Страница 63 из 77
— Спасибо! — сказал начальник госпиталя. — Скрывать не буду: хочу, чтобы наш военный госпиталь прославился на весь Союз, и, возможно, за его пределами. Эти костыли — изобретение мирового уровня. Мы выписываем медицинские журналы, следим за новинками в ортопедии, поэтому я знаю. Подобных костылей нет ни в одной стране. Наши больные их уже опробовали — все в восторге. Я напишу статью в журнал, в которой расскажу об изобретении. В ней непременно укажу, кто их придумал. Мы создадим коллектив по внедрению новинки, в него войдут наш ортопед, инженер с авиационного завода и ты, как автор предложения. Возможно, кто-нибудь еще, спрошу у инженера, кто внес наибольший вклад в работу. Вас всех включим в заявку в Госкомизобретений.[2] Согласен?
— Да, — сказал Борис. — С протезом также?
— Если ты не возражаешь.
— Нет, — отвечал Борис.
Протез Сергею привезли через неделю. Борис, увидав его, едва не свистнул. На заводе постарались. Протез выглядел нарядно: титановая гильза, шарнир на стойке и стопа из дельта-древесины. Легкий, как пушинка. Блестит, сияет — хоть ты на выставку вези. Сергей, увидав его, буквально онемел и все вертел в руках, не в силах отпустить. Едва уговорили, чтоб примерил. Сергей надел на культю привезенный рабочими носок, сунул ее в гильзу, притопнул по полу протезом и вдруг вскочил на ноги. Едва поймать успели — чуть не грохнулся. Нога искусственная — это не своя. Но через пять минут он уже шагал, придерживаемый с двух сторон врачом и медсестрой. Затем он попросил их отойти и попытался сам. Получилось. Пусть неуверенно, шатаясь, но зато сам!
— Пока ходите с костылями, — сказал Сергею ортопед. — Потом с одним. Не увлекайтесь. Культя хоть и зажила, но кожица там молодая, нежная, сотрете до крови мгновенно. Все нужно делать постепенно.
Таким счастливым друга, как в этот день, Борис давно не видал…
Шло время. За окнами звенел апрель. Из госпиталя выписали раненых мотострелков — кого обратно в часть, кого списали на гражданку. Остались только двое пограничников. Борис с Сергеем, накинув теплые халаты, выходили погулять во двор. Сергей еще слегка хромал, но ходил уверенно. Борис носил раненую руку на косынке. Кость у него срослась, гипс сняли, но рука пока болела, и пальцы подчинялись неуверенно. Борис посещал процедуры, где разрабатывал их подвижность. Выписывать их не спешили. Сергей нередко брал с собой гитару, друзья садились на скамейку и негромко пели для души. В палате голосить нельзя — больные отдыхают, а актовый зал закрыт для пациентов. Так потихоньку разучили «Встанем», исполняли и другие песни. К ним подходили пациенты, слушали и просили спеть еще. Лечиться в госпитале скучно, так хоть какое развлечение.
В конце апреля обоих вызвали к начальнику госпиталя.
— Завтра в семнадцать часов к нам приедет большая делегация, — сообщил полковник. — Вам вручат награды, потом будет концерт. Хотели провести мероприятие в городском драматическом театре, но в последний момент передумали. Решили не везти туда еще не поправившихся пограничников, а организовать все в госпитале. Я распорядился, чтобы вам выдали со склада новую парадную форму и сапоги.
— Так у нас есть, — удивился Борис. — С границы привезли.
— Ты не понимаешь! — покрутил головой полковник. — Будет руководство края, двух военных округов — армейского и пограничного, ответственные товарищи из Москвы. Вы должны выглядеть достойно. Вам отгладят кителя и шаровары, если нужно, где-то подошьют и подгонят по фигуре. Есть у нас такие мастерицы.
Сам полковник выглядел зашуганным, потому Борис не стал с ним спорить. Новая, так новая. Весь остаток дня прошел у них в примерках и подгонках. Кители подшивать не стали — и без того сидели хорошо, только перенесли на воротник-стойку петлицы и погоны со своих мундиров — пограничных в кладовой госпиталя не нашлось. Ну, и знаки воинской доблести — у кого, что имелось. Комсомольские значки с левой стороны… А вот шаровары Борис попросил ушить — дембелям в широких не к лицу. Сделали, не пикнув. К удивлению Бориса, сапоги ему выдали хромовые. Он пытался возразить, дескать, не положены срочнику, но ему ответили, что так распорядился начальник госпиталя. Сергею достались яловые, но тоже офицерские — с подкладкой из белой кожи внутри голенищ.
В облачении Бориса деятельное участие приняла Вера: она пришивала петлицы и подворотничок к кителю, прицепляла погоны и знаки солдатской доблести. Занималась этим с радостью, и Борис только мысленно вздыхал, за этим наблюдая. Дочь полковника не сводила с него влюбленных глаз. И вот что станешь с этим делать? Вера — девушка хорошая, и жена из нее выйдет замечательная, только вот беда: ответных чувств к ней Борис не испытывал.
В шестнадцать тридцать следующего дня Борис с Сергеем в сопровождении Веры подошли к актовому залу госпиталя. Санитарка по такому случаю надела красивое, бордовое платье, туфли-лодочки и сделала прическу. Смотрелась замечательно. Борис, который до сих пор видел ее исключительно в белом халате, даже на мгновение подумал, что зря он сторонится девушки. Но эта мысль мгновенно вылетела из головы, когда он разглядел стоявших у входа в зал пограничников. Это были ребята с его заставы и соседней «Кулебякины сопки» — все в парадной форме, с орденами и медалями на кителях. Они стояли кружком и о чем-то оживленно беседовали. Бориса и Сергея не заметили.
— Здравствуйте, товарищи! — сказал, подойдя, Борис и добавил, когда все повернулись. — Откуда к нам таких красивых занесло?
— Борис! Сергей! — загомонили сослуживцы, мигом окружив друзей. –Как вы здесь?
— Поправляемся, — сказал Борис. — В мае, говорят, отправимся домой. Отвоевались мы, ребята. У меня рука короче стала, у Сергея нет ступни — на протезе ходит. Но это ерунда, — он махнул рукой. — Главное, что живы. Не всем так повезло.
Лица пограничников посмурнели.
— Жаль ребят, — вздохнул Бабанский. Остальные закивали.
— А вы откуда? — повторил вопрос Борис.
— Из Москвы, — сказал Бабанский. — Награды нам вручали — сам Подгорный[3]. Было руководство пограничных войск. Все прошло торжественно, красиво, — он скосил взгляд на левую сторону своего мундира, где висели Золотая Звезда Героя Советского Союза и орден Ленина. — На обратном пути самолет сел в Хабаровске, а не во Владивостоке. Туда поездом поедем. Нам сказали, что нужно наградить двоих пограничников, отличившихся на Даманском, которые не могли прилететь в Москву по ранению и лежат здесь в госпитале. Это, как понимаю, вы?
— Наверное, — ответил Борис. — Поздравляю со званием Героя, Юра. Вас, ребята, с орденами и медалями.