Минус двенадцать

Две двери, находящиеся в этой же комнате между диваном и кухней, ожидаемо вели в ванную и в мою небольшую спальню. Двери, к слову, здесь тоже открывались непривычно, они попросту отодвигались внутрь стены. Но это только экономило место, а потому выглядело вполне практично. А вот внутри спальни… просто полный швах. Подростковая берлога. Правда, такого трындеца в мои четырнадцать я себе не позволял. Да, какие-то вещи валялись, да, у компа вечно стояло несколько грязных кружек и, да, стол был завален книжками и левым хламом, вроде расчёсок, кремов и салфеток. Но здесь… Здесь весь пол был завален грязными вещами, как и стол, и вообще все горизонтальные поверхности. Из горы хлама на столе выглядывала какая-то полупрозрачная панель, как напротив того же дивана, только поменьше, однако до неё ещё нужно было докопаться.

Интересно, сколько лет назад менялось бельё на этой кровати? Выглядело и пахло, мягко говоря, хреново. Что за засранец тут жил? Это не мог быть я, никак не мог. И потому у меня всё чётче складывалось ощущение, что я занял чьё-то место, стал доживать чужую жизнь. Но как же такое могло произойти? И если предположить, что моя душа в этом теле, то куда делась душа из этого? Не дай бог она в моём! С тем, что я успел узнать о прежнем владельце этого бардака, он абсолютно точно испортит мою жизнь ко всем чертям!

Хотелось взорваться, но я понимал, что мой бомбёж ничего не дал бы. Потому, чтобы успокоиться, скинул с кровати одеяло и хотел сесть, но…

— Блядь, сперма, — тихо процедил я, враждебно глядя на давно засохшие характерные пятна на простыне. — Как так можно спать? Что за пиздец?!

Терпение лопнуло в одно мгновение. Я сдёрнул простынь и сел на голый матрас. Облокотившись на собственные колени, я обхватил голову руками, чувствуя подступающий нервный срыв.

Сколько я уже здесь, неделю? Я старался держаться всё это время, старался не думать, что со мной в моём мире и что мне делать теперь. Но всё происходящее буквально кричало о том, что мне придётся жить чужой жизнью и разгребать за кем-то косяки. Но я не хочу! Я хочу домой к семье, родным, друзьям и знакомым. Хочу к своему байку и удобной светлой квартире, к солнцу над головой, в конце концов!

— Твою мать, верните меня обратно, — проскулил я, крепко зажмурившись и стараясь унять дрожь в теле.

Абсолютное непонимание происходящего выбило из колеи. Обычно я не позволял себе срываться, но к такому повороту в жизни был не готов. Вопросы, остающиеся без ответов, постоянно мучили и, видимо, оказавшись в одиночестве, наедине с собой и своими чувствами, я не выдержал. Слишком давила эта новая жизнь. Причём на загробный мир это было мало похоже, ведь о своей прежней жизни помнил только я. А также это не было похоже на реинкарнацию или что-то подобное, ведь жить я начал не сначала, а с четырнадцати лет.

Из мыслей о том, в какой жопе оказался, меня вытащил тихий стук в дверь и голос Найлы:

— Мэл, иди пообедаем.

Я бы сказал, что не голоден, потому что показываться перед Найлой в таком состоянии не хотелось, но желудок действительно требовал наполнить его, так что пришлось глубоко вздохнуть и взять себя в руки.

— Что-то не так? — спросила Найла, когда мы сели за стол.

Наблюдательная. Настоящая мама-кошка, ничего не скажешь.

— Да нет. Просто бардак удручает, — хмуро ответил я, пробуя макароны в сладковатом соусе вроде нашего земного «терияки», но более пряном.

Найла легко усмехнулась и начала обедать.

— А раньше тебе было всё равно.

— А сейчас нет. Видимо, теперь я правда другой человек, — хмыкнул я, накручивая макароны на вилку. — У нас есть стиралка?

— Конечно, есть.

— Тогда, покажешь, как ей пользоваться? И ещё расскажи, какими средствами можно помыть полы и мебель. Хочу разгрести ту помойку и обустроить там пригодное для жизни помещение.

— Ого, — удивлённо протянула Найла, даже перестав жевать. — Да, изменения и правда значительные.

