Страница 7 из 103
— Вот как. Я был бы даже рад, приди ты пораньше, раз так волновался.
— Я звонил в больницу на следующий день после того, как тебя увезли, но мне сказали, что ты в плохом самочувствии, а ещё что ты можешь не обрадоваться спасителю и лучше повременить с визитом.
— Да уж, они слишком осторожничают, как по мне, — усмехнулся я.
— Да нет, всё правильно, в общем-то, — улыбнулся Крис. — Это ведь их работа, их ответственность.
— Моя б воля, я бы уже выписался. Но не пускают.
Кристэл развёл руками, глядя на меня довольно снисходительно.
— Значит, на то есть причины. Например, твоя амнезия. Лучше слушайся докторов, серьёзно.
Его последние слова прозвучали так, будто он разговаривал с пятилетним. Он и правда воспринимал меня как ребёнка, относился несерьёзно. Вот чёрт, да мне всем вокруг придётся теперь доказывать, что я адекватный и вполне могу принимать взвешенные решения! А после попытки суицида это будет в два раза сложнее. Я с восемнадцати лет жил отдельно от родителей, выучился, устроился работать в хорошую фирму и в стантрайдинге добился немалых успехов. А теперь мне нужно заново становиться на ноги. Просто челлендж какой-то. Но я его приму, даже если этот мир и все эти люди вокруг нереальны.
— Не надо разговаривать со мной, как с ребёнком, пожалуйста, — спокойно попросил я, хотя предательский кончик хвоста начал нервно дёргаться. Я постарался спрятать его за собой, продолжая: — Понимаю, что звучит ужасно по-детски, но постарайся представить, что я твой ровесник. Мне действительно легче общаться с… людьми постарше. Понимаешь?
— Ладно-ладно, только не кипи, — вновь усмехнулся Крис. В этот момент его хвост странно распушился, после чего он начал потягиваться, что вкупе с хвостом-трубой выглядело довольно прикольно, а потом поднялся со стула. — Ладно, мне пора, на работу скоро. А ты отдыхай и выздоравливай. И книгу прочти до самого конца, она очень атмосферная.
— Хорошо, постараюсь. В какое время тебе лучше звонить?
— Часов в шесть-десять вечера. В этом промежутке.
— Понял. Спасибо, что зашёл, — ответил я, хотя отпускать эту пушистую прелесть было жаль. Но мы ведь ещё встретимся.
Кристэл махнул рукой на прощание и вышел из палаты, а я взял блокнот и вновь взглянул на оставленный его рукой адрес.
— Ты что, решил замутить со взрослым парнем? — вдруг тихо спросил Лэйн, и я перевёл на него вопросительный взгляд.
— А что? Мне не может понравиться парень? Это осуждается?
— Это — нет. А вот педофилия очень сильно осуждается, буквально до казни, так что вряд ли тебе будет просто.
Я отвёл озадаченный взгляд, а мой хвост снова нервно завилял.
Вот даже как. С каждым новым условием задачи, которые я ставил перед собой, начинали выглядеть всё сложнее. Ок, гугл, как доказать всему миру, что моему разуму уже давно не четырнадцать?
========== 3. Сложная адаптация ==========
Ещё через пару дней Найла таки забрала меня из больницы. Двора здесь не было, так что и гулять нам не позволяли, что меня удивляло. Из окна нашей палаты был виден лишь тёмный проулок между корпусами, а мне так хотелось посмотреть внешний мир, вдохнуть свежий воздух, взглянуть на небо, увидеть солнечный свет, ведь окна палаты были словно затемнёнными, и в самой палате всегда горел свет. Это очень надоело, я скучал по солнцу.
Я был даже рад попрощаться с Лэйном, взяв контакт и у него для поддержания общения, и отправиться за Найлой к выходу. Однако, оказавшись на улице, я столкнулся с абсолютно тёмным небом, горящими над улицей мощными прожекторами и множеством неоновых вывесок. Пока мы шли к остановке, я разглядывал разнообразных людей с ушами и хвостами, бегущих по своим делам, изящные обтекаемые машины, почти не издающие звуков при движении и светящиеся неоновыми полосами по изгибам корпусов, и непроницаемый чёрный небосвод. Я не понимал, куда могли деться небо и какое-никакое солнце, ведь на часах пробил полдень.
— Найла, а почему небо такое тёмное? — всё же спросил я, вглядываясь между вездесущих прожекторов.
