Глазами пришельца

— Отпросилась сегодня пораньше с работы, — в квартиру вошла мама Любы — Людмила Ивановна. Она передала дочери полные сумки и быстро скинула туфли. — Вызвала сантехника. Сколько можно слушать эту капель в ванной! А папе всё некогда. Это философствовать он может часами на диване, а насчёт конкретных дел — пас… Рудик?! Здравствуй!

— А мы обедаем, — поспешила вмешаться дочь.

— И правильно делаете, — одобрила мать. — Давно надо было помириться. А то весь подъезд смеётся над вашими концертами… Я сейчас переоденусь и сбегаю к соседке, позвоню ещё раз в домоуправление, напомню о своей заявке. Они забывчивы не в меру. А мне на работе ещё раз отпрашиваться неудобно будет.

— Катастрофа! Теперь придётся делать вид, что я с ним помирилась! — прошептала Люба, хватаясь руками за голову, как только мама прошла в соседнюю комнату. — Побегу к нему, чтобы не заявился, чего доброго.

И Люба умчалась встречать Родиона.

— А ты, Рудик, чем сейчас занимаешься? — выходя из спальни, приветливо спросила Людмила Ивановна, сменившая свой рабочий костюм на домашнее платье.

— На работу устраиваюсь, — ответил Рад. — Дядя предложил поработать водителем.

— А я слышала, что тебе в деревню надо ехать отрабатывать после техникума?

— В этом необходимость отпала. Дядя помог, — и, чтобы перевести разговор в другое русло, спросил: — А что у вас с ванной?

— Да кран течёт, — махнула рукой Людмила Ивановна. — Мы уже и прокладку сменили. Бесполезно. Вот новый купили. Мой муж и сам бы заменил, да в подвал сейчас не попадёшь, там такой замок амбарный висит. И правильно. Помнишь, что бичи нам устроили на Новый год? Только ключ надо было закрепить за какой-нибудь квартирой. А то этих сантехников вечно не дождёшься. А вдруг авария? Как срочно воду перекрыть?

Людмила Ивановна пошла к соседке, у которой был телефон, один из немногих на весь подъезд. В квартиру ворвалась Люба с пачкой документов, аккуратно завёрнутых в целлофановый пакет.

— Мама ушла? — запыхавшись, спросила. — И нам пора. А то она у меня любопытная. Как начнёт расспрашивать! Вы наелись?

— Спасибо. Было очень вкусно.

— Да чего тут вкусного!? Надоела уже эта вермишель! Только в магазинах больше ничего свободно не купишь. Макаронные изделия скоро нашими национальными блюдами станут.

Но на лестничной площадке Любу остановила мама. Пока они разговаривали, Рад спустился вниз и скрылся. Люба выбежала на улицу, растерянным взглядом окинула всё видимое пространство, потом сердито нахмурила брови и медленно вернулась домой. На четвёртом этаже её поджидал Родион.

— Ну, что? Проводила?

Для Любы вопрос прозвучал насмешкой.

— Все мужики… — злобно ответила она, на секунду сделав паузу в поисках более оскорбительного слова. — Предатели!

— Я с тобой согласен, — притворно вздохнул Родион. — Такая уж у нас судьба.

— Что?

— Мы же двигатели прогресса, — пояснил Родион. — А во имя прогресса иногда приходится жертвовать вторичным материалом, каковым является женщина.

— Ты хоть сам понял, что сказал? — Люба агрессивно упёрла руки в бока. — Да без нас ни один двигатель не заведётся!

— Согласен! — Родион встал по стойке смирно. — Пойдём в кино сходим?

— С тобой? Радости полные штаны!

— Не забывай, что твоя мама видела нас вместе. Нам больше нельзя ссориться.

— А как называется деревня, в которую ты отправил Рада? — сменила гнев на милость Люба.

— Ну, это секретная информация, — заважничал Родион. — Разве что за отдельную плату.

— Платить теперь будешь ты, понял? Или я всё расскажу! — рассвирепела Люба.

— Нехорошо быть шантажёркой. Нет, шантажисткой, — покачал головой Родион. — И что ты расскажешь? Как влюбилась в пришельца?

— Это кто влюбился?! — опешила Люба.

