Белая ведьма Азеила

— Интересно, почему эта Милия забрала ребенка? — озвучила она один из них на следующий день, когда экипаж несся по проселочной дороге, удаляясь от Сеавенда и словно стремясь как можно быстрее пересечь Дивинию.

— А что она должна была сделать? — удивился Пэн.

— Отдать ребенка королю. Тот определил бы ему опекуна, и тогда замок не пришел бы в запустение.

— В Дивинии шла война, — заметил Трилл. — Наверное, она хотела защитить ребенка.

— Но в Траулинде войны еще не было. Почему же она не отдала ребенка королевской чете? Судьбу детей аристократов должен решать король, а не простолюдинка.

— А почему вы считаете, что она этого не сделала?

— Иначе в Цитадели о нем бы знали, — Вейлана нахмурилась.

В те времена он еще не был последним рыцарем. Но любой ребенок, унаследовавший дар, должен был отправиться в Цитадель, достигнув определенного возраста. Даже если его воспитывали опекуны. Но о юном Сеавендере в Цитадели, где он мог расти в безопасности, не слышали.

— Может, она привязалась к нему? — предположил Трилл.

— За похищение ребенка из аристократической семьи ее могли казнить, — возразил Пэн.

— Но ведь его родителей убили, какое же это похищение? — не согласился мальчишка.

— Похищение — то, что она скрыла ребенка, — задумчиво откликнулась Вейлана. — И она не могла этого не понимать.

— А может, она и боялась наказания? — предположил Пэн. — Потому и не сказала о нем никому. Может, она вообще подкинула его кому-нибудь, чтобы ее ни в чем не обвинили.

— В таком случае она едва ли знает что-то о его судьбе, — нахмурился Трилл. — Пэн, а откуда родом твоя семья?

— Авендейм, я же говорил, — недоуменно покосился на приятеля тот.

— Уверен? Или тебе так сказали?

Вейлана улыбнулась невольно, понимая, куда клонит Трилл. Конечно, рыцарем мог оказаться кто угодно подходящего возраста, но она не думала, что это Пэн. Просто потому, что ей требовалась абсолютная определенность. Если окажется, что Милия оставила ребенка на пороге сиротского дома или подкинула неизвестным, поиски можно не продолжать. У нее нет возможности перебирать среди самозванцев, ее выбор должен быть правильным изначально. Вейлана не имела права на ошибку.

— О чем это ты толкуешь, Трилл? — озадачился Пэн.

— Ему интересно, не рыцарь ли ты, — прорычал Кларий, рывком поднимаясь.

Он вел самоходку всю ночь, и Вейлана полагала, что юноша спит.

— Сэр Кларий, вы почему не спите? — строго осведомилась она.

— Уснешь тут, в таком шуме, — ворчливо отозвался он.

— Я? Рыцарь? — Пэн посмотрел на Клария, на Трилла, и расхохотался: — Ничего более нелепого я не слышал. Я сирота, конечно, но я точно знаю, кто я такой.

— А вдруг тебя обманывали? — не сдавался Трилл, но глаза его смеялись.

— Не пори чушь, этот парень — не рыцарь, — резко оборвал веселье злющий Кларий.

— В любом случае, я не могу проверять догадки, — Вейлана остановила не начатую ссору. — Мне нужно знать совершенно точно. Милия должна твердо знать, где рыцарь, иначе поиски теряют смысл.

— Почему? — немедленно заинтересовался Трилл.

— Вы замолкните сегодня наконец или нет? — рявкнул Кларий.

Девушка смутилась. Кларий не спал больше суток, он утомлен больше других, и весьма эгоистично мешать ему отдыхать. Поэтому, не обращая внимание на дурное его настроение, она успокаивающе пообещала:

— Мы помолчим, отдыхайте, сэр Кларий.

По любопытным взглядам Трилла она поняла, что тот бы не прочь продолжить интересный разговор, но мальчишка не собирался перечить королеве, а потому без особой охоты молчал. Пэн поглядывал на него чуть снисходительно, больше сосредоточенный на дороге, чем на разговорах. А Вейлана поудобнее устроилась в кресле, не пытаясь вырвать из ладони Клария руку, которую тот наглым образом захватил, закрывая глаза.

Странные ощущения. Вейлане доводилось ходить с привлекавшими ее молодыми людьми, держась за руки. Обычно это не доставляло ей удовольствия.

Юноши, помнящие о проклятии ведьмы, держались настороженно, готовые в любой момент выдернуть ладонь, даже не испытав на себе силу проклятия. И Вейлана всегда чувствовала эту напряженную готовность. Она осознавала страх мужчин, и этот страх на корню убивал все ее симпатии.

