Трое в долине

— Знаю только, что они представляют это место в уме. И оно как-то само туда переносится. Якобы это связано с магией ведьм, но так это или нет, уже никто не скажет.

— Так. А если оборотень в том месте раньше не был? Как он может туда попасть?

— В таких случаях ему обычно помогает стая. Он может попросить кого-то, кто видел нужное место, его представить, и таким образом получает нужный образ.

— И что, это вот так просто работает?! — изумилась я.

Ана спокойно кивнула.

— Когда ари приобретают звериную форму, они очень хорошо чувствуют друг друга и при желании могут обмениваться мыслями. А если у стаи есть вожак, то обычно он их направляет. Просто потому, что способен увидеть мысли каждого и из множества возможных вариантов выбрать лучший.

— Так, значит, Адан мог увидеть это поле в чьих-то мыслях, пока был в стае, и отсюда тоже способен переместиться куда угодно… Это плохо, — огорчилась я. — Значит, мы никак не сможем на него повлиять.

— Ну вообще-то ты, наверное, можешь, — внимательно посмотрела на меня Ана. — Ты ведь его пара. Он тебя признал.

— И что с того?

— Внутри пары устанавливается особая связь. При желании вы тоже можете слышать мысли друг друга.

Я замерла.

Саан… и правда. Тогда, во время боя в подземельях, я ведь его нашла. Почувствовала. И он позвал меня точно так же, как я недавно завала его!

— Так… так… — лихорадочно заметалась я. — Идея здравая, но как это использовать? Если ты права, то Миррт вполне способен меня услышать. Но тогда почему он не отозвался сразу? Я ведь пыталась…

— Потому что вы еще не полноценная пара, — с грустью отозвалась Ана. — В том смысле, что уже нашли друг друга, да, но по-настоящему пока не полюбили.

Я резко остановилась.

— Чего?

— Любовь, — совсем печально посмотрела на меня девушка. — Именно она связывает химер прочнее любых цепей. Как и всех оборотней, впрочем. Как и обычных людей. Говорят, за любящими душами присматривают светлые богини. Поэтому те, кто искренне любит, и чувствуют друг друга совершенно по-особенному. У оборотней эта связь гораздо более выраженная — так уж мы устроены. Но найти свою пару вовсе не означает ее полюбить. Даже для оборотня. А пока нет любви, ваша связь слаба, и ее в любой момент можно разорвать.

Я как стояла, так и села.

— Но я думала…

— Знаешь, почему оборотни так привязаны к своим половинкам? — неожиданно спросила Ана. — Потому что они так или иначе могут ощущать нити сердца и нити судьбы. Когда оборотень встречает свою половинку, он это чувствует. Его тянет к такому человеку с непреодолимой силой. А мы, химеры, эти нити не только чувствуем, но еще и видим. Женщины похуже, мужчины получше. Поэтому-то они и уходят из Норна — они ищут, сестра. Идут вслед за золотой нитью и рано или поздно, но находят ту единственную, которую богини предназначили им в пару.

— А потом? — с замиранием сердца спросила я.

— Потом мужчина просто ждет, — вздохнула Ана. — Женщина может его не узнать при встрече, не принять, она в это время может любить другого… Однако как только в ней проснется химера, все изменится. Вернее, обычно все меняется, хотя, конечно, и не всегда. Но никто и никого не заставляет. Нам лишь указывают путь, но не вынуждают по нему идти. Предопределенности нет, понимаешь? И нас никто не обязывает любить именно этого мужчину — богини просто подсказывают, с кем наш союз будет прочнее и лучше, от кого родятся крепкие и здоровые дети, с кем нам будет легко по жизни… нити создаются именно для этого. Они — лишь помощь, подсказка. Тогда как выбор мы делаем сами. Сами влюбляемся, сами принимаем или, наоборот, отказываемся…

Услышав про отказ, я насторожилась.

— Зачем ты мне об этом говоришь?

Ана тяжело вздохнула и опустила взгляд на спящего оборотня.

— Мне было двенадцать, когда мой приемный отец впервые приехал в Нэм. Он торговец и очень хороший человек, а я всегда была непоседой, поэтому сделала глупость, полезла куда не следует и едва не погибла, а Адан меня спас. Когда это произошло, я начала ощущать мир совсем иначе. Более ярко, что ли? Как будто долго-долго была слепой и внезапно прозрела. А потом мне сказали, что это проснулась кровь химеры и что мне лучше хотя бы первое время остаться в Норне. Отец, хоть и переживал сильно, но все-таки меня отпустил, а аму Нарин, как увидел, сразу признал. Сказал, что я, скорее всего, ему родная по крови, и стал относиться как к внучке. Тогда как Адан… я всегда считала, что проснувшаяся химера — это знак свыше и что я правильно его распознала. Она проснулась рядом с ним. Из-за него. И он всегда был ко мне добр, так что я даже не сомневалась… думала, он просто ждет, пока я вырасту. Я так радовалась, узнав, что он теперь ари, полагая, что уж теперь-то он точно меня узнает и выберет. И вдруг в Норне появилась ты…

Она помолчала.

— Мне и сейчас не хочется в это верить, и порой я думаю, что он все-таки ошибся. Говорят, чувства не лгут. И раз вы все еще не вместе… раз ты пока еще не решила… то может, у нас еще есть шанс?

Я отвела глаза.

Все верно: большого чувства между мной и Аданом Мирртом и впрямь пока не сформировалось. Я видела связывающие нас нити, совершенно точно знала, что богини предназначили нас друг другу, всем сердцем успела полюбить его химеру, но в отношении него самого пока не определилась. Наверное, для этого просто не настало время? Да и сколько мы знакомы? Разве за такой срок можно полноценно кого-то узнать?

Мне всегда казалось, что предназначение — это унизительно, а отсутствие выбора — ужасно что в жизни, что в любви. Мне всегда хотелось выбирать самой. Самой очароваться кем-то и потом влюбиться. Самой признаться и совершенно точно знать, что это не навязанные чувства, а нечто настоящее, наше общее. То, что мы создали, пережили и преумножили вместе.

— Прости, — быстро отвернулась Ана, когда увидела мое изменившееся лицо. — Я дура, да? Тешу себя напрасными надеждами?

Я тихонько вздохнула и, приблизившись, положила руку ей на плечо.

— Я не считаю тебя дурой. И в чем-то ты действительно права. Но давай не будем его делить, ладно? Когда он очнется, мы спросим, что он думает по этому поводу, ну а пока просто попробуем помочь… ему и себе.

— Что ты предлагаешь? — не поднимая глаз, прошелестела она.

— Я еще не очень хорошо его ощущаю, но он, наверное, сделает это лучше. Пока я рядом, ему нет нужды куда-то перемещаться. Но если я попробую отойти и позвать его, как утром… как думаешь, он откликнется? Он за мной пойдет?

— Зачем ты хочешь уйти?