей нелюбви к этому титулу.
— Седьмое правило волшебника, Ричард. Вспомни о нем, если станет слишком тяжело двигаться дальше.
Жизнь — это будущее, а не прошлое. Это звучало как утешение, в котором Ричард, по правде говоря, не нуждался.
— Талга Васстерних, Зедд.
Исповедник понимающе кивнул. Он знал, что значат эти слова.
Будь достоин победы.
Волшебник покровительственно похлопал Томаса по плечу и обменялся беглым взглядом с Никки, как бы обозначая всю ответственность, которая сейчас лежала на ней, но не из недостатка доверия, а скорее в качестве простого напоминания. Колдунья вздернула подбородок и зашла в комнату с силовым полем последней, поставив точку в их бессловесном разговоре.
***
После мрачной комнаты, кровавой благодати и темного силуэта Никки пришла тьма и полное отсутствие звуков. Ричард помнил падение в небытие, длившееся то ли несколько секунд, то ли несколько часов, и сразу после него — хаотичное, вечно подвижное пространство между миром живых и мертвых. Теперь, если бы Ричард мог ощущать свое собственное тело в этом странном месте, он бы чувствовал, как его сердце неистово стучит в висках в очевидном волнении.
Их окружали двенадцать змееподобных колонн, тянувшихся к небесам и постоянно переливавшихся, словно они были отделены от Ричарда и Томаса толщей колеблющейся воды. В прошлый раз небесная материя, заключенная колоннами в круг, нависающий над их головой, принимала самые разные оттенки от ослепительного белого и до непроницаемого черного. Теперь же их озаряло красное свечение, словно мост между двумя мирами утонул в предвещавшем бурю рассвете.
Перед Ричардом и Томасом невозмутимо сияла фигура Даркена Рала. В глазах Исповедника замерцали страшные огни понимания: теперь он узнал в этом человеке своего покойного предка, которого он видел в портретной галерее Народного Дворца бесчисленное количество раз. За плечами старшего Рала зияли открытые двери из черного камня, испещренные знакомыми иероглифами; они были закрыты в те разы, когда Искатель и Исповедник попадали сюда при других обстоятельствах.
На сей раз вход в Храм Ветров был открыт. Ричард не нуждался в большем.
В этом месте все перемещения происходили не благодаря действию мышц, а лишь усилием воли, и именно поэтому каждое движение Искателя, пусть и лишенное силы его тела, выглядело угрожающим, несущим в себе великую мощь. Он не нуждался в мускулах, чтобы добиться того, чего желал. А желал он как можно скорее покончить с формальностями и попасть в Храм Ветров, чтобы раз и навсегда вырвать чуму из их мира и освободить людей от невидимой опасности.