Белая ведьма Азеила

— Вот именно, не обязан! И знаешь, уже не в первый раз сожалею, что вообще взялся за это все!

— Мне жаль, что я доставляю вам столько беспокойства, — вздохнула девушка.

Он и впрямь заставил ее почувствовать вину. Она обманывает Клария; он ничего не получит за свои труды. И он действительно не обязан спасать ее, она и так задолжала ему жизнь, и этот долг лишь множится. Все их путешествие, ее цель и спасение всего мира зависят исключительно от него. А ведь темный рыцарь не из тех, кто действует из великодушия.

Если он сейчас объявит, что устал возиться с ней, Вейлана решила, что даже не будет сопротивляться, исполненная стыда и сожаления.

— Еще как доставляешь! — фыркнул он сердито. — Поэтому с этого момента от меня ни на шаг. И никаких спасательных миссий!

Она вскинула голову, неверяще уставившись на него. Рассерженный донельзя, он даже в таком состоянии не готов отказаться от нее. И вся эта злость, весь гнев — лишь следствие беспокойства, в котором, возможно, он сам не отдает себе отчета. Он, темный рыцарь, внушающий страх, несущий погибель — сегодня спас стольких людей лишь потому, что решил защитить ее. И в грубой, столь свойственной ему манере теперь пытается оградить ее от опасностей.

Но пока она не может позволить ему это.

— Я постараюсь, — Вейлана решила не злить его излишним упрямством.

— Уж постарайся, — прищурился Кларий и вышел из ее комнаты.

Вейлана спала не так уж долго, день не успел еще толком начаться. Но, выглянув в окно, девушка обнаружила, что улица чиста. Ничто не намекало на ночное сражение, жители села успели не только убрать тела, но и привести в порядок мостовые, очистив от грязи. Вейлана поежилась: ночной страх темной мутью осел на сердце, и сейчас она не чувствовала уверенности, что снова вышла бы на войну с мертвецами одна.

Ей очень хотелось подчиниться Кларию, не отходить от него ни на шаг и не бросаться сломя голову навстречу опасности. Но она не могла себе этого позволить. Если не решить проблему, мертвецы покажутся чем-то безобидным по сравнению с тем, что ждет это поселение.

Вот только хватит ли ей сил справиться с этим? Здесь ей никто не в силах помочь, и велик соблазн малодушно уехать, понадеявшись, что проблема подождет, пока Вейлана не станет сильнее. Вот только вся ее суть восстает против подобного бегства.

А значит, придется еще раз обмануть Клария. Но в этот раз он не обвинит ее в манипулировании. Потому что при всем желании не сумеет помочь. И Вейлану страшит предстоящее дело, потому что подстраховать ее сейчас просто некому.

Пока Вейлана спала, ее одежду не только выстирали, но и успели высушить и принести в ее комнату. Именно поэтому она не стала запираться, а вовсе не потому, что ждала, не придет ли Кларий. Быстро облачившись в уже ставший привычным костюм, девушка спустилась вниз.

Ее уже ждали. Пэн и Трилл расположились за столом, заставленном снедью, Кларий стоял в сторонке, мрачно поглядывая то на лестницу, то на парней. К нему Вейлана и подошла, чуть ли не силой потащив к столу. Упирался он только для вида, потому что сел рядом с ней без сопротивления. Немедленно рядом появился Зебия, сияющий улыбкой:

— Госпожа! Хорошо ли отдохнули?

— Да, благодарю, — улыбнулась она в ответ.

— Спасибо вам. Вы спасли наш дом! Можем ли мы что-то сделать для вас?

Вейлана как раз собиралась обсудить со спутниками, как бы выспросить у местных что-нибудь о няне наследника Сеавенда. А потому, не раздумывая, спросила:

— Скажите, у кого мы можем узнать о судьбе сына сэра Леорика?

— У его няни, — ответил Зебия то же, что им уже сказали накануне, но тут же добавил: — Ее звали Милия, она родом из Реульды, что в королевстве Траулинд. Туда она и отправилась, когда сэра Леорика убили. Ребенок был с ней. Большего никто у нас не знает.

— Спасибо вам. Вы не представляете, как помогли мне, — искренне улыбнулась девушка.

— Мы все — ваши должники, — поклонился ей Зебия.