— Ты влюбилась! — обличительно ткнул пальцем Родион. — Бегала перед ним на задних лапках. Тю-тю-тю то! Тю-тю-тю это! На «вы» навеличивала! А, знаешь, мне очень понравилось. Ведь это ты как бы передо мной заискивала.

— Что?! Я перед тобой на задних лапках?! — пятна ярости выступили на лице девушки. — Не дождёшься!

И Родион еле успел отпрыгнуть от разъярённой соседки. Быстро отступив вниз по лестничной площадке, снизу ласковым голоском пропел.

— Ласточка моя, неужели я тебя чем обидел?

— Дегенерат! Козёл! — топала ногами Люба, однако, не делая попыток догнать насмешника, так как понимала, что это не в её силах.

— Что-то у тебя с чувством юмора не лады, — миролюбиво произнёс Родион, опасаясь, что своими криками девушка привлечёт внимание всех жильцов, находящихся в это обеденное время дома. — Я же шучу. Солнышко моё.

— Не смей меня так называть! — ярость прошла, и Люба уже жалела, что позволила Рудику вывести себя из равновесия.

— А как тебя называть, любовь моя?

— Никак.

— Хорошо. Никак, мы пойдём в кино? Я предлагаю на последний сеанс. — И не подумаю.

— Ой, извини. Я забыл, что тебе нельзя на последний сеанс.

— Это почему? — насторожилась Люба, ожидая очередного подвоха.

— Мама не пустит. Ты же ещё маленькая, — вздохнул Родион и бросился бежать, так как, не имея слов от возмущения, Люба всё-таки бросилась с кулаками на своего обидчика.

Ночные приключения

Рад уже пожалел, что не позволил Любе проводить себя. В аэропорту безразлично ответили, что билеты в районный центр Луганово распроданы на неделю вперёд. На железнодорожном вокзале сказали то же самое, но обнадёжили, что при отправлении поезда купить билет всё же можно, но только завтра, так как сегодня этим поездом отправляется большая делегация в Абакан на не то партийную, не то профсоюзную конференцию. Поблагодарив за информацию, Рад вышел на привокзальную площадь и призадумался. Солт или забыл о нём — попытки связаться через пункты перехода ни к чему не привели, — или специально не вмешивался, предоставляя жить дальше самостоятельно. А ведь мог бы помочь с приобретением билета или с ночёвкой, если нет желания сразу переместить в пункт назначения. И, не надеясь больше на помощь всемогущего опекуна, направился в одну из гостиниц города, находящуюся недалеко от железнодорожного вокзала. Но и здесь его подстерегали неожиданные трудности. Администраторша гостиницы «Север» вместо ответа выразительно указала на табличку «Мест нет».

— Мне бы только переночевать, — Рад, вспомнив точно такую же ситуацию в полупустой астраханской гостинице, опустил на пол рюкзак, который подарил Родион вместе с вещами.

— Все вы так сначала говорите, — механически ответила администраторша, продолжая что-то изучать в цветном журнале. — А потом не дождёшься, пока номер освободите.

— Я завтра уезжаю, — повторил попытку уговорить непоколебимую женщину. — И сегодня уехал бы, но билетов не оказалось. Ни на самолёт, ни на поезд.

— Ни на вертолёт! — весело подхватила девушка, сидящая за соседним окошечком.

— А где гарантия, что завтра достанете билет? — администраторша подняла глаза и упёрлась в назойливого посетителя.

— Я попытаюсь, — пожал плечами Рад.

— Ладно, что с вами делать. Давайте паспорт, — смилостивилась она.

— С вас шоколадка, — засмеялась девушка.

— Да у вас же красноярская прописка! — воскликнула администраторша и бросила паспорт обратно в окошко, будто он мог взорваться в её руках.

— Да, я живу в Красноярске, — не понял такого поведения Рад. — И завтра уезжаю в деревню.

— Что дома не спится? — продолжала веселиться девушка. — С женой поругались?

— Допустим, — ухватился за этот вариант Рад.

— Ничем не могу помочь, — отрицательно качнула головой администраторша. — Пускать в гостиницу с местной пропиской категорически запрещено. Нам и так неприятностей хватает. Вот увидите, сколько вечером в фойе будет командировочных, у которых, в отличие от вас, нет никого в этом городе.

Рад, расстроенный, вышел на улицу. А администраторша, проводив взглядом, гордо сказала:

— Знаешь, Томочка, сейчас мы, возможно, спасли семью от распада.