Радужные листики

- Какому фонду? – не поняла Маша.

- Есть тут у нас один при областной администрации, вот – начала читать бабушка, - Областной фонд содействия развитию индивидуального жилищного домостроительства и освоению новых земель. ОФСРИЖДИОНЗ. Тьфу, язык сломаешь, даже не выговорить. Получают от области землю в лучших местах якобы для строительства нуждающимся гражданам собственного жилья, потом субсидии на такое строительство, потом строят элитные коттеджи и продают их богатым людям за большие деньги. Так что осваивают они и новые земли, и бюджетные средства весьма и весьма эффективно.

- И что, их никто наказать не может? - удивилась Маша.

- А кто же их накажет, если их директор закадычный приятель губернатора области.

- Вот видишь, бабушка, - напомнила Маша, - к чему кумовство приводит, а ты это поддерживала.

- Машенька, это не кумовство, это воровство сплошное, - вздохнула бабушка, - и никакой управы на них нет. Теперь у нас здесь собираются застраивать. Тот самый луг, на котором ты цветы собирала.

- Ну как же так, - расстроилась Маша, - это же какое красивое место исчезнет.

- Ох и не говори, - вздохнула бабушка, - и не только красивое место; на этом лугу столько редких цветов и трав растёт. Перекопают всё, и они пропадут. Уж куда мы только не жаловались, всё без толку.

- Ну это мы ещё посмотрим, - задумавшись о чём-то своём, пообещала Маша, - это деревенская земля, и без согласия жителей никто не имеет право ничего здесь строить.

- Защитница, - ласково сказала бабушка. - Ну хорошо, посмотрим.

Маша понимала, что грядут непростые времена, когда наверняка потребуется сила радужных листиков, и нужно было срочно накапливать запасы и искать новые заросли лопухов. Причём немедленно. Поэтому сразу после еды и под предлогом сбора цветов она отправилась погулять: сначала на задний двор, проведать лопухи, а затем и дальше, за ограду на поиски новых растений.

Как она и предполагала, в огородных лопухах ничего интересного найти не удалось, кроме, как вы, наверное, догадались, крота. Тот уж слишком зачастил сюда, видно подозревая, что кто-то ещё может проявлять интерес к радужным листикам.

- Ну здравствуйте, Крот, - поздоровалась Маша.

(Заметьте, что она первый раз назвала его по имени, которое сама и выбрала.)

- Ну здравствуйте, Маша, - поздоровался и Крот. - А меня ещё никогда не называли Кротом.

- А как же вас называть? – спросила Маша. – Мне надоело вам выкать, нужно как-то по имени обращаться, а то невежливо получается

- Сам не знаю, - задумался Крот. – У нас как-то не принято называть друг друга.

- Тогда как вы друг друга различаете? – не поняла Маша. - У нас имена для этого и придуманы.

- А зачем нам друг друга различать? – удивился Крот. – Мы и не общаемся почти. Я вот с бабушкой живу – так это редкий случай, обычно все поодиночке, а имена тогда и не нужны.

Маша задумалась. Простое объяснение Крота вскрывало сложнейшую проблему: если всех лишить имён, то как тогда общаться? Как тогда писать книги? Как тогда изменятся сами люди? Этому второму Я, или Как бы не Я, которое живёт в каждом само по себе, по большому счёту безразлично, есть у него имя или нет, а вот настоящему Я, будет уже совсем не всё равно. Как тогда быть с собственным осознанием? Может быть имя – это как раз мостик между нашим сознательным Я и подсознательным Как бы не Я? А если мостик разрушить, то во что превратятся люди, не станут ли они просто биороботами? От всех этих мыслей Маша так распереживалась, что у неё даже начала болеть голова.

- А что это вы замолчали? – вдруг вмешался в её размышления Крот. – То, что мы особо не общаемся друг с другом – ещё не значит, что мы плохие, просто мы слишком большие индивидуалисты. Да порою и говорить друг с другом не о чем, неинтересно. Вот с вами, например, очень даже интересно, с радио тоже было интересно, пока оно было, - при этом Крот тяжело вздохнул.

