Божья коровка

Глава 13

13.

Полковник обещание сдержал. Уже назавтра в госпиталь приехали инженер-конструктор и несколько рабочих с авиационного завода. Рисунки рассмотрели, разобрав конструкцию по косточкам. На обсуждение начальник госпиталя пригласил Бориса. Он в разговоре почти что не участвовал — сидел и слушал. А что он мог сказать? Не инженер, не слесарь, не технолог. Он предложил лишь то, что видел в прежней жизни. А как все сделать — без понятия.

— Конструкция довольно необычная, — подвел итог обсуждения инженер-конструктор. — Но сложностей в изготовлении не вижу — все просто и понятно. Лишь удивлен, что костыли придумал рядовой солдат.

— Старшина, — поправил начальник госпиталя.

— Неважно, — отмахнулся инженер. — Не конструктор ведь. Не могу поверить, что у Коровки нет технического образования.

— У Калашникова его тоже не было, — не выдержал Борис. — А автомат какой придумал? Сержантом, к слову, числился, пока АК не приняли на вооружение.

— Не обижайтесь, — улыбнулся инженер. — Мне просто стыдно за коллег-конструкторов. Давно могли изобрести эти костыли.

— У них есть ноги, — пробурчал Борис. — Поковыляли бы на этих деревяшках — быстро бы сообразили.[1]

— Костыли мы сделаем, — пообещал конструктор. — Сразу несколько модификаций, чтобы определить, какая лучше. С протезом будет посложнее: тут и шарнир, и гильза сложной формы. Придется повозиться. Уйдет неделя или даже две.

— Михаил Иванович, — возразил молодой рабочий, сидевший рядом с инженером. — Прототип можно изготовить быстрее. Пограничник ногу потерял, Родину защищая. Как не помочь? Комсомольцы работать будут сколько нужно. Все это, — указал он на рисунки, — мы делать будем после смены. Понадобится — задержимся до ночи.

— А ты меня не агитируй! — обиделся конструктор. — Как будто я не понимаю. Мы тоже чертежи и технологические карты составим после окончания рабочего времени. Но нужно сделать так, чтобы человек сказал спасибо, а не послал нас по известному маршруту. Тем более, что он герой Даманского. Пусть лучше подождет, но, чтоб протез пришелся, как своя нога.

Борис слушал их, охреневая. Еще больше изумился, узнав, что делегация приехала в Хабаровск добровольно, и желающих помочь совершенно незнакомому им солдату оказалось много. Отобрали лучших. И эту страну хаяли в своих комментариях в сети разного рода недоумки? Сам Борис застал СССР в его поздней стадии, потому о подобных фактах не знал. Пацаном был, не интересовался. А вспомнить людей, которые приходили в госпиталь навестить раненых солдат и несли им угощение? Ведь делать это их никто не заставлял. Более того, Борис подозревал, что многие из этих посетителей вовсе беспартийные. Но ведь шли? Что-то не так в его представлении об этом мире…

Обсудив конструкцию будущих изделий, делегация отправилась в палату, где лежал Сергей. Культю раненого обмерили со все сторон, занеся полученные результаты на бумагу. Сам Сергей был немало удивлен таким вниманием, а когда ему показали рисунок будущего протеза, воспрял духом. Когда столько людей заняты тем, чтобы тебе помочь, поневоле проникаешься надеждой. В коридоре Борис подошел к инженеру-конструктору.

— Извините, Михаил Иванович, сразу не сказал. На культю потребуется носок, чтобы гильза не натирала кожу. И желательно без шва.

— Сами бы не догадались! — хмыкнул инженер. — Не держи нас за недоумков, старшина. Сделаем. Подберем материал мягкий, но одновременно эластичный. Есть такие в авиации.

— Спасибо, — поблагодарил Борис.

— Тебе спасибо, пограничник, — ответил инженер. — И за то, что с китайцами бился, и за то, что о раненых заботишься. У меня отец с войны вернулся на костылях. Двадцать с лишком лет ковылял на протезе пока не умер в прошлом году. А я не додумался, как ему помочь. Эх! — он махнул рукой. — Может хоть другим фронтовикам станет легче. Эту вот конструкцию, — он потряс рисунком протеза, — если все получится, нужно запускать в массовое производство. Мы пока ее не обсчитали, но уверен, что титановые дешевле деревянных встанут. Там, считай, вручную делают, здесь же можно все стандартизировать, как обувь по размерам. А титана в СССР хоть завались.

Костыли в госпиталь привезли через пару дней, причем сразу несколько моделей. Алюминиевые и титановые, с локтевым упором из пластмассы и из изогнутой трубы. Посмотреть, как пограничник будет их испытывать, собрались врачи во главе с начальником госпиталя. Набежали и больные, выстроившись вдоль стен — всем было интересно. Заводские рабочие подогнали костыли по росту раненого. Сергей, меняя модели, несколько раз проскакал взад-вперед по коридору и вынес свой вердикт:

— Такие нравятся, — указал на титановую пару с локтевым упором из согнутой трубы. — Самые легкие и удобные. Другие тоже лучше деревянных, даже не сравнить, но я хочу вот эти. Спасибо вам, товарищи! — сказал рабочим.

— Пожалуйста, — те заулыбались.

— Хотите, я спою вам?

Рабочие захотели — заодно с врачами и больными. Компания переместилась в актовый зал — в палате столько не поместится, где Сергей на принесенной Борисом гитаре выдал свой репертуар. Был он в ударе, поэтому концерт гостям понравился, как, впрочем, и персоналу, хотя большинство врачей его дослушать не смогли — выходили по делам. Больных никто за них лечить не будет. Борис не пел. Сидел скромно в стороне, стараясь не отсвечивать. Он своего добился: Сергей переборол хандру, вернувшись к жизни. По окончанию импровизированного концерта Борис хотел уйти, но был отловлен начальником госпиталя.

— Идем со мной, — велел полковник.

В кабинете он предложил ему сесть, а сам, устроившись напротив, начал разговор:

— Заявку надо подавать на изобретение. Займешься?

— Нет, — сказал Борис. — Зачем мне это?

— Так премию дадут. Да и почетно иметь свидетельство об изобретении.

— Товарищ полковник, — Борис почесал в затылке. — Я всего лишь предложил идею. Костыли сделали на заводе, внеся в конструкцию немало дополнений. Их нужно испытать в клинических условиях, определить недостатки и дать рекомендации по исправлению. Я в этом ничего не понимаю. Нужна работа коллектива, вот пусть он и значится изобретателем.

— Ты это искренне? — спросил полковник.

— Да, — кивнул Борис.