Что, если это мы

– Привет, – выдавливает он. – Как работа?

– Неплохо. Только ни минутки нет присесть. – Она замечает розы и снова расплывается в улыбке. – Боже, это так мило! Скорее скажи, что они мне, иначе я буду вынуждена плюнуть тебе в кофе.

– Тебе и только тебе, – торжественно говорит Дилан.

Саманта берет стакан, пишет имя Дилана внутри сердечка и принимается готовить ему большой обесплеванный кофе.

– А ты что будешь, Бен?

– Не знаю. Клубничный лимонад, наверное.

Чего не сделаешь ради друга.

– Большой, средний, маленький?

Я пробегаю взглядом цены в меню.

– Кхм, определенно маленький.

Вашу мать, три с половиной бакса за газировку со льдом?! Да я бы на эти деньги доехал до набережной, купил галлон апельсинового сока, три пачки «Скиттлс», и еще бы на рогалики осталось.

– Держи, – говорит Саманта, вручая мне стакан, на котором красуются мое имя и смайлик. – Присядьте пока, я освобожусь через пару минут.

Мы отходим к дальнему концу барной стойки. От нечего делать я снова принимаюсь рассматривать парня в футболке с Человеком-факелом. Пока мы стояли в очереди, он успел надеть наушники. Интересно, что в них играет? Хадсон предпочитает классику. А вот я обычно слушаю то, что популярно в этом месяце. Не то чтобы я специально следил за хитами – просто натыкаюсь по радио на какую-нибудь прилипчивую песенку и потом не могу от нее отвязаться. Наверное, круто встречаться с кем-то, кто разделяет твои музыкальные вкусы. Можно поехать вместе за город, устроиться в тихом местечке на природе и, поделив наушники, кайфовать под одну песню.

Девушка в углу поднимается из-за столика, но я даже не успеваю спросить, уходит ли она: два стервятника – то есть, простите, офисных работника с жаждой ланча в глазах – стремительно бросаются наперерез и оккупируют оба стула.

– Надо поискать место, – повторяю я.

– Разве она не восхитительна? – мечтательно спрашивает Дилан.

– Ага, – отвечаю я на автомате.

В следующую секунду Саманта выскальзывает из-за стойки, напевая наши имена.

– Вот вы где! Спасибо, что заглянули.

– Дилан не пропустил бы эту встречу даже в случае апокалипсиса, – уверенно отвечаю я. – Ну, и мне тоже не терпелось с тобой познакомиться.

– Всяко лучше, чем киснуть над домашкой? – хмыкает Дилан.

Я только киваю.

По правде говоря, я предпочел бы умолчать, что посещаю летнюю школу. Достаточно унижения, пережитого в конце года, когда вместо обычного табеля я получил приглашение в кабинет завуча. Разумеется, все в классе поняли, что мне предстоит разговор из серии «подтяни-оценки-сынок-или-отправляйся-опять-в-одиннадцатый-класс-но-уже-в-другой-школе». Надо было выбирать второй путь. По крайней мере, лето было бы спасено. И в сентябре не пришлось бы снова любоваться на рожу Хадсона.

Саманта отпивает от своего холодного обезжиренного мокко со взбитыми сливками. Могу поклясться, она поняла, что разговоры про летнюю школу выбивают меня из колеи. Хотелось бы мне, чтобы потенциальный бойфренд Саманты обладал хоть половиной ее чуткости.

– Мне нравится работать бариста, но иногда я тоже скучаю по свободе. Просто я планирую в будущем начать свой бизнес, и мама считает, что прежде, чем карабкаться по карьерной лестнице, хорошо бы сперва попробовать ручной труд. Знаешь, чтобы потом не превратиться в очередного монстра, который ожидает от подчиненных гениальной работы за минимальную плату.

– А что за бизнес? – спрашиваю я.

– Разработка приложений с играми. Есть у меня одна идея… Вроде «Фроггера»[23], только вместо дорог с оживленным движением – тротуары Нью-Йорка. Столкнулся с продуктовой тележкой – умер. Перешел дорогу туристу, пока тот делает фото, – потерял очки. Ну и все в таком духе.

– Тогда я не успокоюсь, пока не стану в ней лидером, – искренне отвечаю я. – Кстати, Дилан по дороге сюда фактически играл в ее версию в реале.