Но темный рыцарь не боялся ее проклятия. Знал, какую боль оно может причинить, понимал свое бессилие перед ним, и все же держал ее за руку уверенно и нежно, как никто до него. И не выпускал даже во сне.

Вейлана поймала себя на мысли, что снова любуется спящим Кларием. Мрачное выражение лица оставило юношу, он словно стал моложе и совсем не походил на злобного убийцу. До чего несправедливо, что столь очаровательная внешность досталась такому жестокосердному существу.

Пэн остановил экипаж в сумерках, чтобы успеть приготовить ужин и передать место водителя. Устав от неподвижности, Вейлана аккуратно освободила ладонь, но выйти из экипажа не успела. Кларий снова перехватил ее, открыв глаза — словно и не спал.

— Куда?

— Вечер, небольшая передышка, — пояснила она миролюбиво.

— Иди, — разрешил он, снова закрывая глаза.

Вейлана невольно улыбнулась — а он вообще просыпался? Или уже инстинктивно опекает ее?

Она надеялась, что Трилл забудет о своем вопросе, но ошиблась. Ей не слишком хотелось обсуждать тревожащую ее проблему, особенно с мальчиком. Конечно, Трилл вовсе не невинное дитя, ему довелось пережить и смерть близких, и потерю дома, и крушение привычного уклада жизни, но он умудрился сохранить детское любопытство и живость — беды не сломили его. Вейлане не хотелось добавлять ему тревог.

— Так почему поиски теряют смысл? — немедленно кинулся к ней Трилл, изнывая от любопытства, стоило девушке выбраться их экипажа.

Пэн хохотнул:

— Малыш, наверное, эти часы показались тебе самыми долгими в жизни.

— Я не малыш! — обидчиво возразил мальчишка и улыбнулся: — Но привала я еле дождался. Госпожа Вейлана?

— Видишь ли… — она вздохнула: — Есть только одна попытка провести обряд. И, если я выберу не того человека… шанса что-то исправить у меня не будет.

— Вот оно что… — протянул Трилл, явно разочарованный.

Мальчик определенно ожидал куда более сложного объяснения, после всех тех удивительных вещей, что она открыла им относительно магии и колдовства. И чувствовал себя в какой-то мере обманутым. Но Вейлана не собиралась посвящать ребенка в тонкости обряда. Ни к чему ему знать такие подробности. Да и любому постороннему, все же обряд пробуждения силы — это дело исключительно белых ведьм.

Пэн приготовил ужин, вовсю эксплуатируя мальчишку, который отнюдь не был против. Вейлана наблюдала за этой милой парочкой — живой, подвижный мальчик и спокойный, неторопливый, надежный как скала отставной солдат. Пэн относился к Триллу чуть снисходительно, но очень тепло. А мальчишка едва ли в рот ему не заглядывал, искренне восхищаясь парнем. Они подружились, и девушка радовалась за обоих. И ничуть не беспокоилась о том, что сама осталась вне этой дружбы. Оба ценили и уважали ее. Но она — королева, и отмахнуться от этого не могли ни они, ни сама Вейлана.

Девушка услышала шаги Клария и почувствовала легкий приятный аромат. Обернулась — и обнаружила юношу с тилерией в руках. Прекрасный белый цветок с незабываемым ароматом, нежно любимый ею. Хотя Вейлана полагала, что растет он исключительно в королевском саду Авендейма, и увидеть его здесь совершенно не ожидала.

А Кларий неожиданно заложил цветок ей за ухо. Простое и милое украшение, Вейлана часто вплетала эти цветы в волосы, зная, что ей невероятно идет их белоснежный оттенок.

И сейчас не удержалась, влила немного магии в цветок, чтобы он не завял.

— Спасибо, сэр Кларий, — улыбнулась признательно, вдыхая любимый аромат.

Он долго смотрел на нее, а затем ушел, так ничего и не ответив.

— Что это с ним? — озадаченно уставился ему вслед Трилл.

А Вейлана задумалась. Откуда Кларий знал, что тилерия — любимый ее цветок? Она как-то обмолвилась об этом, во время одного из общих с Пэном и Триллом разговоров. Но темный рыцарь в тот момент спал. Не значит ли это, что Кларий не спит днями, а лишь притворяется? Его дело; но Вейлана прежде и мысли не допускала, что он отказывает себе в отдыхе. Ведь никакой необходимости в том нет.