Страница 11 из 139
"Почему я самая несчастная на свете? За что мне такое наказание? - думала Ира, хлюпая носом, вытирая слёзы. Она ещё долго лежала, вслушиваясь в тиканье ходиков в соседней комнате, в лай собак за окном. Лишь когда поднялся ветер - она уснула. Ей приснился танец с Феликсом - плавный, тёплый и нежный.
Так было с ней в первую ночь. Она старалась как можно меньше бывать в доме, поэтому обрадовалась, когда ей Стёпа предложил позаниматься у него на квартире. Всё же подальше от тётки Ефросиньи! А ходить, гадать, выискивать где живётся лучше, Ира не хотела.
Когда солнце коснулось горизонта, Ира, отложив учебники, надела лёгкое тёмно-синее платье с рюшами в белый цветочек и направилась к калитке.
- Смотри недолго гуляй, в одиннадцать закрою! - кричала вслед тётка Ефросинья.
- Хорошо, - сказала Ира не оборачиваясь.
Улицы были полны мягким предвечерним сумраком, в котором чётко вырисовывались дома.
Встретившись у памятника печатника Кирилла, Ира и Стёпа отправились за город. В руках у Стёпы была магнитола.
Здесь было широко и далеко видно. Пахло травами, особенно полынью, ветер колебал ковыль на курганах. Шелестела акация, неподалёку от которой застыли бетонные плиты какой-о незавершённой постройки. Они наткнулись на это место ещё раньше и сидели здесь ещё в первый вечер.
И сейчас они устроились на тёплой плите и стали искать на приёмнике подходящую музыку.
- Пока не стемнело, пойди пособирай стёклышки на той плите, что подальше. И острые камешки. На всякий случай, - попросила Ира. - А я пока поищу...
- Хорошо, - с готовностью согласился Стёпа.
Наконец он вернулся, а она сидела в ворохе мелодий. И вдруг она распознала нежную мелодию Ж. Бизе - Р. Щедрина "Второе интермеццо".
- Кассета вставлена? - спросила Ира.
- Да. Подойдёт мелодия? Окей, тогда записываем.
Ира сидела в вечернем сумраке, но лицо её светилось, губы сложились в улыбку, а глаза сияли - так на неё воздействовала музыка. Стало легко и радостно.
Когда мелодия была записана, Ира встала, дотронулась до волос, и они тёмными тяжёлыми струями упали, омыв светящееся лицо.
Она легко стала босыми ногами на нагретую плиту.
Щёлкнуло воспроизведение, и мелодия заструилась, будто ручей, ноги пошли по кругу мелкими шажками, руки плавно потянулись к небу и начался нежный и упругий танец. Прыжки девушки были похожи на взлёт трепетной птицы, а потом преобразовались в танец порхающей бабочки.
Небо покрылось золотистым ворохом бесчисленных звёзд. На западе вспыхивали зарницы, наползала туча. Стёпе казалось, что он присутствует в какой-то сказке. Когда танец закончился, он легко подхватил и обнял девушку. Его поцелуй застрял в её волосах, но она не противилась, понимая его искренний и добрый порыв.
Потом мягко отстранила его, надела туфли, и они зашагали в город.
Молния распорола небо, когда они уже подходили к дому - осталось подняться немного по Полевой улице и завернуть в переулок.
Попрощавшись, Стёпа пошёл вверх по улице.
Опустившаяся на мир ночь погасила краски.
Найда встречала Иру, звякая цепью и тихо поскуливая - собака боялась грозы. Появившаяся тётка Ефросинья захлопотала, заперла Найду в летней кухне и перекрестилась.
Небо раскололось и почернело, дохнуло свежестью и пылью.
Ира, быстро схватив полотенце, помчалась в душ - высокое деревянное сооружение с большим ржавым баком, куда наливалась вода.
Оставив халат на гвоздике, нагая, она робко ступила на деревянный сколький помост на цементном полу и открыла пискнувший кран. Вода полилась неохотно и сначала была холодной. Подставив ладонь, похлопав по лейке, Ира ждала пока пойдёт тёплая, согретая солнцем и пропахшая травами. Наконец-то она стала на сколький помост. Она вздохнула, её окатила струя, кончики грудей сразу стали острыми, а тело покрылось пупырышками. Жмурясь от воды, бьющей в глаза, Ира быстро помыла шампунем роскошную гриву волос, а потом тело намыливала мыльцем, которое норовило ускользнуть из рук.
Вглядываясь в предбаннике в мутное зеркало, Ира различила свои покрасневшие глаза, слипшиеся мокрые волосы, свесившиеся на острые плечи, дерзко упругие груди. И тут зашелестело по крыше. Быстро насухо вытершись, она набросила халат, влезла в босоножки и, под косыми струями, полетела в дом.
***
Слушая как за гремит за окном, как бушуют потоки дождя, и ветки бьют в окно, Ира тем не менее ощущала какое-то блаженство. Ей что-то дал этот вечерний танец, он окрылил её, заставил поверить в себя, хотя, после травмы профессионально заниматься танцем Ира уже не могла. Она это понимала, поэтому долго думала куда бы поступить. Школу закончила с хорошими оценками, но математику не любила. Оставались два пути - медицина и филология. Не будучи уверенной, что сможет выдерживать мертвецов в морге, Ира выбрала филологию. В общем-то, литературу она любила с детства. Кем она потом будет работать, представляла смутно.
Мама, танцевавшая в юные годы не меньше Иры, теперь же работавшая в доме Мод, уверяла, что главное - получение высшего образования, а там можно найти работу где угодно. Она сама увлекалась танцами, но диплом получила биолога. После замужества, оставив себе фамилию, шила модные платья и считала, что она нашла своё призвание. Надежда Крижанич была отличная швея, заказам не было конца, материальное благополучие семьи только увеличивалось.
Отец, Платон Пупыш - военный инженер в отставке, тоже казался надёжным, но с Ирой общего языка не нашёл. Воспитание дочери он предпочитал жёсткое, на грани с жестокостью. Он в основном ругал Иру, иногда доходил до рукоприкладства и даже порки. Его раздражало всё - платье в шкафу повесила не так, игрушки не убрала, или убрала не туда, не было порядка на письменном столе, не помогала матери, долго жгла свет вечером и тому подобное...