Белая ведьма Азеила

А затем обнаружил, что Вейланы на поляне нет. Глупая девчонка посмела сбежать! Неудовлетворенная, ярость требовала выхода, и Кларий, вскочив в машину, бросился в погоню.

Далеко она не ушла. Но лучше бы продолжала бегство, чем стоять вот так, в обнимочку с незнакомым мальчишкой. Кларий практически не контролировал себя, когда преградил им путь самоходкой и выскочил, чтобы оторвать друг от друга. Первым его желанием было убить наглого мальчишку, который посмел прикасаться к Вейлане. Но перевесило иное. Темного рыцаря трясло от злости при мысли, что она обнимала какого-то оборвыша так, как никогда не обнимет его самого. Злость, обида, зависть — все это переплелось в его душе темным клубком. И, когда девчонка встала на защиту незнакомца, со всей своей отчаянной храбростью, Кларий на миг обезумел. Словно сама собой поднялась его рука, хлестко встретившись со щекой Вейланы. И вид крови, алым росчерком обезобразившей безупречно белую кожу девушки, мгновенно его отрезвил. Кларий отступил на шаг, не веря, что это он ударил ее.

Нет, Кларий никогда не был пай-мальчиком. Ему доводилось бить женщин, причинять им вред как физически, так и морально. И он никогда не испытывал по этому поводу никаких угрызений совести. Он не видел принципиальной разницы между мужчиной, женщиной или ребенком, если кто-то смел встать у него на пути. Но Вейлана… как бы она ни злила его своими поступками, он не хотел причинять ей боль. И потому растерянно смотрел, как наполняются слезами ее небесно-голубые глаза. И немым укором — царапина, сочащаяся ярко-алой на фоне белоснежной кожи кровью. Клария охватило странное чувство нереальности происходящего. Словно он резко вынырнул из сна и теперь никак не мог прийти в себя. А потому молча наблюдал, как Вейлана решительно садит мальчишку в экипаж.

Возражать он не посмел, все еще во власти растерянности.

И еще какого-то непонятного чувства.

Помедлив немного, он взглянул на свою руку. На каждом пальце — кольцо, и в крайнем случае они превращались в своеобразный кастет. Один из перстней окрашен кровью белой ведьмы — тот самый, который отец вручил ему в день, когда признал своим сыном прилюдно. Кларий дорожил им, но сейчас ощутил острую необходимость избавиться от него. И сжал кулак.

Что с ним происходит?

Стиснув зубы, он нахмурился и направился к самоходке, стараясь обуздать непонятные чувства, смущающие сердце. Кларий не умел чувствовать себя виноватым. Он полагал, что все, содеянное им — правильно, что ему не свойственно совершать ошибки, потому что невозможно ошибаться в желаниях, а он всегда делал только то, что хотел. Перед ним много раз винились, просили прощения и умоляли о снисхождении, но он сам — никогда. Бывало, отец жестоко наказывал его, требуя признать свои ошибки, но даже его Кларий не просил о прощении, принимая любое наказание стойко и с вызовом.

И сейчас, едва ли не впервые в жизни осознавая, что сделал совсем не то, что ему хотелось, он не знал, как объяснить это Вейлане. А потому молча сел на свое место в экипаже и тихо тронул самоходку. Кларий не решился увеличить скорость: глаза Вейланы по-прежнему блестели от слез. И он опасался, что они прольются на ухабистой дороге. Видеть ее слезы оказалось просто невыносимо. Не они ли вносили сумятицу в его чувства?

Пассажиры на задних сиденьях сидели так тихо, словно их вообще нет, Вейлана смотрела прямо перед собой с видом оскорбленного достоинства, и тишина в экипаже становилась все более гнетущей. Девушка злилась и имела на то все причины, но Кларий не знал, как это исправить. Он поглядывал на нее, каждый раз натыкаясь взглядом на уродливую царапину, перечеркнувшую ее щеку. И смятение лишь усиливалось, мешая ему разобраться, что с ним такое. Кларий не выдержал испытание тишиной и не слишком уверенно признался:

— Я не хотел причинить тебе боль.

Вейлана ответила не сразу, и затянувшееся ее молчание разозлило его. Но вот ее слова — удивили, потому что он ожидал услышать совсем иное.

— Вы убили их, сэр Кларий.

— Кого? — не сразу сообразил он, а затем нахмурился: — А что, следовало позволить им убить нас и сделать из тебя гарнизонную шлюху?