— Вы ничего мне не должны, — возразила она. — Восставшие мертвецы — это беда для всего Азеила. И я была рада помочь.

Благодарный трактирщик не взял с них ни монетки и снабдил снедью в дорогу, от всей души пожелав им удачи в поисках.

Пэн по устоявшейся привычке сел было на место водителя, но Вейлана его опередила.

— Что это ты? — насторожился Кларий, немедленно подсаживаясь рядом.

— Хочу потренироваться, — безмятежно солгала девушка. — Глупо опасаться самоходки после сегодняшней ночи, не так ли?

Она улыбнулась, надеясь, что выглядит это достаточно искренне.

Темный рыцарь фыркнул презрительно, но не возражал. Устали все, и короткий отдых едва ли мог быть заменой полноценному сну, но они выяснили, куда двигаться дальше за ответами, и не видели смысла задерживаться. Не имело большого значения, кто за рулем — в таком состоянии вообще не рекомендуется лихачить.

Подозрения зародились у Клария позднее, когда впереди показался изуродованный восстанием мертвых погост.

— А что, другой дороги нет? — насторожился он.

Вейлана не стала бы обвинять его в трусости — у нее у самой это место вызывало немалую дрожь. Пусть даже все мертвые отсюда ушли и уже упокоены, но земля хранит свидетельства кошмара. Вынесенные будто взрывом ворота и ограда, земляные валуны, вывернутые с корнем деревья — словно чудовищный ураган пронесся здесь. А потому особенно странно смотрится одинокое высохшее дерево, каким-то чудом устоявшее.

— Нам… — Вейлана поправилась: — Мне нужно кое-что сделать, прежде чем мы уедем.

— Ты никуда не пойдешь.

— Сэр Кларий, это важно! — и с легкой заминкой добавила: — Мне ничего не грозит. Я просто… посмотрю.

Ложь вышла убедительной, Кларий нахмурился, но отпустил. Выбравшись из экипажа, девушка направилась к подозрительному дереву. Для обычного взгляда в нем нет ничего странного — просто сухое дерево. Но она умела смотреть иначе. И ее пугало то, что скрывалось за внешне безобидной картиной.

— Вейлана, что происходит? — Кларий не выдержал, выбрался следом.

— Ничего, — малодушно откликнулась она, почти надеясь, что он ее уведет.

— Да ты дрожишь вся! — возмутился он. — Не лги мне. Объясни, что происходит?

— Дикая магия, — прошептала она и взмахнула рукой, развеивая иллюзию.

12

Ложное воспоминание беспокоило Клария. Настолько, что каждый взгляд на Вейлану возвращал его к нему. И от этого оно все меньше казалось ложным. Оно вносило сумятицу в мысли и мешало, занозой цепляясь за всегда бесчувственное сердце. Прежде Кларий не знал, что такое милосердие. А теперь пытался понять, что делать с этим новым знанием. Его мир будто перевернулся с ног на голову, и Кларий больше не знал, что правильно, а что — нет.

Едва ли в этом виновато одно-единственное воспоминание. Скорее, результат того побочного эффекта, о котором упомянула Вейлана. Проклятая ведьма что-то сделала с ним, но Кларий даже за это не сумел ее возненавидеть. Его по-прежнему тянуло к ней, и не только к ее телу.

Это пугало. Именно поэтому он и вызвался на ночное вождение. Ему требовалось одиночество; к тому же спящие спутники раздражали куда меньше. И можно рассматривать Вейлану, пока она спит — просто, чтобы понять, что же она сделала с ним? Что такое происходит с его сердцем и разумом?

Что бы это ни было, ему не нравится собственное состояние. А потому он злился на белую ведьму, но не допускал даже мысли о том, чтобы бросить ее. Вейлана оставалась все такой же заботливой, и отказываться от этих знаков заботы он не хотел. А потому едва на месте не убил девушку, едва она призналась в том, что всего лишь пытается ему угодить. Вейлана даже не представляла, как близка она оказалась к гибели в момент, когда он заподозрил ее в угодливости. Разочарование и гнев были так велики, что буквально парализовали его — ровно до ее нежного смеха, с каким отвергла Вейлана его предположение. И мгновение спустя он уже сам не понимал, почему вообще решил, что бесстрашная девчонка могла пытаться его задобрить.