— Небо? — удивлённо переспросила она и тоже подняла голову. — Свод города, ты имеешь в виду? Он ведь всегда такой.
— Мы под каким-то куполом, что ли? — задумчиво протянул я, не понимая, как и зачем делать над городом подобную защиту. Но догадка, пришедшая на ум, в очередной раз озадачила. — Или мы под землёй?
— Конечно. На поверхности нет пригодных для жизни условий, — объяснила Найла, жалостливо сдвинув брови и прижав уши к голове. — Я не представляю, что делать, Мэл. Ты ведь совсем ничего не помнишь. Даже то, что знают маленькие дети. Как такое может быть?
— Наверстаю, — уверенно ответил я. — Дай мне только что-то, где я смогу получать информацию, и сам всё изучу. Не волнуйся, со мной всё будет нормально.
Найла грустно улыбнулась и протянула руки, чтобы обнять меня. Вот любит же она обниматься. Хоть я и подошёл, обняв в ответ, мне всё равно было странно прижиматься к чужой женщине. Да, тут она мне типа мать, однако я пока не понимал, как мне принять сей факт, ведь родную маму я прекрасно помнил.
Мы так и простояли в обнимку, пока не подошёл наш рейс. Я был немного ниже Найлы, а потому просто положил голову на её плечо и смотрел на широкую дорогу со множеством машин. Интересно, а мотоциклы в этом мире имеются? Должны ведь быть. Вот бы прокатиться. Но, судя по семейным финансам, мне не грозило даже хорошего смартфона, не то что собственного транспортного средства.
Сев у окна длинного автобуса, я старался уловить как можно больше интересных деталей. Если это сон, то он был невероятно реалистичным. Разве смог бы я такое нафантазировать? Вот девушка с длинными кроличьими ушами остановилась и что-то напряжённо ищет в сумочке; вот мужчина с собачьими ушами и хвостом разговаривает по телефону, поглядывая на неоновую вывеску с мороженым; вот дети с перьями в волосах разных цветов бегут впереди мамы, несущей объёмистые сумки с продуктами; вот уставшая женщина с ушами и хвостом, как у леопарда, моет окна своего магазинчика. Десятки, а может, и сотни людей. Все такие разные, все заняты своими делами — слишком похоже на настоящую жизнь.
Однако принять мысль, что всё происходящее реально, было слишком трудно. Это ведь означало и принять факт, что в свой мир я больше не вернусь. Поэтому я постоянно находился в странном подвешенном состоянии между принятием и неверием.
Пока ехали, я также обратил внимание, что зданий выше четырёх этажей в этом городе не имелось. Ответ на вопрос, где же жило такое количество людей, что ходило по улицам, нашёлся сам собой, когда мы с Найлой зашли в один из жилых домов. Оказавшись в лифте, я увидел довольно много кнопок, но идущих не вверх, а вниз от первого этажа. То есть люди тут жили под городом. Невероятно.
Нажав на минус шестой этаж, Найла вопросительно посмотрела на меня. Я молчал всю дорогу, не желая задавать очередные странные вопросы, но, наверное, ей и это показалось подозрительным.
— Что-нибудь узнаёшь? — спросила она, а я лишь покачал головой. — Ясно. Я ничего не убирала в твоей комнате. Ты всегда ругался, если я трогала твои вещи. Так что… там жуткий бардак.
— Не страшно, разберусь.
Квартира оказалась довольно маленькой. С порога мы сразу оказались в вытянутой комнате с парой шкафов, диваном, полупрозрачной панелью напротив него и кухонной зоной в конце. На диване лежало много небольших подушек и лёгкое покрывало, потому у меня сразу появился вопрос:
— Здесь кто-то спит?
— Да, я, — улыбнулась Найла, проходя к коробке, очень похожей на холодильник.
Открыв его, она достала еду и стала разогревать, а я потупился, понимая, что единственную изолированную комнату в этой квартире она отдала сыну. И это было не очень удобно. Она ведь молодая женщина, неужели нет совсем никакой личной жизни?
Конечно, многие родители отдавали детям лучшее, но я не мог принять настолько дискомфортного положения. Диван Найлы располагался в трёх шагах от входной двери и в таких же трёх шагах от кухни. Если бы она жила одна или хотя бы с дочерью в таких условиях, то ещё куда ни шло, но с сыном… Даже шторки никакой не было, чтобы отгородить её личное пространство.