Белая ведьма Азеила

1

В лучах закатного солнца тронный зал королевского дворца Авендейма казался залитым кровью. Багровые отблески пожаров, отражаясь в окнах, лишь добавляли мрачных тонов обычно сияющим белизной стенам, и единственным светлым пятном здесь оставался трон. И та, кто восседала на нем.

Юная королева Авендейма, последняя белая ведьма Азеила, наследница древнего рода королей, неподвижная, бесстрастная, она неотрывно смотрела на двери в ожидании неизбежного. Белые волосы, белая кожа, белое платье — она словно создана из первого чистого снега. Прозрачно-синие глаза кажутся осколками неба на прекрасном лице, словно вылепленном гениальным скульптором. Вейлана не зря считалась прекраснейшей девушкой Авендейма, и привыкла блистать на королевских балах, безупречная во всех смыслах. За ее благосклонную улыбку сражались самые достойные мужчины королевства.

Но сейчас, сидя на троне в пустом зале, она не улыбалась. Время беспечных балов миновало, в мирное ее королевство пришла война. Давно уже черными тучами клубилась она на границах Авендейма, опустошающими пожарами вспыхивая в других королевствах Азеила. Смертельная угроза нависла над миром, и никто не мог противостоять ей. Даже та, кому самой судьбой предназначено защищать свой народ.

По велению королевы Авендейм сдался без боя. Вражеские войска прошли по землям королевства, не встретив сопротивления, но это не спасло ее страну от грабежей. И теперь столица пылала, пока войска агрессоров шли на королевский дворец, чтобы захватить и уничтожить белую ведьму.

Вейлана ждала свою судьбу с достоинством и смирением.

Двери тронного зала распахнулись, впуская захватчиков во главе с новым повелителем мира. Вейлана не дрогнула, с отчаянной смелостью глядя на него — высокого мужчину в алом плаще и костяной короной в черных с проседью волосах. Надменное худое лицо, темные провалы глаз, тонкие губы и прямой нос. Черного колдуна не отличала красота, но в чертах его лица проглядывала порода. Аристократ по крови, чья жажда власти возвысила его до титула повелителя Азеила. Неживая армия его покорила весь мир, и лишь несколько маленьких княжеств упорно сопротивлялись его натиску. Но падение Авендейма сломит их сопротивление, лишив последней надежды.

Вейлана окинула взглядом заполонивших тронный зал воинов. Создания темного колдовства, они не были людьми в большинстве своем. Грубые лица, словно небрежно вытесанные из камня, черные мундиры, резкие порывистые движения. Големы, основа армии черного колдуна. Неубиваемые, неуязвимые, непобедимые. Только смерть колдуна может уничтожить эту армию, но убить его невозможно.

Но в этой армии не только големы. Взгляд Вейланы скользит по немногим людям, окружившим ее. Все те же черные мундиры, злые, горящие торжеством взгляды, издевательские ухмылки. Они пришли победителями к той, кто могла бы остановить их. Если бы только колдун не лишил ее силы прежде, чем Вейлана сумела ее обрести.

Они оценивают ее, сокровище Авендейма, прекраснейшую девушку королевства, в их взглядах — жажда и похоть, но ни один из них не осмелится прикоснуться к ней. Белые ведьмы неприкосновенны, и даже самые невежественные из захватчиков не рискнут своей жизнью, пытаясь овладеть ею. Она — побежденная, бессильная что-либо изменить, дать отпор, спасти свое королевство; одна против целой армии, и все же за этими жадными взглядами она чувствует их страх.

Даже их повелитель, черный колдун, стоит на безопасном от нее расстоянии, разглядывая настороженно и внимательно.

И лишь один взгляд лишен страха.

Молодой мужчина, даже юноша, он сразу привлек ее внимание, выделяясь из заполонившей тронную залу толпы. Высокий широкоплечий брюнет, смуглая кожа, темные глаза, черный мундир с серебряной нитью — и удивительно красивое аристократически правильное лицо. Кларий, темный рыцарь повелителя неживых, наследник черного колдуна. Вейлана никогда не видела его, но сразу узнала. Порочный, бесчестный, жестокий, он словно в насмешку называл себя рыцарем, сея вокруг себя лишь разрушение и горе. Она никогда не думала, что чистое зло может скрываться за столь красивым фасадом. А потому отводила взгляд, не в силах смотреть на дерзкого юношу, который не боялся проклятия белых ведьм.