- Извините, пожалуйста, - сказала Маша, - я не хотела вас огорчать. Просто представила, что если бы люди жили так же как вы - без имён, без друзей - то на что стало бы похоже наше общество.

- И на что? – поинтересовался Крот.

- На какой-то массовый спортивный забег, - решила Маша, - все бегут по одной дороге, никуда свернуть нельзя, никто ни с кем не общается, никто друг друга не знает, все соперники, причём все, за исключением победителя, всё равно проиграют.

- Странно, - задумался Крот, - а мы никуда не бежим, ползаем себе, землю роем, червяков ищем, и снова ползаем, и снова роем, и снова ищем. Ну да, не общаемся, и все соперники за территорию, но не сказать, что все проигрывают.

- Это потому, - объяснила Маша, - что вы не в коллективе ползаете, а поодиночке. А если бы ползали все вместе, то кто-то бы приполз первым за главным призом, а остальным ничего бы не досталось.

- Какие в вашей голове интересные мысли случаются! - обрадовался Крот. - Пожалуй, нам нужно устроить такой же, как у вас, массовый спортивный заполз. Надо всем срочно сообщить об этом.

- Так вы же не общаетесь, – не поняла Маша.

- Ну не до такой же степени, - усмехнулся Крот (некоторые кроты, оказывается, тоже умеют улыбаться), - конечно общаемся, но только при надобности. Вот сейчас очень хороший повод появился. Сейчас нужно всех пригласить, а в полдень после новолуния можно устроить заполз.

- Это когда это? – поинтересовалась Маша. - А как приглашать будете? А мне можно посмотреть?

- Вот сегодня ночь пройдет, потом ещё две ночи, и потом в полдень всё и устроим, - ответил Крот. - Посмотреть можно, если хотите, если спрячетесь где-нибудь. А приглашать буду как всегда - лично.

- Так вы же ползаете медленно, - удивилась Маша.

- Это мы по земле ползаем медленно, - стал объяснять Крот, - а по своим тоннелям передвигаемся очень даже быстро. А если перед этим съесть ещё и красный листик, то за ночь можно обегать всю округу.

- Так если съесть перед соревнованием красный листик, то как тогда соревноваться? – засомневалась Маша. - Это уже будет допинг какой-то, за такое у нас спортсменов дисквалифицируют надолго.

- Что это у вас всё слова неизвестные какие-то, - не понял Крот, - допинг, дискофикация?

- Не дискофикация, а дисквалификация, - стала пояснять Маша, - это когда спортсмена отстраняют от соревнований за какие-то нарушения, отменяют его квалификацию. Слово это иностранное, из трёх латинских частей: дис – означает отрицание, квали – что, фикация – делание. А допинг – это то же самое, что и красные радужные листики – это специальные вещества, которые на время усиливают организм. И если все соревнуются на собственной силе и выносливости, а кто-то самый хитрый перед этим примет специальный порошок силы, то его победа будет незаслуженной. Поэтому в спорте с таким борются. Я тоже занимаюсь спортом, и с этим у нас очень строго.

- Ага, - сообразил Крот, - значит дискофикация – это ничегонеделание.

- Ну можно и так сказать, - решила Маша.

- А как же об этом допинге узнают? – не понял Крот.

- Очень просто, - сказала Маша, - у спортсменов берут пробы мочи или крови, которые исследуют на наличие запрещенных веществ. Найдут – дисквалифицируют.

- Фу, как противно, - сказал Крот, - у нас таким точно никто заниматься не будет, значит смело можно съесть красный листик, и тогда я точно выиграю.

- А если другие тоже съедят, тогда как? – спросила Маша.

- А никак, - заявил Крот, - потому что у других таких листиков не имеется. Радужные лопухи принадлежат только нам с бабушкой, нигде больше в округе такие не растут, и очень мало, кто из кротов о них знает. Это ведь большая тайна.