— А та полупрозрачная панель на столе — это компьютер или что?

— Инфопад. Я покупала его тебе для учёбы, а ты им и не пользовался особо. Игр там нет, питается всегда от сети, на улицу не вынесешь. Потому и стоит заваленный.

— Инфопад, — повторил я. — Забавно. Теперь он мне точно пригодится.

Я снова пытался взять себя в руки. Хотя и хотелось спрятаться где-нибудь, сжаться в комок и жалеть себя, позволять себе подобного я не мог. Иначе недолго было с ума сойти, а мне ещё тут жить. В мире без неба и без дня с ночью. В мире полулюдей.

После обеда Найла научила меня пользоваться стиралкой и отправилась на работу в вечернюю смену, а я начал генеральную уборку в засранной донельзя комнате. Я потратил более четырёх часов на несчастные шесть квадратных метров. Зато по итогу с удовольствием свалился на чистую свежую постель, оглядывая результат: всё вокруг чуть ли не блестело. Третья по счету стирка достирывала грязные вещи, а старые, выглядящие ужасно изношенными, и то, что было мало, отправилось в мусорку. Конечно, я не бездумно выкидывал всё подряд, а лишь то, что совсем не поддавалось никакой критике. Ведь помнил о том, что Найла не могла позволить себе даже дешёвенький смартфон, и мне ещё неизвестно, сколько стоила одежда в этом мире. В своём-то я мог за сотню баксов без особого труда купить две-три пары обуви, а это пара часов моей обычной работы. Но здесь с экономикой только предстояло разобраться.

Немного отдохнув, я решил освоить компьютер, названный инфопадом. Довольно интересно, что он оказался частью стола и его можно было задвинуть в столешницу, оставляя лишь ровную поверхность.

Разобравшись, как включается это чудо техники, я понял, что это практически обыкновенный планшет с интернетом, только встроенный в стол. Зачем так изголяться, я не совсем понимал. Может, такой вариант дешевле, чем с заряжаемой батареей? К слову, проводов я вообще никаких не видел, будто они находились внутри стола. Смотрелось круто, но было бы куда удобнее лежать на кровати и спокойно сёрфить в интернете. Кажется, я начал скучать даже по обычным планшетам и ноутбукам.

Остаток одинокого вечера я потратил на изучение информации об окружающем мире. Её оказалось действительно много: интересная экономика с огромной пропастью между бедными и богатыми; замысловатая политика с серокожим рогатым президентом, управляющим всей планетой, и таким же рогатым советом; уникальное электронное жизнеобеспечение городов; невероятно горячая безвоздушная поверхность планеты и многое другое. От обилия информации голова пухла. К тому же я всё ещё медленно читал, а потому даже на краткие статьи тратил кучу времени.

После ужина и небольшого отдыха я решил ещё и узнать, что там со школами и образованием. К моему ужасу, такой термин как «несовершеннолетний» здесь тоже существовал. Но не это самое плохое. Совершеннолетие тут наступало после получения общего образования, то есть после окончания школы, а оканчивали её в девятнадцать. В общей сумме в школе здесь учились тринадцать лет. Хотелось волком выть от понимания будущих перспектив. Конечно, это при условии, что я действительно останусь в этом мире навсегда.

Засыпал я очень долго, пытаясь переварить в голове нереально много нового и одновременно борясь с переживаниями. Однако всё же вырубился и даже не услышал, когда вернулась Найла. Зато сквозь сон почувствовал тёплую ладонь на своей голове, которая мягко погладила, а потом и приятно почесала мне за ушком. Как бы там ни было, с мамой-кошкой мне всё же повезло, хоть на этом спасибо.

— Слушай, а меня возьмут на какую-нибудь подработку? — спросил я за поздним завтраком.

Найла сонно жевала пахучие булочки, которые разморозила в микроволновке, а я решил заправиться кашей наподобие овсяной с кусочками разных сухофруктов.

— Подработку? — удивлённо переспросила она, вздохнув. — Может, не нужно, Мэл? Сосредоточился бы ты на учёбе.

— Это само собой. Мне просто хочется немного помочь тебе. Ну и плюс мне нужен смартфон, а то чувствую себя совсем оторванным от мира.