Девушку передернуло от его грубости, но она сохранила ровный тон:

— Мне ничто не угрожало, и вы это знаете.

Истинная правда; но в тот момент это знание начисто вылетело у него из головы. Одно лишь желание посторонних мужчин прикоснуться к девушке, которую он выбрал для себя, показалось ему достаточным, чтобы вынести им приговор. Но Вейлане не понять, да он и сам не вполне понимает природу этого собственнического чувства, испытываемого в ее отношении. Именно из-за него он ревнует, хотя никогда прежде ему не бывало жаль делиться женщиной с другими. Быть может, это потому, что Вейлана недоступна? И, как только исчезнет проклятие, его одержимость этой девчонкой пройдет?

Кларий ненавидел признавать чужую правоту, а потому огрызнулся:

— В следующий раз, пожалуй, я позволю им поубивать для начала твоих спутников.

И удостоился ее полного возмущения взгляда:

— Вы могли просто приказать им уйти, сэр Кларий! Они ведь служили под вашим началом!

Несмотря на гнев девушки, Кларий почувствовал странное облегчение. С того момента, как он ударил ее, девушка на него не смотрела, и этот взгляд подарил ему надежду, что Вейлана все-таки сумеет его простить.

Простить?

Поймав себя на этой мысли, Кларий разозлился. Никогда он не чувствовал сожалений о своих поступках, он даже не знал, что это такое — сожалеть о чем-то! И какая-то белобрысая девчонка, какой бы красавицей не была, не заставит его изменить себе. Сожаление, еще чего! Сама виновата, нечего было обниматься с посторонним мальчишкой. Она заслужила!

— Прошедшее время здесь более чем уместно, — зло бросил он. — По-твоему, организация твоего бегства ничего не изменила в моем положении?

Вейлана смутилась, признавая его правоту, но ответить ничего не успела. Вмешался мальчишка с заднего сиденья, тоненько, даже пискляво воскликнув:

— Что здесь происходит? Вы кто такие?

Вполне понятный испуг. Едва ли мальчишке не доводилось слышать имени Клария, а потому смерть воинов черного колдуна от его рук не могла не вызвать как минимум недоумения. А еще новый попутчик вполне мог быть осведомлен о текущем положении дел после бегства Клария, и стоило не с Вейланой возиться, а допросить заморыша.

Определенно, девчонка плохо на него влияет.

— Трилл, позволь представиться. Я — Вейлана, беглая королева Авендейма, — улыбнулась она, оборачиваясь. — Рядом с тобой — Пэн, он — солдат армии моего королевства. А юноша рядом со мной — темный рыцарь Кларий, он помог мне бежать.

— Так вы объединились, чтобы уничтожить черного колдуна? — с восторгом предположил мальчишка.

— Увы, — безмятежность в ее голосе звучит вполне искренне. — Убить колдуна может лишь белая ведьма.

— Но вы же?..

— Нет. Чтобы стать ведьмой, нужно пройти обряд инициации.

Кларий прежде не слышал ни о каком обряде, а потому покосился на девушку:

— Что за обряд?

— Не имеет значения, — пожала она плечами, чуть помолчала и все же добавила тихо: — Он невозможен без рыцаря, а рыцарей больше нет.

Кларий рассмеялся. Собственное предположение рассмешило его, хотя меньше всего в этом смехе было веселья. Но иначе он опасался, что снова ее ударит. Он перестал доверять себе.

— Что смешного? — Пэна оскорбила его реакция.

Парень, сочувствуя Вейлане, явно даже не подумал, что за обряд она имеет в виду.

— Обряд, — протянул Кларий насмешливо. — Я правильно понимаю, чтобы твой дар пробудился, ты должна переспать с каким-нибудь рыцарем?

— Вы ничего не понимаете, сэр Кларий, — она ничуть не рассердилась, лишь улыбнулась так, словно его предположение нелепо.

Рыцари — их никогда не звали белыми, потому что до Клария темных рыцарей просто не существовало — всегда сопровождали ведьм. Рядом с каждой белой ведьмой находился свой рыцарь, тот, кто защищал и оберегал их. Друг, возлюбленный, муж… Кларий мало что знал о рыцарях, а потому никогда не думал, что для ведьм они значат нечто большее, чем просто спутник жизни. Ведьмы нуждаются в рыцарях, чтобы обрести свою силу и избавиться от проклятия.