– Я просто не хотел опоздать к началу обеденного перерыва, – бурчит Дилан застенчиво, и черт меня подери, если я не впервые в жизни применяю к нему это слово. То, как он старается не упустить ни одной минуты с Самантой, вызывает настоящее умиление. Мне хорошо знакома эта стадия медового месяца, когда паре кажется, будто они скачут на единороге по радуге, попивая мармеладные смузи. Правда, вскоре выясняется, что рог пластмассовый, а у вас все зубы в кариесе.

Саманта улыбается Дилану, словно хочет назвать милым, но в последнюю секунду сдерживается.

– Так что, парни, если у вас завалялась идея, которую можно продать за пару миллионов долларов, не стесняйтесь, выкладывайте. – С этими словами она подмигивает – не так эффектно, как голливудские актрисы, но все равно очаровательно.

– А ты можешь разработать приложение, которое со стопроцентной гарантией помогает найти родственную душу?

– М-м-м. Честно говоря, я ожидала скорее идей по нестандартному выгулу собак, но почему бы и нет?

Черт, а она мне и правда нравится. Будет обидно ее терять. Может, у нас получится дружить у Дилана за спиной? Этакая тайная дружеская связь.

– Я знаю, что это было по твоей инициативе, но как ты переживаешь расставание? – вдруг спрашивает Саманта, и я мгновенно теряю ход мыслей. Не ожидал, что она знает про Хадсона. Неужели Дилан уже начал заполнять неловкие паузы рассказами про бывших подружек? Мне он объяснял, что Харриет скорее нуждалась в манекене для инстаграмных фото, чем в нем самом, – но я-то знаю, что однажды утром он проснулся и понял, что чувство ушло. Нет, вряд ли он уже начал посвящать потенциальную новую девушку в такие подробности.

Я пожимаю плечами.

– Первые отношения. Первый разрыв. Первый человек, который меня ненавидит. Остаться друзьями не получилось.

– Мне очень жаль, – произносит Саманта.

– Так уж вышло.

Я в четыре больших глотка допиваю свой клубничный лимонад – так герои в фильмах заливают пылающее сердце шотами – и принимаюсь жевать лед, раз уж выложил за него хренову уйму денег.

– Надеюсь, вы еще найдете общий язык, – говорит Саманта.

– Если нет, страдать не буду, – отвечаю я нарочито небрежно и снова натягиваю улыбку Счастливого Лучшего Друга. – Так значит, «Титаник»?..

– С детства его обожаю, – энергично подхватывает Саманта. – Теперь очередь Дилана показывать мне свой любимый фильм.

– Без сомнения, это «Трансформеры», – кивает тот.

Саманту слегка перекашивает.

– Может, лучше поужинаем завтра? Например, в рыбном ресторане, о котором я рассказывала.

– Завтра пятница тринадцатое, – на всякий случай предупреждаю я.

– О, и правда! Хорошо, что я не суеверна.

– Я тоже, – говорит Дилан. – Без проблем прохожу под лестницами и все такое.

– Угу, только в восемь лет ты прошел под лестницей, а через час сломал руку, – вздыхаю я. Дилан тогда так распсиховался от боли, что словил паническую атаку. Всю дорогу до травмпункта уверял меня, что умирает. Но я хороший друг, а потому никогда ему этого не припоминал – просто тихо радовался, что, когда в другой раз он свалился с велосипеда, меня рядом не оказалось.

– Стечение обстоятельств.

– Или невезение. – Я пожимаю плечами. – Как бы там ни было, у нас традиция каждую пятницу тринадцатого встречаться у Дилана и смотреть хорроры. И я определенно в настроении для Чаки[24].

– Что за Чаки? – спрашивает Саманта.

– О, ты оценишь. Прямо как «История игрушек», только с кровищей.

– Традиции нарушать нельзя, – уверенно заявляет Саманта.

Дилан бросает на меня косой взгляд.

Честное слово, я не кайфолом, просто сентиментален. И не хочу, чтобы Дилан забивал на меня ради девушки, с которой знаком меньше недели, – какой бы потрясающей она ни была. В апреле мы с Хадсоном собирались на новых «Людей Икс» – одна из немногих идей, которые вызывали у него воодушевление после развода, – но фильм выходил в пятницу тринадцатого, я как хороший друг отменил все планы, и Хадсон пошел в кино с Харриет.

23

Frogger – популярная видеоигра жанра аркада-головоломка, цель которой – помочь лягушке безопасно перебраться через автомобильные дороги и другие препятствия.

24

Персонаж серии фильмов «Детская игра» – ожившая кукла, в которую вселился дух маньяка-убийцы.