Радужные листики

Итак, Саша с Гошей расположились на двух связанных камерах, пристроили моток верёвки, переломили пополам один шест и взяли с собой – мало ли что, а так два копьеца есть, можно и поотбиваться от нападающих (как вы понимаете, под нападающими конечно же подразумевался исключительно сом) - и отплыли от берега, загребая дощечками как вёслами. Ширина реки в этом месте была невелика – метров сорок, и ребята скоро оказались на другом берегу, правда их немного снесло вниз. Нашли толстый ствол, обвязали вокруг него верёвку, и Гоша, держась за натянутую над водой верёвку, отправился обратно. Вначале он переправил всех девочек, потом Глеба, Сашу с его мотором, последним оставался Василий.

- Уф, - выдохнул Гоша, - выбравшись на берег к Василию, - сейчас передохну немного, и поплывём. А ты пока верёвку отвязывай.

Василий отвязал верёвку от дерева, уселся в камеру (камеры обмотали со всех сторон так, что получалось что-то похожее на плетёное сиденье внутри) и стал ждать Гошу. Теперь им предстояло подтягивать себя к другому берегу руками, это конечно труднее, чем просто перебирать по натянутой верёвке, но легче, чем загребать дощечками. Ребята начали переправляться. На другом берегу их тоже подтаскивали за веревку. Так что от скорости за камерами образовался маленький бурун, к тому же еще и конец верёвки свесился в воду. И тут довольный Василий запел, отстукивая ладонью по камере:

Как от берега на стрежень,

На простор речной волны

Выплываем вместе с Гошей,

Сохранив свои штаны.

- А что это за нами два буруна вместо одного? – не понял Гоша, оглянувшись.

- Ну у нас же две камеры, значит и два буруна должны быть, - объяснил Василий.

- Так у нас камеры одна за другой плывут, и бурун должен быть один – не согласился Гоша, - а рядом с нашим буруном ещё образовался.

Тут непонятный бурун исчез, потом вдруг резко дёрнуло камеры, верёвка под водой натянулась, и что-то, вцепившееся в неё под водой на полной скорости устремилось вверх по реке.

- Эй! – заорал Василий. – Нам в другую сторону, разворачивайся!

- Ты что, с ума сошёл? – прикрикнул на него Гоша. – Ты кому это орёшь?

- Я не с ума сошёл, - сообщил Василий, - я сома нашёл, вернее он нас. Ему и ору.

Ребята были уже на середине реки, но камеры потащило не в сторону берега, а в сторону их деревни. В любой другой ситуации прокатиться с таким ветерком до своего дома было бы весьма неплохо, но на берегу их ждали ребята, да и подводное чудище весьма ненадёжно, кто его знает, что у него на уме, а вдруг не довезёт, опрокинет где-нибудь, или на подводный сук напорет. В общем, нужно было как-то останавливаться, но всё разрешилось само собой. Пронеслись они совсем чуть-чуть, как верёвка, привязанная на берегу к дереву, резко натянулась, и вначале из воды вылетел и перевернулся в воздухе сом, а за ним в воздух полетели и ребята вместе со своим плавательным средством.

Благо до берега оставалось совсем близко, и Василий с Гошей заработали руками как два колёсных парохода, причём Гоша ещё и умудрился схватить верёвку, вытягивая за собой камеры. Перепуганные и мокрые, они вылезли на берег. Сом от такого видно тоже перепугался и уплыл от греха подальше.

- Ну вы видели, какой громадина, - не унимался Василий, - он метра два с половиной будет!

Все галдели и обсуждали увиденное.

- Эх, Василий, - вздохнул Гоша, а штаны то свои ты тоже потерял.

И опять все зашлись от смеха.

- А вы понимаете, - не унимался Глеб, - плавки то у Василия чёрные, вот он от вас и отстал, всё-таки в красном в реке лучше пока не купаться.