— Ваше королевское Величество, — насмешливо приветствовал ее колдун. — Весьма благоразумно с Вашей стороны не оказывать мне сопротивление. Ваша благоразумность будет вознаграждена. Я позволю Вам встретить грядущий рассвет. Вы будете казнены, глядя на восход солнца.

Вейлана полным достоинства движением поднялась с трона, веками принадлежащего ее роду. Шагнула к колдуну, бесстрашно взглянула ему в глаза.

— Я буду ждать рассвет в своих покоях, — ее голос, нежный, как шелест дождя, заставил повелителя неживых отшатнуться.

Ни на кого не глядя, юная королева прошествовала прочь из зала. Ошеломленные, воины смотрели ей вслед, пока двое из них, повинуясь жесту опомнившегося колдуна, не рванули за ней, чтобы создать хотя бы видимость конвоя. Вейлана шла, гордо подняв голову, по пустым коридорам дворца. Она не боялась смерти, иной судьбы она и не ждала, ей некуда и не за чем бежать, а потому конвой казался чем-то лишним и бессмысленным. Одна ночь — Вейлана не надеялась даже на это. И скрылась в своих покоях, оставляя големов снаружи. Никто не потревожит ее в последнюю оставшуюся ей ночь.

Закат отгорел, на город опустились сумерки, освещаемые разгоревшимися по городу пожарами. Вейлана смотрела на свою теперь уже бывшую столицу с болью в сердце. Она велела уйти всем, оставляя город на растерзание врагам, и, как ни упрашивали ее бежать, решила остаться. Колдун не успокоится, пока не убьет ее, единственную, кого считает угрозой. А добившись своего, оставит ее город, и выжившие сумеют вернуться к нормальной жизни. Насколько можно считать нормальной жизнь под пятой тирана.

Вейлана давно избавилась от детской наивности. Ей не по силам сразить могущественного колдуна, как бы ни верили в обратное ее подданные. И пожертвовать жизнью — единственный шанс спасти свой народ. Иного чуда не будет.

Ночь опустилась на побежденный город, и внезапно уединение свергнутой королевы нарушили. Двери ее покоев распахнулись, пропуская молодого человека, в котором она сразу признала Клария.

— Значит, ты — белая ведьма? — осведомился он, застыв напротив нее.

Вейлану покоробило столь фамильярное обращение, но она не позволила себе вспылить.

— Это так, — кивнула она спокойно.

— И что, правду про вас говорят, будто вы — неприкасаемые?

Он сложил руки на груди и смерил ее заинтересованным взглядом.

— Да.

Кларий хмыкнул и завертел головой, будто выискивая что-то, а затем бесцеремонно подошел к гардеробу и распахнул дверцы.

С недоумением Вейлана наблюдала за тем, как он бросает на пол драгоценные платья тончайшей отделки, пока в его руках не оказался костюм для верховой езды. И едва слышно ахнула, когда в нее полетел этот наряд.

— Одевайся, — велел Кларий.

— Что?

— Мы уходим. Тебе лучше надеть что-то более удобное, чем это платье, — презрительно пояснил он.

— Уходим? — переспросила Вейлана, окончательно перестав что-либо понимать.

— Видимо, ты настолько же глупа, насколько красива, — темные глаза юноши блеснули насмешкой. — Я собираюсь спасти тебе жизнь, разве это не очевидно?

Вейлана не привыкла к такому обращению. Никогда она не требовала подобострастности, но никто не смел говорить с ней столь пренебрежительно. И дерзкий тон незваного гостя заставил ее гордо вскинуть голову:

— Я не просила о спасении.

— Ваше Величество, — слегка склонил голову Кларий. — Я разочарован. Вы пытаетесь спасти свой народ, жертвуя собой, но забываете, что ваша гибель сломит их сопротивление. Вы — символ надежды Азеила. Вы должны жить.

И куда только делся нахальный мужлан, появившийся на пороге ее покоев? Так мог говорить с ней союзник, тот, кто готов выступить против черного колдуна, учтивый благородный аристократ, поддерживающий сопротивление. Но — Кларий? Темный рыцарь Кларий, сын черного колдуна?