Ребята пообсохли и отправились вдоль берега обратно, нужно было ещё забрать велосипеды. По дороге домой Маша размышляла: «Вот ведь как бывает, «Титаник» в своё первое плавание налетел на айсберг и пошёл ко дну, и мы в своё первое плавание налетели на корягу и тоже чуть было не пошли ко дну. Первое плавание – это всё-таки очень ответственное мероприятие, как поплывёшь, так будешь и дальше плавать. И хорошо, что Василий на этот раз отделался только штанами, второй раз его из больницы уже так легко бы не выписали, точно бы отправили на симпозиум. И пришлось бы свой последний зелёный листик из-за этого сома тратить? Ну уж нет, надо срочно ещё собирать. А то с этими мальчишками столько проблем всегда».

Глава 42. В которой Маша отправляется на поиски листиков, но вместо них находит только Крота.

- Ты где это так загуляла? – спросила бабушка, лишь только Маша вошла в дом. - Обед пропустила. И платье на тебе вроде как мокрое.

(Как вы должно быть помните, бабушки очень ревностно относятся к соблюдению внуками режима питания, тут на обед никак нельзя опаздывать, ну а уж если опоздал, то причина должна быть очень веской.)

- Да мы на речке играли, - начала объяснять Маша, пытаясь при этом говорить правду (то что играли - это была правда), - по реке ходили (ни один моряк не скажет, что он плавает на корабле, только ходит, а бабушка может подумать, что босиком по воде), вначале в одну сторону, потом в обратную (и это было). А ходить по речному песку очень полезно от плоскостопия (с этой истиной никто не поспорит). А когда все гурьбой, то кто-нибудь кого-нибудь всегда обрызгает, а кое-кто ещё и в воду плюхнется (и тут всё вроде так и было). Потом сели пообсохнуть – не идти же домой мокрыми (и опять правда), вдруг ещё за это ругать будут.

- Ну вот, - улыбнулась бабушка, - я как раз чуть было и не поругала. Ладно, иди переодевайся, сейчас тебе суп подогрею. Будет у тебя то ли полдник, то ли ранний ужин. Сама не пойму.

(Ну да, мы понимаем, что Маша схитрила. А что бы сказала бабушка, если бы узнала, что её единственная любимая внучка самовольно отправилась в плавание по реке в компании малолетних оболтусов на не пойми как сооружённом плоту. Причём без спасательных жилетов, без сопровождения взрослыми и на несертифицированном плавательном средстве. Тут бы охами и ахами не обошлось. Ну зачем огорчать любимую бабушку? Кроме того, Маша и не соврала ни разу. Ну, может быть, рассказала не всё. В общем, вечно спорят, допустима ли ложь во спасение (например, нервов почтенной старушки), или нужно всегда говорить правду – тут уж вы определяйтесь сами. Как по Маше, так она решила, что раз всё обошлось, то про приключение бабушке не рассказывать, по крайней мере в ближайшее время, но впредь зареклась участвовать с мальчишками в подобного рода речных походах.)

- Бабушка, полдник – это в полдень, а он давно прошёл, - уточнила Маша, - так что у нас тут скорее поздний обед. Но лично по мне, так всё равно, очень уж кушать хочется, я и холодный суп поем, наливай пожалуйста, я сейчас.

И девочка пошла менять сарафан. Она быстро переоделась, вымыла руки, села за стол, взяла в одну руку ложку, в другую ароматный ломоть румяного хлеба, и принялась уплетать бабушкину стряпню. Бабушка тоже села за стол, надела очки, и стала просматривать газету, прихлёбывала чаёк.

- «Масловский вестник», - прочитала Маша название. – Это что, в Масловке свою газету выпускают?

- Выпускают, - подтвердила бабушка, - посёлок большой, маслозавод может себе позволить, да и поселковая администрация принимает участие.

- И о чём там пишут? - поинтересовалась Маша.

- Да обо всем, - стала рассказывать бабушка, - какие новости в посёлке, и в области, что на заводе происходит, статьи разные для огородников, например, когда высаживать рассаду, или какой сорт клубники у нас лучше приживается, интересные рецепты блюд, объявления всякие, о погоде конечно, и что по телевизору. Ну надо же, - вдруг недовольно сказала она, - всё-таки выделили этому фонду землю тут! Ну теперь житья от них не будет.